Дракоморте - Ирина Вадимовна Лазаренко

— До толковища остались немногие дни. Надеюсь, за это время ты не совершишь ничего непоправимого.

— Так пусть лес и его выродки не вынуждают меня совершать непоправимое, — процедил Юльдра и жестом, совершенно не вязавшимся ни с его словами, ни с тоном, величественно-приглашающе простёр руку. В направлении тропы, ведущей прочь из посёлка.

Асаль поджала губы и ушла. Вместе с шикшами, вместе с семью другими жрецами, в окружении волков с человеческими глазами.

Когда заканчиваются свои — своими становятся чужие. Вроде бы так говорил воин-мудрец. А может, он такого не говорил, и эти слова ещё кому-нибудь предстоит запечатлеть в пока не сложенных главах Постулата.

— Что думаешь? — спросил Юльдра Ноогу, почти не разжимая губ.

— Ты знаешь, что я думаю, — ответила она. — Нам здесь, очевидно, не место. Но мы уже здесь. Мы несём свою правду, другие несут свою. Сила Башни может быть опасной для тебя, если в историях старолесских грибов есть хоть крупица истины.

— Если воин-мудрец и обладал тёмной силой, — начал заводиться Юльдра, — то это лишь делает его светлый путь ещё более достойным восхищения!

Ноога не возразила. Юльдра сделал глубокий вдох и вместе со старшей жрицей они медленно двинулись в сторону детского шатра. Остальные жрецы изо всех сил делали вид, что всё идёт как обычно и ничего особенного не произошло. Только некоторые дети хныкали, и без Язатона их трудновато будет успокоить.

Рохильда шагала следом за верховным жрецом и старшей жрицей, не особенно скрываясь, но и не стремясь попасться им на глаза. Внимательно слушала.

— Ведь требуется огромная сила, — говорил Юльдра, — огромная внутренняя сила и могучая вера в свет, чтобы одолевать низкую тварьскую силу внутри себя. Если есть доля правды в возмущающесмущённых историях грибойцев — что же, это лишь значит, что путь воина-мудреца был путём последовательного и настоятельного преодоления собственной тёмной стороны, которая звала, манила спрямлять пути. Разве мы не знаем, что это стремление свойственно всем воинам?

— Это правда, — кивнула Ноога. — Но по историям грибойцев выходит, что тварьская сторона его натуры в конце концов победила.

Они остановились и стали смотреть на жречат, играющих в камешки.

— Именно поэтому, Юльдра, я думаю, что тебе с твоим мрачным талантом стоило бы держаться подальше от Башни. Если воин-мудрец и впрямь запечатал себя в земле.

Юльдра не колебался.

— А я думаю, Ноога, что самая важная часть истории — окончание. Я не побегу отсюда хвостоподжавши лишь потому, что в древней лесной байке может быть скрыта угроза, или потому, что моего бегства желает Асаль.

— Согласна, — помедлив, неохотно ответила старшая жрица. — Как я и сказала: нам здесь не место, но мы уже здесь. Я надеюсь, тебе хватит терпения и мудрости пройти через унижение толковища, ведь мы знаем, каким будет итог. Я лишь хотела сказать, что не стоит печалиться из-за этого итога, поскольку, возможно, Башня опасна для тебя и позволение войти туда окончилось бы скверно.

— Нет, — поморщился Юльдра. — Ни в коем случае. Не для нас.

Ноога сложила руки на животе.

— Озарит же свет наших сердец этот путь до конца. Пускай же нам хватит сил и достоинства остаться собою на этом пути, что сегодня ведёт в никуда. И, быть может, в будущем мы сможем пройти его ещё раз с другим результатом.

— Хм, — Юльдра рассеянно следил за жречатами.

В глаз Нооге врезался солнечный зайчик.

— Но, знаешь, — прошипела она, утирая слёзы, — стоит сейчас отослать отсюда детей. Отправить их по людским поселениям, пока всё не закончится. Так будет безопаснее.

Солнечный зайчик плясал на мантии Юльдры.

— Верно, — задумчиво произнёс он, — детей нужно отослать отсюда. Но только не Аадра. Нет, Аадр должен пройти этот путь с нами до конца. Великопростёртость нашего грядущего вижу я в этом ребёнке, Ноога.

Глава 25. Больше чем желание

Конхард Пивохлёб отъехал на попутной телеге совсем недалеко от посёлка Четырь-Угол, когда его нагнали взъерошенные, очень смущённые и чем-то явно пристыжённые дозорные волокуши. С отчаянной надеждой глядя на гнома, они спросили, не знает ли случайно Конхард, куда могла запропаститься «эта маленькая шебутная дурочка Нить».

***

Неподалёку от места ночёвки Илидор и Нить наткнулись на группу эльфских торговцев, мрачно скармливающих тело своего собрата плотоядному дереву. Проводники-котули стояли поодаль, о чём-то взбудоражено перешёптываясь. Илидор и Нить подошли поближе.

— Саррахи, — мрачно ответил старший эльф на немой вопрос дракона. — Никогда их не было на этих тропах, что за шпынявая бзырь творится в лесу по осени…

Илидор посмурнел и посмотрел почему-то на нижние ветки кряжичей, словно ожидал увидеть там кого-то глубоко виновного в буйствах саррахи или шпынявой бзыре, которая творится по осени в лесу. А потом они с Нитью пошли дальше.

Это был на удивление спокойный, лишённый всяческих неожиданностей путь. Лес как будто благоволил к Илидору или даже… Нет, не лес как будто… Нить искала, искала слово, которое не царапало бы голову, но все слова оказывались недостаточно верными.

Чужак беспрепятственно и с песней шёл по Старому Лесу — словно по обычному. Шёл в прямом смысле слова с песней — всё время что-то напевал себе под нос, и от этого Нити делалось весело и легко, хотя краешком сознания волокуша понимала: это не её весёлость и лёгкость. Лес запросто давал Илидору пищу, даже мясо, которое неохотно позволял забирать даже своим детям — у кромки ольхового водоёма Поющий Небу просто голыми руками сцапал нутрию. Зверёк даже не дёрнулся при виде Илидора, а Нить смотрела на нутрию во все глаза — никогда не приходилось видеть этого зверя просто сидящим у воды.

Никаких опасностей, нежданностей, падающих на головы сухих деревьев, шикшинских дозоров, бешеных кабанов, грызляков, кровососущей мошкары, вихляющих троп и бесконечного множества других вещей, на которые смело может рассчитывать чужак, сдуру забравшийся в Старый Лес. Конечно, Поющий Небу идёт вместе с Нитью, но волокуши — не котули-проводники и не умеют водить чужаков по лесу как подобает. Нить думала, что они с Илидором смогут рассчитывать лишь на известную долю лесного снисхождения и должны быть очень, очень внимательными ко всем его знакам.

Но лес не подавал никаких знаков. И вообще, скорее Поющий Небу вёл за собой волокушу, чем волокуша сопровождала чужака.

Лес… Нить