КГБ против СССР. 17 мгновений измены - Александр Шевякин

Хабаровск. Начальник УКГБ В. Пирожняк сообщил корреспонденту РИА, что у него нет никакой дополнительной информации, и он не получал указаний о приведении личного состава в повышенную боевую готовность. И еще он добавил: «Позицию свою менять не будем, если только не прикажут. Но на мой взгляд, к вооруженным формированиям, которые созданы республиканским правительством, надо относиться уважительно». В краевом отделении ТАСС — по непроверенным данным — дежурят офицеры КГБ[786].

По всей стране: сотрудники органов и войск ходят на работу в прежнем режиме.

Париж — Лондон. Председатель Центрального Банка России, бывший п/п-к ПГУ Г. Матюхин просил о выступлении по телевидению, однако ему восприпятствовал президент Миттеран. Тогда Г. Матюхин вылетел в Англию и там выступил по телевидению с заявлением об осуждении им ГКЧП и образовании правительства России в изгнании (совместно с министром иностранных дел А. Козыревым).

Глава 18

20-е: перегрев

В.Ф. Карпухин, занимавший в силу обстоятельств исключительно важную позицию, говорит: «Ночь с 19 на 20 августа я провел дома, утром прибыл на работу, провел инструктаж личного состава и в 11.00 был вызван к начальнику управления, который пригласил меня пройти к первому заместителю председателя т. Агееву Г.Е. На совещание были приглашены начальники управлений (3-го, 15-го), начальник УПС, зам. председателя Прилуков и др.

Была поставлена конкретная задача: с приданными частями Советской Армии осуществить штурм „Белого дома“ и интернировать правительство России. Задавались вопросы по нашей вооруженности, и каждому из присутствующих ставились конкретные задачи»[787].

Группу сотрудников ОУЦ в Центральном Клубе выводят из актового зала — намечаются похороны начальника ХОЗУ К.А. Пожарского.

В 10.00–12.00 прошло совещание ГКЧП, на котором было принято решение о создании оперативного штаба на базе КГБ, МВД и министерства обороны, руководителем назначен О.Д. Бакланов. В штаб ГКЧП входили Советник Президента СССР Маршал Советского Союза С.Ф. Ахромеев, Начальник Главного Оперативного Управления — первый заместитель Начальника Генерального Штаба Вооруженных Сил СССР ген.-п-к Б.А. Омеличев, В.Ф. Грушко, первый заместитель министра внутренних дел И.Ф. Шилов, И.В. Бижан, замы Начальника Отдела аппарата Президента О.С. Беляков и ген.-п-к А.Н. Сошников, И.Б. Ковырин, Заведующий Отделом Аппарата Президента СССР В.В. Бутин, С.И. Фадин.

С. Станкевич выступил по радио «Свобода» с провокационным сообщением, что дачу М.С. Горбачева в Форосе блокировал Севастопольский полк КГБ.

В 12.00 час. замначальника УКГБ М и МО ген.-м-р Е.П. Карабанов передал через офицера связи нач. 2 службы УКГБ Ю.А. Стародубцеву подготовленные им тезисы для составления плана по обеспечению режима чрезвычайного положения в Москве. Предложения состояли из нескольких пунктов, смысл которых сводился к следующему: 1. За неисполнение и неподчинение решениям ГКЧП отстранить Попова Г.Х. от должности мэра. 2. Если Попов и Лужков будут продолжать сопротивляться, арестовать их. Объявить об отстранении Попова и Лужкова районным Советам народных депутатов. Предупредить руководителей предприятий о том, что, если они поддержат призыв о забастовках, то к ним будут применены санкции. 3. Создать штаб в составе представителей МО, КГБ, МВД и исполкома Моссовета. Сообщить населению телефоны штаба для получения информации о попытках организации митингов и демонстраций. 4. Запретить митинг у здания Верховного Совета РСФСР. Коменданту г. Москвы Калинину объявить об этом в СМИ. Установить громкоговорители вокруг здания Верховного Совета РСФСР, чтобы предупредить о запрете. 5. Коменданту объявить комендантский час. Ввести совместное с войсками и милицией патрулирование в Москве[788].

Составлена Справка № 4 к оперативной информации. К 14 часам в управление «3» КГБ СССР поступила следующая информация. По данным негласных помощников, находящихся среди охраняющих здание Дома Советов РСФСР, последние решительно настроены не пропустить в здание подразделения Советской Армии. В частных беседах они заявляют, что будут защищаться до конца и делают это из идейных соображений. В то же время «защитники» Дома Советов подчеркивают, что не будут применять оружие первыми, если с противостоящей стороны не последует нападения[789].

Из объяснения В.Ф. Карпухина: «К 14.00 т. Агеев пригласил да совещание в МО СССР. Здесь продолжалось обсуждение плана захвата Белого дома, где главная роль отводилась подразделениям КГБ. Был заслушан заместитель командующего ВДВ генерал Лебедь, он дал оценку силам, которые могут оказать сопротивление в „Белом доме“.

Нам предлагалась боевая техника, вертолеты, другие средства обеспечения.

Понимая всю ответственность положения, от приданных средств я отказался, тем самым оставил право решать судьбу „Белого дома“ за собой.

Зам. председателя КГБ т. Агеев подчинил мне все подразделения Комитета, которые должны были участвовать в захвате „Белого дома“. Я видел волнение моих товарищей, но пытаться изменить ситуацию в МО СССР мне не представлялось возможным, и мы на уровне командиров подразделений Комитета договорились встретиться в 19.00 у меня в кабинете и окончательно согласовать наши действия»[790].

«Сводка № 5: (…) в поступающих материалах содержатся введения о распространении в г. Москве различных слухов в отношении судьбы М.С. Горбачева:

— 19 августа на даче под Ялтой в результате давления подручных ГКЧП Президент СССР застрелился;

— М.С. Горбачев вывезен на танках с базы отдыха черномордого флота под Москвой в неизвестном направлении;

— он арестован и содержится под стражей, находится под домашним арестом;

— на президента совершено покушение, и он находится в тяжелом состоянии;

— 20 августа М.С. Горбачев прибыл на военном самолете в Москву;

— М.С. Горбачев жив и здоров, сам инициировал создание ГКЧП, чтобы устранить от власти консерваторов руками президента РСФСР»[791]. Отметим, что самая четкая оценка находится на последнем месте.

В августе народ попал под спаренную ложь: одни врали о болезни (это легко разоблачалось), и этот источник казался врагом, а со стороны второго источника утверждалось о блокаде Форосе. А так как народ совершенно ничего не знал о резиденциях, безграничных возможностях спецсвязи и прочем, этому поверили.

15.00 в Секретариат Управления «СЧ» поступила шифрограмма Председателя КГБ № 7318/325 о переподчинении с 20.00 103 гв. ВДД и 75 МСД погранвойск, 48 МСД и 27 ОМСБр спецназа Управлению «СЧ», после чего из соединений были собраны сведения о местонахождении частей и подразделений, боевой и численный состав подразделений 27 ОМСБр спецназа и 103 ВДД, привлеченных на выполнение спецзадач 19 и 20 августа.

Около 15 часов В.А. Крючков поручил В.Ф. Грушко участвовать в заседаниях рабочей группы ГКЧП под руководством О.Д. Бакланова. Предполагалось, что эта группа будет анализировать развитие ситуации в мире и внутри страны в связи с введением ЧП, а также готовить возможные предложения для ГКЧП. КГБ СССР должен был обеспечивать наряду с другими ведомствами информацией рабочую группу, которая использовалась бы для подготовки соответствующих сообщений в ГКЧП.

15.15. Перехвачен разговор Б.Н. Ельцин — Дж. Буш.

15.30. Состоялось заседание штаба при ГКЧП, на котором присутствовали тов. О.Д. Бакланов, С.Ф. Ахромеев, Омеличев, Грушко, Шилов, Бижан, Беляков, Сошников, Ковырин, Бутин, Фалин[792].

В 17.30 Л.В. Шебаршину нач. ОУЦ Б. Бесков докладывает, что его сотрудники провели рекогносцировку Белого дома и пришли к выводу, что штурм в лоб невозможен без больших потерь для собравшихся. Л.B. Шебаршин отдает ему приказ, запрещающий ему выполнять какие-либо приказы без его личного на то указания[793].

Тогда же руководство Московского УКГБ приняло решение не участвовать в этой авантюре[794].

Как следует из объяснительной В.Ф. Карпухина, «в 18.00. прибыв в группу (по-видимому, имеется в виду база группы „А“, расположенная в центре Москвы под видом подразделения ДОСААФ[795] — Л. Ш.), я собрал руководителей отделений и подразделений, огласил им приказ, все они разделили мои сомнения, чему я был очень рад. Они меня поддержали, и мы стали выступать единым фронтом, для того чтобы остановить кровопролитие. Личному составу этот приказ до сведения не доводился.

К 19.00 ко мне прибыли на совещание командиры приданных мне подразделений. В процессе обсуждения нами единодушно было принято решение отказаться от выполнения этого приказа и убедить руководство Комитета отменить это решение. Подтвердить принятое нами решение может сотрудник 9-го управления к-н Алешин.