Могол - Алан Савадж

— Мы не будем иметь дело с еретиками.

Ричард осмелился однажды заметить:

— Но вы же имеете дело со мной, мой господин.

Аурангзеб рассмеялся.

— Ты не еретик, Блант-бахадур. Ты — язычник, вот в чем разница. Но и ты проклят. Пока ты жив, ты, могучий воин, дополняешь и умножаешь мою силу. Но еретики эти, приверженцы фальшивой веры, пьяницы и идолопоклонники, рисуют запрещенные исламом картины на стенах. Это не люди — ничтожества. Скажи мне, ты слышал когда-нибудь о шейхе Ахмаде Сирхинде?

— Нет, мой господин.

— Он уже умер, но я слышал однажды, еще мальчишкой, его проповедь и читал книги этого человека, которого прозвали Реставратор священного золотого века. Он горячо осуждал пьянство и распущенность, процветавшие при дворе моего деда. За это его преследовали до самой смерти. И все же он был великий человек. Ведь наш народ слишком ленив, я не исключаю и моего отца. А что касается моей сестры... Ты сам попал в плен ее пагубной безнравственности. Ты разве не рад, что я освободил тебя от ее пут?

— Конечно, мой господин, — ответил Ричард, считая так на самом деле.

— Может быть, мне предначертано очистить нашу землю от ереси и разврата.

Ясно одно! Если Аурангзеб вернется победителем из этого похода, то правителей ждут тревожные времена.

Однако до этого было еще далеко. Весной они совершили нападение на Кандагар, но Аурангзеб получил яростный отпор. Этот город, лежащий у подножия гор, но все же на высоте более трех тысяч футов, был построен Александром Великим. Его имя в искаженном виде до сих пор оставалось на устах местных жителей. Со времени основания город укрепляли не переставая, Чингисхан и Тимур захватывали его, но уже на вершине своего величия, когда их армии насчитывали более сотни тысяч воинов. С ограниченными силами, какими располагал Аурангзеб, нечего было и надеяться взять город штурмом. И принц мудро решил даже не пытаться делать этого. Он поехал в Агру к отцу: посоветоваться и просить пополнения для войска.

Ричард остался в Кабуле.

«Я определенно нашел свою звезду, — думал он, — сделал правильный выбор».

Война с Персией продолжалась несколько лет. Кандагар все же пал. Аурангзеб добился от отца куда большего, чем простой замены войск. Для Ричарда это было хорошее время. Используя Кабул в качестве опорного пункта и Газни как аванпост, откуда он каждое лето мог совершать набеги на персов, Аурангзеб получил губернаторство в Афганистане, оставив Мураду Бакшу только административные функции. Люди Ричарда получали здесь дома, так же как и офицеры, а сезон дождей мало влиял на жизнь в горах.

В конце первого года Ричард отправил своего человека в Агру за Билкис и детьми, и к началу зимы они прибыли в Кабул. Однако когда на следующий год он послал в Агру за остальными слугами, гонец вернулся один и рассказал, что дворец больше не принадлежит Ричарду, а его слуги отданы другому.

— Ты явно разгневал мою сестру своим нежеланием вернуться, — посмеялся над ним Аурангзеб. — Но здесь ты можешь найти слуг еще лучше.

Ричард получил повышение по службе, сначала стал минг-баши, а затем, после второй кампании, тук-баши. Как и его предки, он был теперь Блант-эмиром и бахадуром, жил в приличествующей генералу обстановке. Проводил зимние месяцы в удобном доме в Кабуле. Обслуживала его свита слуг. И две жены были рядом. Он решил стать настоящим мусульманином, жениться и на Билкис, и на Хилме. Он любил их обеих, но Билкис, будучи матерью его детей, оставалась главной женой.

Две женщины прекрасно уживались вместе и благосклонно встретили появление в семье прелестной афганской девушки по имени Шайта. Кожа ее была светлая, как у Билкис, волосы цвета меди. Она отлично усвоила, что единственное предназначение женщины — удовлетворять все прихоти хозяина.

Ричард обнаружил, что он снова счастлив. Больше всего он любил военные походы. Этим он и занимался, оставив все свои заботы. В Кабул не доходили известия ни об Ост-Индской компании, ни о событиях в Англии. Правда, Аурангзеб сообщил ему, вернувшись в Афганистан в 1649 году, что монархия в Англии свергнута и король казнен. Ричард сразу подумал о судьбе Лауры, но вспомнил, что в Англии благородные женщины очень редко становятся жертвами даже в революции.

Он служил человеку, которым все больше восхищался, научившись избегать дикую нетерпимость характера хозяина. А она проявлялась без воздействия вина, наркотиков или необузданной страсти. Аурангзеба не могли упрекнуть в этих свойственных всему семейству пороках. Елена много рассказывала Ричарду об Акбаре. И ему стало казаться, что принц вполне может стать величайшим из Моголов. Аурангзебу, правда, не хватало религиозной терпимости. Но этот упрек можно отнести на счет его молодости, и оставалась надежда, что это качество он обретет с возрастом.

Спору нет, Аурангзеб был более ревнив и высокомерен, чем его братья и сестра. И Шуджа и Дара приезжали в Кабул во время персидской войны оценить обстановку и дать совет. Оба отличались привлекательной внешностью. Особенно Дара. Он проехал с армией до самого Газни, одобрил действия своего брата, изложил свои соображения относительно того, как, на его взгляд, следует поступить дальше, упрекнув некоторых офицеров в неспособности командовать воинами. Его самонадеянность удивила Бланта. Он видел, что поведение принца вызывало глубокое негодование всех туман-баши. Аурангзеб же на редкость терпеливо выслушал разглагольствования брата. Шуджа, в свою очередь посетив армию, поинтересовался только деньгами, затраченными на этот поход, и посоветовал сократить расходы. И снова Аурангзеб промолчал. Но вечером в своем шатре он с ухмылкой на лице наблюдал, как его братья поглощали вино, бутылку за бутылкой.

— Они живут в мире иллюзий, — заметил он, когда оба принца наконец уехали.

Ричард мог с ним только согласиться. Несмотря на неудавшийся захват неприступной крепости Кандагар из-за скудности средств и малочисленности войска, Аурангзеб каждый день проявлял свой полководческий гений. Вымани он персов в чистое поле, победа, без сомнения, осталась бы за ним. В отличие от Акбара он решил не перестраивать армию — для этого не хватало средств. Он добивался побед исключительно силой своего полководческого таланта, готовностью рисковать. Он научился жить нуждами своих воинов и дорожил ими.

Такие черты присущи только зрелому полководцу.

К этому времени он уже перевез своих жен в Кабул, и вскоре они забеременели.

В 1653 году наконец был заключен мир с Персией. О подписании мирного договора Аурангзеба даже не уведомили. Узнав об этом, принц страшно разгневался. Он постоянно докучал отцу просьбами мобилизовать всю могольскую армию и захватить штурмом Кандагар, намереваясь продолжать войну на иранском плоскогорье. Но Шах-Джахан не согласился. Отчасти потому, что, по мнению Ричарда, боялся ставить Аурангзеба во главе армии такой численности, какая была у Чингисхана и Тимура в пору их расцвета. Но отчасти и оттого, что императора заботили другие регионы его огромных владений.