Игра со Зверем - Алёна Алексина

— Сколько?

— Четыре-пять дней непрерывного полета. С грузом на руках… я могу попробовать, но, скорее всего, не донесу. Те, кто останутся тут — наверняка погибнут, — и он глухо со свирепым отчаянием в голосе подытожил. — Я не знаю, как вас спасти.

Девушка молчала.

— Сходила погулять, — тихо сказала она.

Демон вскинул голову, рассерженно выдохнул, но не произнес ни слова.

— Скажи, все драконы — огненные существа?

— На этом острове — да.

— А Стихия?

— Нет лучшего способа разозлить ящера, чем воспользоваться Стихией. Они её не любят.

— Фрэйно… — сдавлено прошептала набедокурившая рабыня. — Чем тебе помочь?

— Ложитесь спать, ниида.

Он прислушался:

— До рассвета еще несколько часов.

Оставив стража сидеть на земляном полу, Кэсс забралась на топчан к сладко сопящим подругам. Лежа на жестких неровных досках, она раз за разом пыталась докричаться до Хозяина, но он не отвечал. Тогда, стиснув зубы, невольница приказала себе спать.

Не получилось.

Она беспокойно ворочалась и ерзала. В голове бродили сумбурные, обрывочные мысли, возникали какие-то неясные тревожные образы. А на рассвете вдруг вспыхнул такой холод под сердцем, словно вырвали половину души. Несчастная задыхалась и рвалась куда-то, не понимая, куда и зачем. Страшное предчувствие сжимало горло, мешало дышать. Что с ним? Что ему угрожает? Амон! Глухая тоска переполнила душу. Ниида смогла задремать лишь спустя несколько часов. Смутный сон накрыл изголовье, и она впала в забытье…

«Говори! Они понимают».

Очнувшаяся рывком села на убогом ложе.

«Амон!»

Она закричала изо всех сил, мысленно взывая к своему Господину, но, несмотря на отчаянье, так и не пробила глухую стену разделявшего их расстояния. Только напряжение взорвалось болью в висках. Что с ним? Кассандра уткнулась лицом в колени, чувствуя, как в груди заходится от тревожного предчувствия сердце. Вилора и Натэль спали, тесно прижавшись друг к дружке, чтобы согреться. Одеты они были в какие-то лохмотья — не то рубахи, не то платья, похожие на ветхое рубище, которое годится разве что для мытья полов. Фрэйно сидел там же, где и несколько часов назад — у входа, привалившись спиной к земляной стене скилы, и смотрел на подопечную сквозь полумрак.

— Поспать не хочешь? — тихо спросила она. — Тебе надо отдохнуть.

— Я могу бодрствовать несколько недель, — отозвался телохранитель.

Девушка подошла к нему и потянула за рукав.

— Иди ляг. За пару часов ничего с нами не случится.

— Ниида…

— Иди. Ты измотан, это даже я вижу. А я очень плохо разбираюсь в демонах, — она говорила твердо, видя сквозь серый сумрак тяжелую беспросветную усталость на осунувшемся веснушчатом лице.

Верный страж поднялся на ноги, пробормотав что-то неразборчивое о самоуверенных нахалках, которые считают себя вправе командовать всеми вокруг, но послушно пошел к топчану и улегся. Иссохшее дерево жалобно скрипнуло, когда мужчина вытянулся на краю ложа. Фрэйно закрыл глаза и сразу же задышал ровно и глубоко. Сменившая его задумчиво смотрела на мерно вздымающуюся грудь. Как быстро он провалился в сон, и секунды не прошло. Кэсс осторожно задернула занавеску, чтобы слабый свет, льющийся в скилу через узкий вход, не тревожил спящего. Даже самому лютому и опасному зверю нужно отдыхать. Девушка впервые задумалась — когда её охранник спит? Ведь он всегда рядом — в любое время суток изо дня в день. Его не сменяют. Он отдыхает только, когда возле нииды находится квардинг, и то всегда является по первому зову. А теперь вот — в благодарность за преданную службу — оказался чёрти где, с тремя глупыми курицами и без надежды на помощь.

Солнечный свет, проникающий в землянку, стал уже очень ярким, дневным. Прошло несколько часов ожидания. Рабыня Амона сидела у потухшего очага, слушала ровное дыхание своих друзей по несчастью и боролась с отчаянием. Из задумчивости размышляющую вырвал знакомый, но совершенно неуместный в данной обстановке звук — наверху кто-то сдавленно всхлипнул. Кассандра поднялась на ноги и подошла к лестнице, ведущей из скилы на поверхность. Прислушалась. Тишина. Показалось?

Её спутники спали крепким сном. Даже телохранитель и тот не пошевелился.

«Кася, не сходи с ума, — посоветовала сама себе ниида, — рано».

Но звук, едва слышный и оттого вдвое жалобный повторился. А потом ещё и еще раз. Кто-то всхлипывал. Кто-то маленький, испуганный, застигнутый врасплох болью и отчаяньем. Детский плач эхом отозвался в голове, и девушка даже присела от испуга, с ужасом осознав, что слышит нечто, не предназначенное для человеческих ушей. И вдруг малыш расплакался в голос. Громко, с надрывом, безутешно. Этот звук заставил прячущуюся в землянке подскочить и вылететь, спотыкаясь, прочь. Яркое солнце ослепило до рези в глазах. Отчаянная спасительница застыла, растерянно моргая и озираясь по сторонам.

В нескольких шагах от нее стоял Безымянный. Огромный, головы на две выше Амона. Он держал в руках тяжелый каменный топор и скалился, глядя на… взгляд случайной свидетельницы метнулся влево. Недалеко от входа в обитель четверых чужаков распростерся на камнях детеныш дракона. Он не был похож на уже виденного Кэсс громадного диплодока — неуклюжий толстопятый с волочащимся по камням перебитым крылом и гибкой шеей, на которой жалко топорщился ещё не окостеневший гребень. Серое человекообразное чудище взмахнуло топором. Чешуйчатый кроха неуклюже отпрянул, наступил лапой на собственное волочащееся крыло и снова заплакал от боли, обиды и страха. Змеиная шея выгнулась, и малыш кашлянул, выплюнув в лицо обидчику вместо струи пламени облачко дыма.

Безобразный великан ухмыльнулся и обрушил топор для последнего удара…

Как всегда ниида ни о чем важном не подумала. Ни о том, что глупо в одиночку бросаться на огромного монстра, ни о том, что жалкий с виду дракон (размером, кстати, с упитанную корову), отбившись от обидчика, запросто может закусить спасительницей. Аналитика не являлась коньком рыжей правдоискательницы, которая привыкла подчиняться эмоциям, а не логике. Девушка ринулась на чудовище. Они упали и вскочили одновременно: Кассандра с огромным булыжником в руках, а Безымянный с яростным ревом. Драконий малыш застыл, глядя на спасительницу мутными от боли и страха глазами. Он даже не пытался сбежать. Глупый.

Пользоваться Стихией было нельзя, поэтому защитнице малолетнего ящера оставалось надеяться только на собственную меткость, благо в снарядах недостатка не оказалось. Серый гигант ринулся вперед. Противница швырнула камень, вложив в бросок, всю силу и ярость. Снаряд ещё не достиг цели, а воительница уже наклонилась за следующим, но в этот миг её буквально смело прочь — подальше и от дракона, и от его обидчика. На солнце мелькнула медная шевелюра. А за спиной кто-то взвыл. Протяжно, по-волчьи, так, что по спине побежали мурашки.