Сотая бусина - Елена Саринова

  Я, сильно надеясь, что такой, заранее провальной миссии избегу, перевела дыхание. Воин же духа лишь усмехнулся в ответ:

   - Защищайся... Ну?! - и снова пошел в атаку.

  Горст, ощерясь, принял удар, но, в следующий момент коротко вскрикнул, схватясь за запястье:

   - Ты-то хоть, башенник, знаешь, за что дерешься! - надсадно выкрикнул он, втягивая Ветрана в тактическое скольжение по кругу. - А она что здесь делает?!

   - Пока сижу, - в полголоса окрысилась я, следя за ним глазами, а потом, уже громче добавила. - Но, могу и присоединиться!

   - Не смей! - даже не обернулся ко мне Ветран.

   - А что, пусть присоединяется, - зло хмыкнул ветеран. - Кому, как не ей знать все слабые места некромантов. А, лазурная дева, обо всем рассказала своему святоше?!

   - Стася, сделай же что-нибудь, - услышала я сбоку от себя сдавленный шепот Зени. Кот, прижав к траве передними лапами ящерку, смотрел на меня с паникой в глазах. Да я и сама уже поняла, что последует дальше и, не долго думая, сорвалась с земли:

   - Заткнись, сволочь! Заткнись и дерись! - сделала я своим отчаянным криком лишь хуже, потому что, Горст все сейчас понял:

   - Шесть лет, - даже приостановился он на мгновенье. - Шесть лет он тебя обихаживал и такой поворот в судьбе. Неужто, небеса для мага огня ближе нашего сумрака? А в постели кто лучше, башенник или некромант? Нет, мне, в правду интересно.

   - Ветран... - тихо произнесла я, встретившись с ним взглядом, полным кричащей тоски. Он замер, вполоборота ко мне, будто натолкнувшись в своем кружении на непреодолимую преграду. И светящийся кокон стал медленно таять... 'И я тоже в тебя верю... как в себя самого'... - А-а-а!!! - мы ударили с ним вместе, но, рыцарь бил не в меня. Тело Ветрана согнулось и стало медленно оседать в траву. Потом он и вовсе завалился на бок, прикрывая рукой с зажатым в ней мечом вмиг набухшую кровью рану. - Я тебя не-на-вижу, - вложила я в эти слова всю свою силу и боль, запустив в стоящего на коленях некроманта единственно верным сейчас заклятием - заклятием смерти. А потом, уже не смогла остановиться, все повторяла и повторяла его...

   - Стася!!! Хватит!!! Стася!!!..

   Серый пепел у моих ног, когда то бывший Горстом Фенербаком, еще не успевший отяжелеть под моросящим дождем, подхватил и веером разметал ветер. А меч с оплавленной рукоятью так и лежал сейчас в шипящей черной вмятине. И запах. Только этот запах, не крик кота и заставил меня опомниться. И я рванула обратно, запнувшись, коленями проехала по мокрой траве до самого тела воина духа:

   - Ветран... Ветран. Я так люблю тебя. Ты только живи.

  Он дернул пальцами в моих зажатых ладошках, а потом медленно открыл глаза:

   - Je hladno... - и резкий глубокий вдох, клокотанием отозвавшийся в рваной груди, а потом... Мои небеса потухли...

   - Зеня, что он сказал?

  Кот, склонившийся над головой Ветрана, с испугом оторвал от него взгляд, не узнав мой 'пустой' голос:

   - Он сказал: 'Как холодно'.

   - Холодно?.. Любимый, тебе не должно быть холодно. Я тебя сейчас согрею, - обхватила я руками голову мужчины и прижала к себе. - Но, я совсем пустая, потратила все на эту сволочь. Ты погоди, любимый, я сейчас принесу из нашего с тобой очага. Ты погоди. Я тебя сейчас согрею.

   - Стася, что ты говоришь? - потрясенно прошипел кот. - Его уже не согреть. Ему твое тепло уже не нужно.

   - Много ты понимаешь. Его надо согреть. Он не должен мерзнуть тут под дождем, я сейчас, - снова обо что-то запнувшись, со всех ног понеслась я к своему дому, лишь постоянно твердя про себя. - Ты погоди, ты только погоди, любимый, я сейчас...

   Обе двери так и остались нараспашку, как открытый в ночь пустой глаз, и я уже видела маленькую фигурку у самого входа, томящуюся сейчас в ожидании. И даже открыла рот, чтобы крикнуть ей... Да так и застыла в ярде от собственного крыльца. По нашему двору, мне наперерез плыл сизый сгусток с такой мощной волной энергии, что хватило бы на многих Горстов Фенербаков. Его 'отторгнутый' дубль. Даже пытаться теперь было бесполезно. Я лишь отчетливо, сквозь мрак последних минут осознала, почему так легко смогла убить некроманта - он сам, вот уже много времени был в роли 'дубля', отдавая силу и душу по капле своему собственному бывшему творению. Я лишь попятилась на крыльцо, думая только о том, чтоб не запнуться и сейчас и не встретить его позорно распластанной у порога.

   Так мы и двигались - я, спиной вперед и следом он. Неотвратимо, как смертельный приговор, лишь отсроченный в исполнении. Потому что то, о чем он мне сейчас вдалбливал в голову, даже в кошмарах представить не могла:

  'Остановись, маг'

  'Не-ет'

  'Прими'

  'Нет'

  'Смирись... Тело... Мне нужно твое тело'.

  'Да?.. А как же моя душа?'

  'Душа?.. Суета... Остановись'

   И я остановилась, ткнувшись лопатками в теплую глиняную выпуклость, ощутив в тот же миг, как вместе с собственной силой ко мне возвращается трезвость в мыслях... Но, одной ее явно не хватит, для того что я сейчас решила сотворить. Как свой последний шанс. Самый последний, ведь...

  'Зная всю правду, мы совершаем больше ошибок, потому что лишаем себя веры в счастливое провидение'... - то, что я никогда не забуду.

  '... Ибо надежнее стен высоких разделяют нас наши вековые предубеждения' - то, что убило мою любовь.

  'Послушай, Ветран, мы все, и маги и верующие в Бога люди черпаем свою силу из одного источника. Только разными способами...' - единственное, на что сейчас уповаю...

   Я достала ее из кармашка и под пристальным оком дубля сжала в ладони. Он лишь только наблюдал за глупой суетой мага, который скоро смирится с судьбой или, хотя бы расслабится, чтобы впустить в себя... А потом, отведя руку назад, ухватила из пламени очага маленький язычок. Он все также ждал, стуча в мою голову: 'Глупая. Глупая'... А потом я сложила их вместе и подбросила огненный шарик к глазам, до предела их распахнув и моля только лишь об одном... хотя, не умею молиться: 'Сохрани мою душу. Прошу. Я хочу к своему любимому'... Бусина вспыхнула, ослепив меня на мгновенье и, вместе с огнем понеслась в опомнившегося слишком поздно фантома. А потом мой дом заполнило пламя. Оно металось, ударяясь о стены, окна, перила, путалось в занавесях и страшный рев, гудящий у меня в голове, заставил пригнуться к полу:

   - Хозяйка, надо уходить! Хозяйка!

   - Принеси мне шкатулку. Я выкину ее с тобой - Зеня найдет. А я никуда не уйду.

   - И я без тебя не уйду, - наплевав на огонь вокруг, встала в позу моя домовиха.

   - Груша, я не хочу с тобой спорить. Я устала. Ты ведь сама знаешь, что случилось с Ветраном, иначе бы дубль сюда не попал, - я сидела сейчас, прижавшись спиной к очагу, и отстраненно наблюдала за родной стихией. Я не мешала ей, ведь рев до сих пор не стих. Пусть подавится, сволочь. Мне уже все равно. - Мне уже все равно, Груша. Так что, неси шкатулку, а я остаюсь. Я хочу к нему. Даже, если он меня ненавидит.