Математик Боя. Становление легенды - Blood_and_Tea

шире. — Мы оставляем после себя наших преемников и доверяем им Коноху. Нашу Коноху и Волю Огня. И пока они живы, наша мечта будет жить с ними.

— Коноха… мечта… — Тобирама посмотрел на восходящее над долиной солнце. — Мечта…

Ты сделал это! Ты смог! И даже выживший Мадара теперь не помеха — существование Эдо Тенсей сдержит его, а потом… «Хирузен, Сенсома и остальные», да? Это же здорово, что ты можешь вот так вот оставить их. Довериться им. Ты же можешь, да, Тобирама? И им будет легче, чем тебе. О да — сегодня ты позаботился об этом. Им будет легче, так чего же ты ждешь?

— Чего же ты ждешь, Тобирама? — улыбнулся Хаширама. — Опять думаешь об ответственности? Ха-ха, прости, что я умер так невовремя! Это сделало тебя таким ответственным…

— Я всегда был ответственным! — огрызнулся Тобирама, но после смягчился. — Как думаешь, я ухожу… вовремя?

— Самое время, брат. Сейчас — самое время.

— Тогда хорошо…

Начало мира

С последнего дня существования клана Сенджу прошла неделя. Переждав сутки, после оглушительного грохота техник, шиноби начали выходить из селения — проверять место битвы.

Оно поражало…

Не щадя и с размахом один из двух кланов-основателей прошелся по силам врага. Деревья горели, земля плавилась, а водоемы иссыхали — шиноби в этой битве явно не беспокоились о том, какой вред они нанесут окружающей их природе. Они беспокоились лишь о том, чтобы нанести вред своим врагам.

Им это удалось — малые остатки армии противника отступали в такой спешке, что даже не забирали с собой трупы павших. Конечно, не все тела сохранились — некоторые были уничтожены техниками в бою, но даже так — количество убитых поражало.

Особенно поразили трупы Четверки Каге.

Трем из них, несомненно, пришлось пасть от руки Второго Хокаге, и лишь Цучикаге погиб, пытаясь сдержать натиск Первого Хокаге. Хаширама и Тобирама — легендарные братья Сенджу, уничтожили вражеских командиров, а после принялись и за армию.

— Смотри — деревья Первого-сама пожирают трупы! — со смесью восхищения и ужаса замечали шиноби, посланные на разведку.

— Неужели же он еще жив?! — изумлялись другие.

— Не обязательно, — возражали третьи, умудренные жизнью опытные воины. — Это — уникальная техника Хаширамы Сенджу — Лес Смерти. Она подпитывает рост деревьев за счет чакры трупов, и чем больше трупов, тем быстрее растут деревья, а чем быстрее они растут, тем быстрее убираются трупы. Она создана для того, чтобы не распространять болезни после масштабных битв.

— Разве деревья не должны мутировать от таких объемов чакры?

— Должны, но… во времена Сенгоку Дзидай не проводились настолько массовые побоища. Кто знает, что выйдет из этого леса.

Несмотря на споры, приказ нового Хокаге — Сарутоби Хирузена, был однозначен — собрать как можно больше тел в одном месте и дать технике «расцвести», а после — огородить ее высочайшим из заборов и передать ей название сорок четвертого полигона Скрытого Листа. По задумке Хирузена, мутировавший из техники самого Бога Шиноби Лес Смерти мог стать не только отличным напоминанием врагам Конохи, но и неплохим подспорьем в ее обороне.

И трупы сносили. Подсчитывали, опознавали и сносили ближе к центру зарождающейся техники. Тела шиноби Земли, Ветра, Воды и Молнии, собранные вперемешку, подпитывали Лес Смерти, и лишь тела Сенджу все никак не показывались на глаза.

Кто-то думал, будто бы великий клан был полностью уничтожен и стерт с лица земли. Кто-то, что воскрешенные шиноби Сенджу все еще ходят по этому миру.

Сенсома, выбравшийся из деревни с почетным эскортом, как джинчурики и герой войны, получивший серьезные ранения, так не считал. Конечно, это было нечестно, ведь он-то знал, как работает Эдо Тенсей.

— Это… просто…

У чунина-сопровождающего просто не было слов, чтобы описать то, что он увидел, когда Математик Боя, привел отряд к месту, куда, по всей видимости, направился Первый хокаге после битвы с Цучикаге.

И действительно — масштаб разрушений, развернувшихся здесь, поражал даже с учетом того, что никто из Сенджу окружения не щадил. Нет — здесь прошло сражение совершенно другого уровня: поваленные деревья тут заменялись разрушенными горами; а лужи и речушки, иссушаемые пользователями Стихии Воды, целыми озерами. Вместо созданных в других местах полян, выжженных дорог и даже полей, здесь была целая долина, украшенная небольшим водопадом.

— Долина… Свершения… — пробормотал Сенсома, опуская руку в белый пепел, медленно, неохотно развеивающийся по ветру.

Именно здесь и закончилась эта война. Вместе с существованием клана Сенджу.

— Но кто… — какой-то джонин вышел вперед, дабы получше рассмотреть открывшийся вид. На пепел, оставшийся после воскрешенных он и не взглянул — он не знал, что это. — Кто мог так… Первый Хокаге — Хаширама Сенджу — Бог Шиноби. Его сила позволяет сделать такое, но кто же мог быть его противником?

— Это очевидно, если подумать, — Сенсома встал, напоследок бросив немного пепла в подсумок. — Настолько очевидно, что Хокаге даже не подумали нас предупредить. Мадара Учиха жив.

Сказав это тогда, он круто развернулся и пошел в сторону Конохи, оставив за спиной ошарашенных сопровождающих.

Через три дня после этого сам Хирузен, выбравшись, наконец из завалов бумажной работы, лично осмотрел долину. Официально подтвердив данное ей Сенсомой название, он приказал прекратить поиски тел клана Сенджу, а сам клан считать уничтоженным.

Что говорило только об одном — Хирузен знал о принципах работы Эдо Тенсей.

Всю прошедшую неделю возвращаясь в мыслях к старому другу, Сенсома так и не смог придумать, что ему сказать. Нужно ли начать разговор с поздравлений о новой должности, или же с соболезнований по поводу смерти его отца? Где им лучше встретиться — в кабаке или в кабинете Хокаге?

Хотя… в кабинете, конечно, лучше.

И вот, стоя перед дверью, ведущей в помещение, ранее бывшее личным рабочим местом Первого, а потом и Второго Хокаге, Сенсома задумался вновь.

— Пусть ты и не способен ей пользоваться, чакра у тебя есть, и я ее чувствую, — донеслось до него приглушенное. — Входи, Сенсома.

Перерожденный улыбнулся, отметив сходство этого поступка с обыкновенными поступками Тобирамы, и толкнул дверь.

Хирузен сидел за широким дубовым столом, одетый в церемониальный наряд Хокаге, исключая шляпу. Его традиционное (со времен правления Первого) представление деревне и ее гражданам откладывалось, из-за обилия послевоенной работы и похорон. Сейчас Коноха была не готова к празднику,