На путях преисподней - Энгус Уэллс

Уинетт рванулась вперед, но Тепшен удержал ее. Тем временем Кедрин решительно теснил противника к зарослям. Клинки, скрещиваясь, рассыпали огненные искры. В нескольких местах растения уже тлели, едкий запах гари смешался со зловонием, наполнявшим замок. Кедрину опалило волосы, он то и дело ощущал болезненные уколы — это искры касались открытой кожи. Но все это ничего не значило по сравнению с той целью, которая вела его.

Он увидел, как в желтых глазах Ашара мелькнул страх, и снова коротко рассмеялся. Перехватив меч двумя руками, он занес его над головой, и новый удар заставил его врага отскочить в сторону, туда, где тлели спутанные ползучие растения.

Лицо властителя преисподней, похожее на жуткий череп, исказила ухмылка. Он сменил хват и направил удар острием, словно в руке у него был кинжал.

Уроки Тепшена не прошли даром. Юноша сложился почти пополам, втянул живот и увидел, как багровая сталь распорола грязное полотно его рубахи.

В тот же миг навершие меча Друла, увенчанное талисманом, опустилось на запястье его противника.

Ашар заорал, словно ошпаренный, и метнулся назад. Кедрин шагнул к нему, отбил новый удар, но юноше не хватало места, чтобы замахнуться как следует.

За спиной Ашара тускло блеснула металлом небольшая дверца. Отступая, он распахнул ее ударом ноги и исчез внутри. Кедрин последовал за ним, и меч Друла взлетел сам собой, отражая удар. Помедли он хоть немного — и клинок Ашара раскроил бы ему череп.

Теперь они оказались в зале, отделанном кровавым мрамором. Два ряда столбов, пересекающих его, образовывали неф. То и дело укрываясь за колоннами, противники кружили между ними, словно в странном танце. Голубые и багровые искры, отлетая от клинков, расцвечивали полумрак радужным сиянием, острия оставляли на мраморе глубокие шрамы. По лицу хозяина преисподней стекал дурно пахнущий пот, пропитывая рыжую шерсть на груди.

Упоение боем полностью овладело Кедрином. Отплатить за страдания Уинетт, за гибель Браннока, за все горести и бедствия, которые Ашар принес людям, — казалось, ничего иного он не желал так страстно. Клинок Друла стал послушным и легким, все, чему он когда-либо учился, ожило в его памяти. Талисман сиял, как звезда возмездия. Кедрин не думал ни о ранах, ни об опасности. Перед ним было воплощение всего враждебного, и он жаждал уничтожить это чудовище. Он не заметил, как Уинетт и Тепшен показались на пороге зала и вошли внутрь.

Зато их заметил Ашар. Он с удвоенной яростью налетел на врага, изрыгая яростную брань. Клинок в его руках превратился в багровый веер.

Теперь Кедрин едва успевал обороняться. Бог обмана теснил его через неф. Помня о двери, юноша позволил себе отступить. За дверью густо росли сорняки, и он надеялся, что клинок противника запутается в них. И вдруг Ашар по-козлиному скакнул вбок. Его меч описал широкую дугу, и клинок Тепшена со звоном упал на камень, а багровое лезвие, продолжая смертоносный полет, прочертило алую полосу на обнаженном животе Уинетт.

Казалось, время замедлило бег, позволив Кедрину не пропустить ни одной страшной подробности. Он видел, как Тепшен делает шаг, чтобы сохранить равновесие. Видел, как расходятся и набухают пунцовые края раны, алые капли отделяются от них и разлетаются в разные стороны. Сердце Уинетт сделало толчок, и кровь хлынула потоком, унося ее жизнь. Кедрин услышал ее крик и, словно в ответ, торжествующий рев Ашара, потом чей-то вопль — и понял, что кричит он сам. Увидел ее широко распахнутые от боли глаза, увидел, как она сгибается и падает ничком…

И наконец — как клинок властителя преисподней завершает круг, меняет направление, и смертоносное острие плывет прямо на него.

Меч Друла отразил удар, гулкая дрожь отдалась в плечах, выводя Кедрина из оцепенения. Неудержимый гнев вновь охватил его, хлынул через край — так, что юноша на миг сам ужаснулся его силе.

Теперь он был человеком не более, чем его противник. Он стал вместилищем силы — грозной и беспощадной. И Ашар, похоже, понял это. Огонь торжества в желтых глазах угас. Клинок Кедрина со скрежетом скользнул по багровому лезвию, юноша шагнул навстречу противнику и толчком направил острие вверх, прочертив по груди врага полосу до самого подбородка. Ашар отскочил, из раны выступила зловонная кровь. Кедрин снова замахнулся, целя противнику в голову. Голубая сталь сверкнула почти у самого основания витого рога. Ашар разинул пасть, в его глазах застыло недоумение. Еще удар — и кончик рога покатился по полу. Желтоглазый бог пытался отражать атаки, но меч Друла оставлял все новые отметины на его теле. Кедрин снова теснил его вдоль нефа. Торс и плечи Ашара лоснились от крови, визг ярости и досады многократно усиливался эхом.

Наконец владыка преисподней повернулся и побежал. Кедрин устремился вдогонку. В дальнем конце зала Ашар распахнул еще одну дверь и бросился туда.

Этот зал был еще более темным, его своды уходили вверх и терялись во мраке. Черные каменные стены словно поглощали кровавое сияние свечей в люстрах и канделябрах. Высокие подсвечники окружали исполинский базальтовый трон. Здесь Ашар обернулся. Кедрину почудилось, что во взгляде властелина преисподней мелькнуло отчаяние. Он почти перестал атаковать и лишь отражал удары юноши. Искры снова озарили темноту, точно фейерверк. Один из подсвечников упал, и расплавленный воск кровавой лужей растекся по полу. Поймав момент, когда Кедрин уворачивался от сбитой свечи, Ашар вновь попытался пронзить его мечом, но и на этот раз его противник успел уклониться.

Следующая атака Избранного заставила Ашара отскочить назад. Копыта выбили короткую дробь по каменным плитам, Ашар запнулся о подножье своего трона и чудом удержал равновесие. Пятясь, он поднимался все выше, пока его бедра не коснулись края сидения. Дальше отступать было некуда. Он взревел, лицо Кедрина обдало зловонием, меч взлетел над головой. Сталь отразила пламя свечей и запылала, словно клинок был из огня.

Кедрин шагнул на первую ступень лестницы, ведущей к трону. Все его мышцы напряглись. Он снова поднял меч и бросился на врага, словно не замечая падающего на него клинка. Острие вошло в брюхо Ашара. Кедрин со всей силы толкнул рукоять, как будто хотел заодно пронзить базальтовое сидение. С ним была вся мощь Эстревана, благословение Госпожи. Он вложил в этот удар возмездия всю свою боль и ярость. Склонившись у подножия трона, он почувствовал, как меч Ашара опускается ему на спину — уже безвольный, бессильный причинить ему вред. Ашар выпустил свое оружие. Когтистые лапы вцепились в сияющее лазурью лезвие, пригвоздившее властелина преисподней к его нечестивому трону. Копыта яростно забили у самого лица Кедрина. Откатившись в сторону, он увидел, как меч Ашара, крутясь, скользит по полу. Юноша приподнялся, огляделся и медленно встал на ноги, не сводя глаз с существа, которое верещало и корчилось перед ним.