Мэри Пикфорд - Айлин Уитфилд

Своего второго «Оскара» Пикфорд получила в 1976 году, но она была уже слишком слаба, чтобы присутствовать на церемонии вручения награды. Она слишком долго не вставала с кровати и смогла бы передвигаться только в инвалидной коляске. Кроме того, она почти не понимала, что происходит вокруг. Как утверждает Сьюард, она жила на транквилизаторах, легкой пище и разбавленном алкоголе.

Вручение «Оскара» состоялось в Пикфэре. Двое мужчин принесли Мэри вниз. Ее маленькое легкое тело было закутано в шелковое одеяние с белым меховым воротником и нитями драгоценных камней. За день до этого Мэри еще сидела в постели в розовом халате и с розовым цветком в ее собственных волосах. Теперь ее лицо пряталось под каким-то детским париком с желтыми локонами, глаза удивленно смотрели из-под длинных накладных ресниц, рот был ярко накрашен. Пикфорд казалась напуганной, изумленной, не понимающей смысла происходящего, но ее взгляд вдруг стал осмысленным, когда она сказала технику по свету, какое ей нужно освещение.

«Мэри, — торжественно обратился к ней президент Академии Уолтер Мириш, — я с гордостью вручаю вам эту награду. Академия любит вас и гордится вами». Мэри кивнула и молитвенно сложила руки: «Сегодня я очень счастлива, спасибо вам», — ее голос смолк. Пикфорд дотронулась до статуэтки. «Он мне очень дорог», — заверила она. По ее левой щеке покатилась слеза.

Когда сюжет об этом событии показали по ТВ, поднялся большой шум. «Я не думал, что такое возможно, — писал Майк Ройко из «Лос-Анджелес Таймс», — но Мэри Пикфорд, любимица довоенной Америки, сумела оскорбить чувства множества людей. Она оскорбила их тем, что постарела. Многие из тех, кто видели прежнюю Мэри, говорят, что хотят помнить ее именно такой. Но ведь она не умерла. Да, Пикфорд постарела, но она живет и дышит».

Но американцев смутила не только старость Мэри. По крайней мере, наиболее компетентных критиков покоробила некомпетентность устроителей шоу. Критик из «Нью-Йорк Пост» признался: «Я чувствовал, что вижу самый порнографический эпизод в истории телевидения».

«Именно после вручения «Оскара» ее состояние сильно ухудшилось, — говорил Роджер Сьюард. — Она вообразила, что вновь стала молодой и гастролирует по стране». Когда ее навестил Джей Ар, она выглядела довольно оживленной и шутила. Она вспоминала их первую встречу, когда они с шестилетним Дугласом сидели на полу и играли с игрушечным поездом. Но на другой день Пикфорд могла уже только шептать, и Фэрбенкс-младший с трудом понимал ее. Она приняла его за отца; «О, Боже, Мэри, это я, Джей Ар», — воскликнул Дуглас.

Сьюарду нравилась Мэри. Он хорошо ее узнал и полагал, что никто в Пикфэре не заботился о ней по-настоящему: «Она не могла ходить, но по ночам забывала об этом. Тогда Мэри пыталась встать, но только падала на пол».

Она жила в собственных мечтах, воображая себя перед камерами и опасаясь, что ее прекрасные локоны растреплются. В грезах она снова становилась восьмилетней девочкой, мчащейся по улицам на велосипеде мимо каштанов. Она «ехала по Юниверсити-стрит, поворачивала на запад и чудом не врезалась в лошадь». Она всю жизнь гордилась шрамом, оставшимся с тех времен.

Мэри Пикфорд умирала и, возможно, знала об этом. По крайней мере, она вдруг захотела срочно увидеть Малкольма Бойда. Его поразило ее плачевное состояние. Они беседовали около часа, затем Мэри указала на портреты Джона Чарльза и Шарлотты: «Вот папа, а вот мама». Потом она перевела взгляд на распятие, висящее на стене: «Это Иисус». Она начала гладить Бойда по лицу, повторяя: «Любовь, любовь, любовь» Ее руки были переплетены толстыми шнурами вен и напоминали лапки обезьяны.

Сьюард по-прежнему нес свою ночную службу. Однажды он услышал, как Мэри бормочет что-то о продаже облигаций.

25 мая 1979 года Бадди Роджерс отвез жену в больницу в Санта-Монику. У нее случился сердечный приступ, и через два дня она впала в кому. Мэри Пикфорд умерла 29 мая. Ее смерть была спокойной и безболезненной.

Эпилог

Осторожные газетные некрологи и панегирики говорили не столько об обстоятельствах смерти Пикфорд, сколько о ее блестящих деловых качествах и здравомыслии. «Она была упорным бойцом, — отмечал ее биограф Эдвард Стотсенберг, — это замечательная целеустремленная женщина. Она помнила все, что вы говорили ей десять или пятнадцать лет назад». Неизменно упоминался титул Любимица Америки, говорилось о некоторых ее фильмах — чаще о «Ребекке с фермы Саннибрук» и «Поллианне», ибо эти картины были известны по звуковым римейкам. Неизвестно, насколько все это трогало читателей, среди которых осталось мало тех, кто помнил рождение немого кино или ясно представлял роль Пикфорд в его развитии.

В последний день мая около сотни человек заполнили часовню Ви Кёрк на кладбище Форест-Лоун. Орган и скрипка играли мелодии «Мой друг», «Позволь называть тебя любимой» и «Мэри» Джорджа М. Коэна. Фэрбенкс-младший и Лилиан Гиш, опоздавшие к началу церемонии, скромно сидели у входа. Некоторые из скорбящих помнили замечание Пикфорд о том, что на похоронах не следует плакать. Другие не могли сдержаться. Джон Мэнтл и утирал слезы, произнося надгробную речь. В конце церемонии заплаканного Бадди вывели из часовни.

Мэри Пикфорд похоронили на закрытой части кладбища рядом с Шарлоттой, Джеком, Лотти, тетей Лиззи и ее детьми. Огромный мраморный памятник, увенчанный фигурами ангелов, сверкал на солнце. Звучала тихая музыка.

8 октября 1979 года Академия организовала вечер памяти актрисы, включавший в себя демонстрацию фильма «Моя лучшая девушка» и трогательную речь Фэрбенкса-младшего, который говорил о несравненной славе Мэри. Роджерс зачитал телеграмму от Лилиан Гиш, которая, как обычно, была занята на съемках и не смогла посетить это мероприятие.

Между тем юристы обнародовали завещание Мэри. Ее состояние, ранее оцениваемое в десять миллионов долларов, оказалось в пять раз крупнее. Значительная его часть перешла в распоряжение благотворительного фонда Мэри Пикфорд, доверенными лицами которого являлись ее старые адвокаты Салл Лоуренс и Эдвард Стотсенберг. Своему мужу Мэри оставила ежегодный доход в сорок восемь тысяч долларов, акции, недвижимость, а также сервиз Наполеона и драгоценности (Университет Южной Каролины унаследует все это после смерти Роджерса). Бадди также получил Пикфэр. Он планировал построить там новый дом, использовав интерьеры старого.

Г вин получила двести тысяч долларов. Словно бы в наказание, детям Мэри оставила сравнительно мало. Из первоначального завещания следовало, что Роксане и Ронни полагается по пятнадцать тысяч долларов. С годами цифра в завещании увеличивалась, и, в конце концов, каждый получил по пятьдесят тысяч долларов, что было просто подачкой от миллионерши.