Петр I. Материалы для биографии. Том 1, 1672–1697 - Михаил Михайлович Богословский

неизвестно[604]. С возвращением в Москву он не спешил, потому что Виниус предупреждал его, что триумфальные ворота в том виде, как они в Москве были проектированы, вышиной в 5, а шириной в 6–7 сажен, «по признаванию мастеров Ивана Салтанова с товарищи», ранее 18 сентября готовы быть не могут[605]. 8 сентября Петр писал к Бутенанту фон Розенбушу, о чем узнаем только из ответа последнего. Откуда было это письмо, остается неизвестным. В своем ответе Розенбуш сообщал Петру последние заграничные новости: об уступке королю Вильгельму города Намюра, о бомбардировке союзными адмиралами французских портов и т. п.[606] 11 сентября Петр находился на одном из тульских железных заводов — Ведменском, — куда к нему приехал на обратном пути Гордон. 30 августа Гордон и Шеин, двигаясь по степи, подошли к Валуйкам. Здесь главнокомандующий приказал собрать войска к своему разрядному шатру, объявил им милостивое царское слово за службу и служилых людей московского чина распустил по домам. Из Валуек Шеин отправился к Москве через Курск, Одоев и Крапивну, а Гордон — через Новый и Старый Оскол, Новосиль и Тулу. «11 сентября, — читаем в его дневнике, — в 10 часов утра я приехал на железные заводы в 50[607] верстах от Тулы, где я нашел его величество и множество дворян». Припомним, что и в прошлом (1695) году, также возвращаясь из-под Азова в Москву, Петр заезжал на некоторое время поработать на тульских заводах. Повторение, в котором нельзя не видеть свойственного его характеру консерватизма, склонности к соблюдению усвоенных привычек. По дороге к заводам или с заводов Петр писал к Лефорту, передавая известие о прибытии поручиков морского каравана в Воронеж и, в свою очередь, прося сообщить известия о вице-адмирале и шаут-бейнахте, а также об отправленном в Москву изменнике Якушке. Об этом письме узнаем из ответа Лефорта, написанного латинскими буквами на ломаном русском языке, выдающем произношение и русскую речь писавшего: «Mein Неrr Commandant, — пишет Лефорт из слободы. — Саводня поутру достал твои писма; слава Бог, что ты здоровой. Дай Бог нам вести добры слушать от твоей милости и скоро до Москвы быть.

Ты изволил писать, что порутчики пришли у Воронеж город; пора их сбирать, да поближе Москва ступать. Изволишь мне писать: есть ли вести о вице-адмирале и о шаут-бейнахте и о великой измене Якушки; надобет его побрегить (поберечь), дока-мест время его будет. Вчерашний день я писал письма и с капитаном князем Никитою Ивановичем Репниным до милости твоей. Компания наша рад были и все на заводе быть и хотели приготовиться, а как я видал, что Ефимовна… и Анна Ивановна не сама здорова, я велел остаться и твою милость дожидать, а если изволишь, что (б) они были на заводе, я скоро отпущу, хоть слезы многи будет. Прости, надежа мой, поклонись от меня, пожалуйста, наши приятели. А я примаю безпрестань медикамент: Бог знает, надолго эта будет. Слава Бог, есть лучше. Дай Бог, мне твоя милость здоровай видать: еще мне лучше будет. Твой покорнейший слуга Лефорт генер. адм.»[608]. Впервые в этом письме Лефорта упоминается о принадлежащей к «компании» Анне Ивановне Монс, которая не могла приехать по болезни на заводы. С Анной Ивановной Петр и познакомился в доме Лефорта, где, по выражению Куракина, «амур первый начал быть», а Лефорт был «конфидентом интриг амурных». 14 сентября на завод приехал повидать отца сын Гордона Теодор. 16-го он представлялся царю, причем говорил ему торжественную приветственную речь с поздравлением по случаю победы и с пожеланием счастливого возвращения. 17 сентября с Ведменского завода Петр уехал на Протвинский на реке Протве, а Гордон направился в Серпухов и оттуда в имение князя Б. А. Голицына Дубровицы. На Протвинском заводе царь работал неделю. По всей вероятности, с заводов была отправлена Виниусу собственноручная записка о высылке туда одного из членов всепьянейшего собора, «архирея Палестинского», во всем уборе навстречу к прибывшему на заводы святейшему патриарху Иоаниките — Н. М. Зотову: «Тихану Микитичю скажи, чтоб архиерея Полестинского прислали на въстречю къ съветейшему на заводы со въсем уборомъ». Кто был этот архиерей Палестинский — неизвестно[609]. 26 сентября Петр приехал в Дубровицы. Встретив здесь Гордона, он приказал ему идти с его полком в село Коломенское, в окрестностях которого полки и должны были дожидаться торжественного входа. 27 сентября Гордон стал лагерем с Бутырским полком у деревни Новинок, расположив остальные полки в деревнях Кожухово и Ногатино. 28 сентября Петр сам прибыл в Коломенское. Между тем приготовления в Москве были уже закончены. Ворота были сооружены; дело было за войсками, которые еще не все собрались: не прибыл еще Преображенский полк. «28 прибыл в Коломенское его величество, — пишет Гордон. — При моем свидании с ним было решено, что наш вход состоится в среду. Поэтому Преображенскому полку были посланы приказы спешить и день и ночь». 29-го в Коломенское прибыл генералиссимус А. С. Шеин и совещался с царем о входе. Наконец, 30 сентября состоялось это торжественное вступление в Москву[610].

XLI. Триумфальный вход в Москву

Триумфальные ворота были сооружены у Каменного моста, при въезде на мост из Замоскворечья. Это сооружение представляло действительно небывалую новость для русских людей. В нем находило выражение неведомое до тех пор на Руси, придававшей всем своим торжествам так или иначе непременно церковный характер, классическое искусство, черпавшее свои сюжеты из мифологии, из античной литературы и истории. Архитектура классического стиля с колоннами и фронтонами, статуи и другие скульптурные украшения, аллегорические изображения, надписи, высокопарные вирши и оды — все эти элементы искусства, которые будут служить для украшения официально-парадных сторон русской жизни в течение всего XVIII в., впервые нашли себе широкое применение при устройстве триумфальных «порт» 1696 г. Свод и фронтон ворот поддерживались двумя громадными статуями: с одной стороны, правой при входе из Замоскворечья, статуя Геркулеса или, описывая словами современника, «человек резной, у него в правой руке палица, в левой руке ветвь зеленая, над ним написано: „Геркулесовою крепостью“». На пьедестале у ног Геркулеса изображены были невольники: азовский паша в чалме и два скованных нагих турка; над пашою надпись: «Ах! Азов мы потеряли и тем бедство себе достали!» По другую сторону — статуя Марса: «человек резной в воинском платье, в правой руке меч, в левой щит, надпись: „Марсовою храбростью“». На пьедестале у ног Марса невольники: татарский мурза, позади него — лук с колчаном, два скованных нагих татарина; надпись: «Прежде на степях мы ратовались, ныне же