Нет чужих бед - Оксана Демченко

— Поссориться вы еще успеете, точно, — не унялась Кошка. — Иди, тебя накормят обедом и устроят отдыхать. А я займусь тут балансом.

— На обломках главного здания, — кивнул Рахта. — Аэри, берегись. Ты ее расстроила, не успел понять только чем.

— Она говорит Фоэру «мяу», — возмущенно заявила Кошка. — Понимаешь? Надо спасать его. Научить чему-то бесполезному, но трудоемкому и нудному. Для баланса. Может, тесто месить?

— Нет, — очнулся от изумления Рахта. — Ты несовместима с кухней.

— Я умею готовить, — вставил хоть одну реплику сам больной.

— А чего ж ты головой мотал? — подбоченилась Кошка. — Аэри, он не безнадежен.

— Но я имела в виду нормальное жизненное предназначение для мирного времени, — отчаялась леди. — Чтобы поддерживать баланс жизни, а не разрушать. Вот ваш капитан: он маг зимы, хорошее и достойное уважения занятие. Такой уравновешенный, мягкий и…

Рахта фыркнул, обнял за плечи Аэри и подвел к одному из высоких окон, в которых, как уже усвоила ампари, может отражаться многое нездешнее. Указал широким жестом за поверхность и быстро погладил свой виф, выбирая нужную запись из архива.

В глубине темного пространства возникла картинка. Уравновешенный капитан сосредоточенно сражался на мечах с Кошкой, ругаясь яростно и непрерывно. На заднем плане его жена с явной поспешностью перегружала какие-то предметы в пасть Барна.

— Итог достойных занятий, — пояснил эфрит. — Его подкараулили и изловили, а всю работу уничтожили. Чтобы не увлекался магией чересчур. Сутками сидел и работал, забыв обо всем.

— Он мне проиграл на мечах, — гордо заверила Лэйли. — Поэтому записи я вернула ему только через год.

— Идем, Аэри, тебе надо покушать и отдохнуть, — предложил Рахта. — И не переживай, поздно… Кошка найдет чем окончательно испортить характер Фоэра. Но «мяу» говорить не учись, это очень вредно. Как я натерпелся, ты не представляешь!

Аэри сдалась и позволила себя увести. Кошка победно фыркнула и подмигнула Фоэру. Несколько раз согнула каждый палец на его руке.

— Можешь сам шевельнуться?

— Да. Спасибо за попытку помочь, но вряд ли она будет иметь успех. Аэри права. Она леди, а я страж. Что я могу дать Шариму?

— Все, чего ему не хватает, — улыбнулась Кошка. — Тепло, любовь, поддержку, понимание. Право тобой гордиться и уверенность в безопасности мамы. Но если серьезно — Аэри действительно права. Вот перемрут все демоны, наступит мир. И что ты станешь делать?

— Не думал об этом, — отмахнулся Фоэр. — Я плохо помню, что такое мир.

— Вот! Зато я знаю, как в тебя вбить идею баланса, — хищно сощурилась Кошка. — Кстати, лежать тебе вредно. Будешь двигаться и шипеть сквозь зубы, я так решила. Барн! — Кошка улыбнулась и пояснила: — Он давно там ждет, в коридоре.

Жбрых неуверенно сунул свою крупную морду в комнату. Убедился: звали, и дело важное. Прошел к самой кровати, помог перевалить почти неспособное двигаться тело себе на загривок.

Лежать, уткнувшись лицом в мягкий густой мех, оказалось мучительно больно и неудобно. Тело отзывалось на любое движение жбрыха волной огня, сжигающего сознание до полной темноты в глазах. Правда, затем каждый раз боль уходила, а чувствительность рук и ног возрастала. Лэйли шла рядом, придерживала за плечо и громко говорила, чтобы он мог слышать сквозь волны тошноты и звона крови в ушах. Рассуждала о том, как важно находить прелесть в мирной жизни. И как ярость боя легко и без усилия трансформируется в обычное трудолюбие. Главное — чтобы дело пришлось по душе.

Следом за жбрыхом, как утверждала постепенно оживающая кровь, крался Шарим. Ему очень хотелось, чтобы мама все же приняла то, что уже согласились признать все ее дети.

Лоэля жбрых буквально вдвинул обратно в комнату, где размещался стационарный модуль переноса из Ами на Дарлу.

— Вы что, теперь непрерывно будете ходить туда-обратно? — возмутился капитан.

— Приходится, — сокрушенно вздохнула Кошка. — Видишь: Аэри извела своего поклонника. Наповал его сразила. Сказала, что ты ей нравишься гораздо больше.

— Что? — ужаснулся капитан, падая в кресло управления.

— Отправь нас и иди к ней, — посоветовала Лэйли. — Леди без ума от магии зимы.

— Ну, сестричка, — ослабил воротник Лоэль. — Всю жизнь ты меня обманываешь. И я до сих пор попадаюсь. Ужасно. Нет, определенно: во второй раз брошу магию. Не будет мне покоя, пока я вас с Норой обеих не излуплю.

— Мечтатель, — ухмыльнулась Кошка.

Ответа она уже не слышала. Лоэль остался в корпусе Ами, а кошка Ли, Барн и его новый наездник шагнули из планетарного модуля в знакомый грифский парк. Бегом добрались до замка и нырнули в его относительно теплые галереи. Слуги встретили их как родных — друзьям грифа здесь ни в чем не отказывали. Очень скоро жбрых уже снова шагал по мостовой, направляясь в город. Фоэр по-прежнему лежал на его спине, одетый обычным для столицы Дарлы образом в кожаную куртку на теплой подстежке, штаны из толстой шерстяной ткани, добротные сапоги…

— Куда ты меня тащишь? — полюбопытствовал он.

— Приучать к миру, — хихикнула Лэйли. — Тебе понравится, вот увидишь. Никакой магии, никаких песен равновесия и возни с сушеными травами. Опять же пусть леди там одна переживает, ей надо дать время.

Фоэр молча согласился с доводами и со своей участью, определенной без его ведома. Завозился, превозмогая боль и стараясь хоть немного приподняться над загривком жбрыха. Много раз падал и снова начинал двигать непослушными руками. И опять падал, и снова цеплялся пальцами за мех… Уже кончился относительно чистый и безлюдный верхний город, когда удалось сесть уверенно. Фоэр осмотрелся, с удивлением отмечая: горожане не думают шарахаться от немыслимо странной группы. Судачат о несхожести этого форха из дальних земель с местными. Переживают: не иначе воину досталось в ночных боях с демонами, вон как плох. Ехидно шепчутся, уточняя друг у друга, а не та ли это Кошка Ли, про которую все светцы рассказывают со вздохом восхищения? Мол, демонов положила одна больше, чем даже, страшно сказать, сам Фарнор!

Жбрых между тем все бежал своей неутомимой и мягкой поступью. Лэйли двигалась рядом с ним, не отставая. Вот и площадь перед храмом. Вид рухнувшей колокольни расстроил ампари. Хоть и чужая вера, долгие зимы презираемая им за грехи прежних ее служителей, а смотреть на поругание святыни больно.

Лэйли уверенно кивнула светцам у разрушенных ворот. Отбежала ненадолго, уточнила что-то, кивнула благодарно и вернулась, весьма довольная добытым ответом. Указала на каменное строение, прежде служившее приютом для сирот: