Нф-100: Заповедник возможностей - Ольга Моисеева

Беркутов кивнул и, прокравшись к последнему ряду деревьев, стал разглядывать приземистое строение станции. С этой стороны, согласно уточнённому Кривочуком плану, располагался виварий, имевший отдельный выход на улицу, что позволяло проникнуть в здание с задней стороны, с меньшим риском быть обнаруженными, чем если бы они решили ломиться через главный вход.

- А вдруг Младшие нашли мой тайник? - прошептал подползший к полковнику доктор. - Что тогда?

Беркутов хотел было ответить неприличным словом, но, посмотрев на Кривочука, сдержался. Ещё не отдышавшийся толком доктор был в панике.

- Прошло всего несколько дней - вряд ли они успели обыскать каждый уголок, да и зачем? - попытался успокоить его Беркутов. - У них что, других дел не было?

- А... ну да, - без энтузиазма согласился Кривочук, вытирая пот. - А...

- Тихо! - приказал полковник и замер, прислушиваясь.

Справа, не слишком близко, но явственно раздался шорох, и Кривочук застыл, глядя на Беркутова широко распахнутыми глазами. Тот приложил палец к губам и, поманив за собой доктора, перебежал за кусты метрах в пяти левее. Кривочук последовал за ним, и, растянувшись рядом с полковником в высокой траве, сквозь облако ветвей увидел, как за деревьями мелькают тени каких-то животных.

Это оказалась свинка и паучий зверь. Животные вышли из леса и направились к зданию, совершенно не обращая друг на друга внимания: травоядная не боялась хищника, который её тоже словно не замечал. "Ох, не к добру это", - косясь на Беркутова, но не решаясь нарушить его приказ соблюдать тишину, беззвучно произнёс доктор, и, к его удивлению, полковник, не отрывая взгляда от зверей, согласно кивнул.

Дверь вивария отворилась, и на пороге появилось похожее на человека существо.

- Смотрите! - не выдержал Кривочук. - Это Младший?

Тот, кто вышел из вивария, был выше обычного человека и, вероятно, сильнее. Груды мышц, как, например, у Беты, заметно не было, но это с лихвой компенсировалось тугой упругостью тела, ощущавшейся даже на расстоянии. Младший имел идеальные пропорции и смуглую гладкую кожу, волосы на голове отсутствовали, вместо них череп покрывало что-то тёмно-коричневое, блестящее и гладкое. Но больше всего поражала одежда Младшего, ибо сводилась она к одной только набедренной повязке, обуви на нём не было вовсе, а в руках он держал верёвку.

Младший привязал подошедшую к нему свинку к торчавшему неподалёку колышку, паучий зверь всё это время спокойно стоял рядом.

- Это энценор сделал животных такими послушными? - едва слышно спросил Беркутов.

- Наверняка, - жарким шёпотом ответил Кривочук. - Боже мой, что это он делает?! - Доктор замолчал, застыв с округлившимися глазами и открытым ртом.

Подойдя вплотную к паучьему зверю, Младший положил на него руки, и на площадке перед виварием стало твориться нечто совсем уж странное и непонятное. Зверь тонко взвыл и стал оседать на землю, в то время как кисти Младшего погружались внутрь его тела, всё глубже и глубже.

- Не знаю. Но приготовьтесь к броску, - негромко приказал полковник, привставая с земли. Не отрывая глаз от Младшего, доктор последовал его примеру. - Побежим по моей команде.

Мягкие лапы-щупальца распластались в стороны, так что зверь стал напоминать огромную меховую снежинку, центр которой вспухал навстречу Младшему. Руки его уходили всё глубже и уже провалились почти до плеч, вой зверя перешёл в хрип, глаза закатились. Свинка заметалась, пытаясь сорваться с привязи. Ноги Младшего, стоявшие между лапами-щупальцами, стремительно поглощались его вспухшим телом, и вскоре два существа почти слились в одно, раздельными оставались только их головы.

Когда лицо Младшего приблизилось вплотную к морде зверя, Беркутов скомандовал:

- Пошли!

Полковник и доктор поднялись и побежали через площадку. Порыв ветра принёс смесь запахов крови, грязной шерсти и ещё чего-то невероятно мерзкого.

- Быстрее, быстрее! - уже добравшись до входа в виварий, торопил Беркутов.

Обалдевший, на автомате переставлявший ноги Кривочук, не в силах оторвать глаз от шевелящейся в центре площадки горы плоти, прибавил ходу и, залетев в открытую полковником дверь, метнулся к ближайшему зеву станционного утилизатора.

Оставив доктора выворачиваться наизнанку, полковник осторожно выглянул через небольшое окошко вивария.

Гора плоти меж тем уже снова разделилась надвое: одна часть выглядела как обычный паучий зверь, а вторая представляла собой неподвижную аморфную биомассу. Рядом визжала и бесилась свинка, пытаясь сорваться с привязи и убежать.

- Это всё что осталось от бедного животного, - вытирая рот, сказал подошедший к полковнику доктор, указав на серо-розовую кучу биомассы. - Трансформация... - он икнул, - Младший придал своему телу форму паучьего зверя... эксперимент, наверно...

- Нам надо поспешить, - полковник критически оглядел позеленевшего лицом Кривочука. - Вы ещё помните, где обрасозы?

- Да... да! Чёрт! Это месиво и такой запах... я... стресс... простите... - промямлил доктор и снова бросился к утилизатору, извергнув последние остатки желудочного сока. Пустые спазмы ещё с полминуты колотили тело, прежде чем Кривочук наконец выпрямился и показал на дверь с противоположной стороны, - нам туда!

Паучий зверь за окном прыгнул на свинку и вцепился ей в горло.

Беркутов и Кривочук побежали по узкому проходу между расположенных слева вольеров для обезьян (все они были пусты), и стоявших справа рядами маленьких клеток, предназначенных для мышей, крыс и прочих мелких животных - там кто-то пищал, хрустел и причмокивал, а чуть дальше громко шебаршился, издавая хриплое не то карканье, не то кваканье.

Возле двери полковник остановил доктора и, велев ему прижаться к стене, осторожно нажал кнопку. Дверь с тихим шорохом отъехала. В коридоре никого не было, и Беркутов, осторожно выбравшись наружу, махнул доктору, чтобы выходил.

К тому времени, как они добрались до третьей лаборатории, у Кривочука так колотилось сердце, что он едва переводил дыхание. По дороге они чуть не столкнулись с Младшими, но, благодаря опыту и реакции полковника, опасность удалось переждать, спрятавшись в одной из кладовых, так что всё обошлось, и теперь оставалось только проникнуть в подсобку лаборатории: там и должен был лежать кристалл с обрасозами.

Лаборатория номер три была тем самым местом, где ЧДФ сверлили людям черепа, что совсем не способствовало улучшению состояния доктора - едва он взглянул на кресло, куда твари сажали жертв, как ноги его подкосились, и Кривочук рухнул бы прямо на стол с инструментами, если бы Беркутов его не подхватил.

Тихо, но крепко ругнувшись, полковник волоком затащил доктора в подсобку и, прощупав его пульс, достал из разгрузки портативный автолек. Просканировав голову и грудную клетку Кривочука, прибор проглотил инфу и, моргнув, выдал на виртэк схематичное изображение тела с мигающей красной точкой на шее. Полковник поднёс автолек к указанному месту и, прижав к коже, осторожно подвигал, пока точка не сменила цвет на зелёной - это означало, что устройство приложено правильно и точно в нужное место. Беркутов нажал пуск, и автолек сделал укол.