История одного эльфа - Галина Романова

– Сюда тролли не заглядывают, – объяснила Шаллорель, когда отряд сосредоточился на вершине холма. – Слишком сухо. Однако прошлое лето выдалось мокрым, да и дождь пошел, так что один неугомонный тролль так и гнался за нами до этого места. – Она ткнула кончиком меча в землю под копытами своей лошади. – Опомнился, когда попытался уйти под землю, а она оказалась слишком твердой. Бедняга так старался, что мы даже не стали его убивать – просто стояли и смеялись. Так и отпустили.

– Надо было добить, – проворчал один из ее подчиненных, – лучший тролль – мертвый тролль.

Татва что-то проворчал себе под нос, и говорун сразу отыграл назад:

– Я имел в виду болотных троллей!

Миновав березняк, оказались на лесной опушке. Чуть левее на невысоком холме стояла крепость. Огибая лес, вправо уходила наполовину заросшая дорога.

– Вот мы и приехали, – улыбнулась Шаллорель. – Нам налево. Это застава Рубинового Острова, которую нам выделил для проживания лорд Моррир, а за тем лесом – застава Кораллового Острова. Там никто не живет.

– Не хотели бы вернуться? – К нам с Шаллорель подъехал Эльфин. – Хотя бы для того, чтобы снова жить на родине?

– А что нам там делать? – фыркнула девушка. – Мы всю жизнь сражались против новой власти. Вряд ли нас встретят с распростертыми объятиями.

– Но ведь кто-то же из ваших вернулся!

– Им было куда возвращаться, а мы?

– У вас есть сестры.

– Они прекрасно обходятся без меня, – отрезала девушка.

– Но неужели нет на свете никого, ради кого вы бросили бы заставу и вернулись на Коралловый Остров?

Шаллорель повернулась ко мне и посмотрела таким долгим взглядом, что я все понял и почувствовал себя неуютно.

Она, наверное, разглядела в моих глазах что-то такое, потому что вдруг распахнула объятия и, свесившись с седла, прижалась к моей груди.

– Если бы… если бы меня позвали, – пробормотала девушка, – то… наверное…

Через ее голову я увидел Эльфина. Маг делал мне знаки – мол, кивни, скажи хоть слово. Я молчал. Сердце мое было занято. Правда, с тех пор прошло много лет…

– Все будет хорошо, маленький Зубок, – сказал я просто для того, чтобы хоть что-то сказать.

Она поняла меня по-своему, выпрямилась и резким движением убрала за ухо выбившуюся прядь волос.

– Ты такой же, как твоя левая рука, – сказала она. – Прощай, желаю удачи!

– А я желаю тебе счастья! – отозвался я.

С этими словами мы стали прощаться. Девушки вздыхали и то и дело бросали взгляды назад, туда, где остались спасшие их воины. Те и другие махали друг другу руками, кричали нежные слова, и мне было горько их слышать. Особенно тоскливо прозвучал чей-то голос: «Ленирель!» – но девушка даже не оглянулась.

– Могли бы сложиться счастливые пары, – сказал я Эльфину. – Почему ты настоял на разлуке?

– Именно для того, чтобы они были счастливы! – ответил тот. – Девушки должны вернуться на Коралловый Остров. Если мужчины последуют за ними, они тоже будут вынуждены вернуться. Остров обезлюдел. Нужны эльфы. Кстати, я посматривал на вас с леди Шаллорель. Вас тянет друг к другу.

– Мое сердце занято, – ответил я. – Я люблю леди Ленимирель.

– Вернее, ты любишь память о ней, – поправил молодой маг. – Верность – это хорошо, но что-то подсказывает мне, что вы никогда не встретитесь.

Наш Коралловый Остров сильно вытянут в длину, так что нам волей-неволей какое-то время пришлось двигаться на восток, никуда не сворачивая. Я послушно следовал за прокладывающим путь Эльфином, но, когда впереди показались знакомый пруд и роща, вырвался вперед, поравнявшись с молодым магом:

– Позволь, но куда мы едем?

– Кажется, ты это знаешь, – улыбнулся он, глядя вдаль.

– Именно что знаю и не испытываю ни малейшего желания снова оказаться там. Посмотри вокруг, мастер Эльфин, всюду только разоренные замки…

– Не все, – парировал он.

Мы приближались к моему родному замку Дармир. Несколько лет назад, в разгар войны, мой отряд уже побывал здесь и нашел только голые стены и развалины. Тогда у меня не хватило смелости даже подъехать к мосту – оказалось достаточно вида распахнутых настежь ворот и десятков холмиков орочьих могил вокруг. Но сейчас Эльфин направлялся к моему родному замку с таким уверенным видом, что я запрятал панику как можно глубже и приготовился посмотреть правде в глаза. Как же хорошо, что рядом никого нет! Я даже не сразу вспомнил про Горо, чьи родственники жили тут на протяжении нескольких поколений. Ему тоже будет больно видеть опустевшее родное гнездо.

Темная громада замка показалась за деревьями, и Эльфин вскинул руку:

– Данкор? Ты ничего не слышишь?

Я прислушался и едва не свалился с седла. Где-то совсем близко раздался звук рога. Кто-то оповещал хозяев замка о своем приезде! Что это означало? Что в замке кто-то живет? И сейчас этот «кто-то» готовился принять гостей!

– Я думаю, мы должны поспешить, – торжественно сказал Эльфин.

Сходные мысли владели и мною, я пришпорил коня, чуть ли не галопом преодолевая последние ярды до замка. Но уже когда до подъемного моста осталось всего несколько шагов, первым осадил коня, запрокинул голову и разглядывал крепостные стены, которые слишком долго были мне родным домом. На надвратной башне трепетал стяг Дома Дармира.

Замок был обитаем!

Понукаемый сзади Эльфином и остальными спутниками, я подъехал ближе, а Норрик, поднеся руки ко рту, пронзительным голосом возопил:

– Немедленно отворите прославленному герою, который после долгих странствий вернулся домой!

На стене кто-то задвигался, после чего одинокий рыцарь прокричал, тоже поднеся руки рупором ко рту:

– А как зовут прославленного героя, вернувшегося домой после стольких лет странствий?

Норрик открыл рот, но на сей раз я его опередил. Кто бы ни жил в моем родовом замке, я вернулся и имею право назвать свое настоящее имя:

– Данкор из Дома Дармира вернулся после тридцати лет странствий и желает отдохнуть под кровом родного дома!

– А чем вы докажете, что именно вы – Данкор из Дома Дармира?

– Если в замке есть кто-то, кто жил тут до войны, меня легко могут узнать.

Некоторое время на стене слышались шевеление и приглушенные голоса, а потом ворота начали не спеша расходиться, открывая мне путь.

Я оказался во дворе, который был знаком мне до мельчайших подробностей. С закрытыми глазами я мог сказать, где была коновязь для лошадей, где стояли бочки с водой, где между клетями проходила тропинка на задний двор (там мы любили играть детьми), где располагались казармы… Правда, сейчас все переменилось. Клети когда-то были сожжены и разломаны, а потом отстроены, но занимали вдвое меньше места, чем раньше. Совсем другой была коновязь, а вместо ряда бочек, в которые собирали дождевую воду, стояла всего одна, у самого колодца. Кривого дерева, которое давало колодцу тень, больше не существовало – вместо него к небу тянулся обгорелый ствол, лишенный коры, веток и листьев. Сам замок уцелел, но выглядел так, словно испуганно присел и съежился.