Цикл романов "Молодость короля Генриха" - Понсон Террайль

– Ты думаешь?

– Ну еще бы! Красота вашего величества произвела на него сильнейшее впечатление, и он способен загнать свою лошадь, чтобы вовремя поспеть в Блуа.

Маргарита мечтательно откинулась на спинку. Нанси с молчаливой улыбкой следила за ней.

– Он так молод! – сказала Маргарита после недолгого молчанья.

– Ему не больше двадцати лет.

– А как он показался тебе?

– Он очарователен. Отличное сложенье, красивое лицо, женские руки, улыбка…

– Однако! – заметила королева.- Ты успеваешь заметить очень многое в немногое время!

– Могу поручиться, – продолжала Нанси,- что у него совершенно нетронутое сердце. Он краснеет, словно девушка.

– Это еще ровно ничего не доказывает.

– А какими глазами он смотрел на ваше величество!

– Глаза мужчин обманчивы, крошка.

– Ах, ваше величество, если бы я была на вашем месте…

– Ну, что тогда?

– Тогда я припомнила бы вчерашнюю сказочку про клубничку.

– Ты совсем с ума сошла!

– Ну что же, безумие – самое разумное состояние.

– Странная идея, ей-богу!..

– А ты знаешь этого молодого человека?

– Нет, но…

– Тебе известно, куда он едет?

– Он сказал – в Тур.

– Ну вот, а мы едем в Анжер!

– Так он тоже поедет в Анжер.

– Почему?

– Да только потому, что мы едем туда.

– Нанси, во всем, что ты говоришь сегодня, нет и крупицы здравого смысла.

– Это возможно, государыня, но тем не менее все, что я предсказываю, неизменно сбывается… Однако что это? – Нанси прислушалась: с дороги несся стук копыт бешено мчавшейся лошади, а затем сказала: – Ручаюсь, что это он! Только влюбленные едут таким аллюром.

Королева ничего не ответила, но ее сердце забилось быстрее, а по лицу разлился легкий румянец.

"Черт возьми! – подумала Нанси, – на берегах Луары царит удивительный климат – тут клубника вызревает в несколько часов!"

Стук копыт становился все слышнее, и вскоре в лучах луны показалась фигура всадника. Это был, как и предполагала Нанси, их случайный знакомый.

Догнав экипаж, Ожье де Левис подъехал к правой дверце, и Рауль тактично поспешил уступить ему свое место, переехав на левую сторону, то есть поближе к Нанси.

– Боже мой,- сказала Маргарита, отвечая на поклон молодого человека,- вы, как видно, очень торопились в Блуа?

– Простите,- ответил молодой человек,- но я торопился догнать вас… Дороги так опасны теперь.

– В самом деле? – сказала Маргарита.

– Да, в этих краях происходят ежедневные схватки гугенотов и католиков, а грабители и разбойники пользуются религиозными вопросами как предлогом для нападений на мирных путников. Я потерял бы право именоваться дворянином, если бы не стал сопровождать вас.

"Ах, уж эти мне гасконцы! – подумала Нанси.- Всюду-то они вотрутся и всегда сумеют убедить, что они очень нужны!"

– Ну а в Блуа как обстоят дела? – спросила Маргарита.

– Там происходят постоянные уличные драки, и еще недавно в гостинице "Серебряный единорог" была кровавая схватка.

– Но в таком случае я боюсь останавливаться там!

– Что же делать? Это единственная гостиница для приличных людей. Маргарита высунулась в левую дверку и крикнула:

– Рауль!

– Что, тетушка?

– Как ты думаешь, что наши лошади не смогут проехать за Блуа?

Но у Рауля уже не было теперь оснований настаивать на ночлеге в Блуа, а потому он сказал:

– Да, в сущности говоря, ночь стоит свежая и лошади, пожалуй, смогут пробежать лишнюю пару лье. Ожье вздрогнул при этом ответе, так как ему было необходимо повидать в полулье от Блуа пятого дворянинагугенота, который должен был выставить подставу.

В этот момент к нему обратилась Маргарита:

– Не знаете ли вы около Блуа какого-нибудь города или деревушки, где можно спать спокойно, не опасаясь быть разбуженным выстрелами и криками бешенства.

– Да, знаю,- ответил Ожье,- в трех лье от Блуа имеется спокойная деревушка, по названию Бюри.

– А что, если бы мы проехали туда?

Ожье задумался на самое короткое время. Но его колебание успокоилось под влиянием следующего рассуждения: ведь он может проводить даму до Бюри, съездить на свежей лошади в Блуа, а оттуда успеть вернуться обратно в Бюри еще до восхода солнца. Да, он был на роковом пути! Любовь начинала брать верх над чувством долга… Но улыбка мнимой госпожи Шато-Ландон завораживала его, и он поспешил ответить:

– Я весь к вашим услугам!

– Но найдем ли мы в этой деревушке приличную гостиницу?

– Мы найдем там отличный замок.

– А, так вы, наверное, знакомы с его владельцем?

– Это мой родственник.

– Что это за человек?

– Он гугенот…

– Фи! – с презрением сказала королева.

– Это очень гостеприимный человек. К тому же его в данный момент нет в замке, так что мы будем там полными хозяевами. Хозяин – его зовут Гектор де Бюри – служит в Наварре. Когда я видел его в последний раз, он сказал мне: "Можешь останавливаться в моем замке каждый раз, когда будешь бывать в Блуа. Мой управляющий примет тебя с распростертыми объятиями".

– Но что скажет этот управляющий, увидев нас с вами вместе?

– Я выдам вас за свою кузину.

– Отличная идея! – сказала Нанси, которая не теряла ни словечка из разговора.- Очень советую вам, тетя, поступить так.

– Ну что же, я согласна! – сказала королева, которую забавляла эта комедия с инкогнито.

– Значит, решено, и мы переночуем в замке Бюри? – спросила Нанси.

– Да, мадемуазель! – ответил Ожье.

– В таком случае, Рауль, прикажи подогнать лошадей!

Паж отдал соответствующее распоряжение, и маленький караван ускорил шаг.

Проехали Блуа, и экипаж направился по прелестной дороге среди леса, которую показал Ожье. Маргарите очень нравилось слышать голос Левиса, отдававшего распоряжения погонщикам; его южный акцент и быстрая, порою насмешливая речь пленили ее.

– Где вы родились? – спросила его она.

– В По.

– Вам приходилось видать наваррского короля?

– Один раз в жизни.

– А где это было?

– В Нераке.

Лес кончился, и кортеж выехал на полянку. Впереди виднелась мирная деревушка Шамбон, а за нею на холме высились башенки старого замка. Это и был Бюри.

Маргарита выразила желание пройтись, и, разумеется, Ожье сейчас же соскочил с лошади, чтобы предложить королеве руку.

– Ну вот! – сказала своему жениху Нанси.- Теперь мы можем поговорить по душам, милый Рауль.

– Дорогая Нанси! – ответил паж, окидывая девушку влюбленным взором.

– О, мы будем говорить не о своих делах, а о делах королевы Маргариты,- смеясь заметила та.

– А для чего?

– Как "для чего"? Уж не думаешь ли ты, негодный, что все происшедшее является делом одного только случая?

– Но, Господи…

– Пожалуй, случай сыграл свою роль, но потому, что я помогла ему, и ты видишь, какое славное дельце сотворили мы со случаем.

– Это так. Но я не понимаю, какой тут интерес для вас, Нанси?

Камеристка приняла важный вид и ответила:

– Ты еще молод, милый мой, и многого не понимаешь!

– Ну уж будто бы! – запротестовал паж.

– Но я постараюсь объяснить тебе, как могу, создавшееся положение.

– Я слушаю вас.

– Наваррский король лишился любви своей супруги…

– Это неоспоримо.

– И притом навсегда.

– Вы думаете?

– Я достаточно знаю свою госпожу, чтобы уверенно сказать это.

– Черт возьми!

– И вот в тот самый момент, когда королева Маргарита поклялась разлюбить своего супруга, она дала себе еще и другую клятву: полюбить кого-нибудь вновь.

– Неужели?

– Ну конечно! Во-первых, наша госпожа придерживается воззрений олимпийских богов.

– То есть любит мстить?

– Разумеется! Во-вторых, она так же нуждается в любви, как все люди в воздухе или рыбы в воде.

– Хорошо, все это так. Но я не понимаю, почему ее величество должна любить вот этого самого гасконца?

– Потому, милочка, что из двух зол надо выбирать меньшее. "Если королева обратит свои взоры на какогонибудь важного сеньора или принца, то это вызовет большой шум и наваррский король увидит, что он обманут в том возрасте, когда мужчина привык обманывать других сам.

– А вы думаете, что этот дворянчик будет скромен?

– Он будет молчалив, как могила, особенно если еще узнает, что госпожа Шато-Ландон на самом деле – принцесса крови и что король Карл IX хотел однажды зарезать герцога Гиза только потому, что его любила Маргарита.

– Ну, если так, значит, все к лучшему. Да здравствует Гасконь!

В этот момент Маргарита знаком руки приказала остановиться и с помощью Ожье стала садиться на свое место. Когда он протягивал ей руку, в лучах луны что-то блеснуло у него на пальце. Это было кольцо наваррского короля. Обыкновенно Охье прятал его в кошелек на груди, но в этот день был так увлечен мечтами о красавице вдове Шато-Ландон, что забыл снять кольцо и оставил его на руке. Маргарита пригляделась и чуть не крикнула: она узнала кольцо Антуана Бурбонского.