Несомненная реальность - Евгений Лотош

Он еще раз откашлялся.

— В течение последних двух недель моя Канцелярия готовила подробные и нудные материалы о положении дел в стране, — он вытащил из папки и, словно брезгливо, удерживая его двумя пальцами, поднял над головой. — Вот они. Вы все, без сомнения, получили копию вместе с пакетом прочих документов. Здесь подробный, обстоятельный и нудный доклад с массой цифр и графиков, который готовился на основании данных, предоставленных Канцелярии министерствами и комитетами. В нем хорошо все, кроме одного: он – чушь собачья.

Он сделал паузу, с наслаждением впитывая растерянную разноголосицу, волной прокатившуюся по залу. Потом, разжав пальцы, уронил доклад на пол.

— Так что я, с вашего позволения, не стану его читать. Появится интерес – посмотрите самостоятельно. А я попробую сказать своими словами.

Он опустил глаза к пюпитру. В папке оставался сиротливо лежать одинокий листок – выжимка из совершенно секретного доклада, который несколько особо доверенных людей из Канцелярии под руководством лично Бегемота верстали в течение последней недели. Верстали в обстановке чуть ли не военной тайны. Сам доклад Олег выучил почти наизусть, но с собой не взял. Он знал, что все равно не станет придерживаться чеканных бумажных формулировок, а изложит все иначе. Но Шварцман настоял, что небольшая шпаргалка все же необходима.

— Поверь моему опыту, — сухо заметил он. — Самая важная цифра в решающий момент вылетает из головы. Не выпендривайся, а делай, как говорят старшие.

Сейчас Олег мысленно поблагодарил старого интригана. Действительно, после краткого момента паники он ухватил ключевую фразу – и расслабился. Теперь он точно знал, что и как станет говорить.

— Итак, — ровно произнес он, — все вы знаете, что положение в стране аховое, мягко говоря. Симптомы большинству из вас хорошо известны. Пустые полки магазинов, дикие цены черного рынка, растущая как раковая опухоль талонная система – фактически карточки, но без гарантий обеспечения, огромные очереди в магазинах и тому подобное. Растет инфляция, форинт за последние два года обесценился почти на двенадцать процентов, чему немало способствовали неконтролируемый выпуск наличных и безналичных денег. До голода дело пока не доходит и, гарантирую, никогда не дойдет, но в целом уровень жизни падает все ниже. И речь, подчеркиваю, лишь о внешних симптомах.

Он прочистил горло в мертвой тишине зала.

— Да, о симптомах главной проблемы, заключающейся вовсе не в спекулянтах и перекупщиках, как любит писать наша пресса, а в подтачивающей нашу страну изнутри болезни. Болезни, которая может оказаться смертельной. Рост производительности труда в стране в последние годы нулевой. Заводы выпускают никому не нужные товары, в первую очередь военную технику, которая в ужасающих количествах копится на складах и полигонах, омертвляя оборотные средства и ресурсы. Большие деньги омертвляются через никому не нужное капитальное строительство вместо того, чтобы быть направленными на техническое перевооружение предприятий, до сих пор работающих на станках и оборудовании полувековой давности. Ситуацию усугубляет постепенное падение цены на нефть, что ведет к существенному, почти на треть за последние два года, снижению валютных поступлений и, как следствие, к невозможности закупать товары, в первую очередь продовольственные, за рубежом. А ведь наше сельское хозяйство по некоторым важным продуктам наподобие твердой пшеницы не обеспечивает и двух третей необходимого стране объема. Хиреет частное производство продуктов, угнетаемое налогами и законодательными запретами. На садовых участках, принадлежащих горожанам, даже печи ставить нельзя, а ведь такой участок способен реально помочь людям кормить семьи в условия нарастающего дефицита. Коррупция захватила все слои общества, от торговли до государственных и правоохранительных органов, что еще более ухудшает обстановку.

Он обвел взглядом зал. Депутаты сидели совершенно неподвижно, словно загипнотизированные удавом кролики.

— Мы катимся под откос. Так жить нельзя, сограждане. Так жить – нельзя! — он рубанул рукой воздух. — Поэтому мы разработали программу экономических и, в какой-то степени, политических реформ, которые намерены претворить в жизнь в ближайшие полгода-год. Важнейшими нововведениями является разрешение частного предпринимательства в виде кооперации, введение на части предприятий хозяйственного расчета и либерализация их экономической деятельности, ускорение технического перевооружения народного хозяйства, а также радикальное реформирование сельского хозяйства, в частности, системы нархозов и госхозов.

И тут зал наконец взорвался. Некоторые делегаты вскакивали с мест и размахивали руками, что-то выкрикивая, другие ошеломленно сидели, лишь оглядываясь по сторонам, третьи горячо сцепились друг с другом. В первом ряду Олег с удовольствием заметил ошарашенные физиономии Ведерникова с Пряхиным. Директоры комитетов что-то яростно обсуждали, изредка бросая злобные взгляды на Народного Председателя.

Выждав пару минут, Олег поднял руку. Из президиума его поддержали трелью звонков, призывая разбушевавшийся зал к порядку.

— Господа! — громко сказал Олег. — Прошу всех успокоиться. Я еще не закончил. Господа! Да заткнитесь же вы, наконец! — неожиданно для себя рявкнул он. Перегрузившиеся динамики поддержали его рвущим барабанные перепонки визгом. Постепенно в зале снова установилась тишина, и он иронично усмехнулся. — Спасибо за поддержку. А теперь я кратко изложу тезисы настоящего доклада, копию которого все желающие смогут получить в фойе в перерыве. Итак, с первого декабря сего года вводятся в действие следующие нормативные акты…

Бирон в ложе встретил его с неприкрытым весельем.

— Ну ты даешь, Олежка! — ухмыльнулся он. — Как ты их, а! «Да заткнитесь же, наконец!..» Нравятся мне твои подходы. И интонации чем-то смахивают на треморовские в молодости. Ничего, мы еще сделаем из тебя настоящего Народного Председателя!

— Ага, из говна пулю… — буркнул Шварцман. — Ладно, не обращай внимания. Хорошо выступил, Олежка. Чего у тебя не отнять, так это умения перед толпой держаться. Только рано радуетесь. Все еще только начинается…

— Внимание, господа! — объявил председательствующий. — По техническим причинам в повестке дня произошли некоторые изменения. Вместо Зарабаева Джаха Халиловича выступит…

— Вот, их я и имел в виду, — Шварцман мотнул головой в сторону трибуны. — Поняли, что сейчас любые выступления бессмысленны, и отложили атаку. Но лишь отложили.