"Фантастика 2023-181". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Ахманов Михаил Сергеевич

Ведьма заметила в склоне холма черный рот пещеры, прятавшийся за зелеными усами бузины.

– А где Черный Камень? – спросила она, оглядываясь.

– Там, – ответил Ринке, указывая на пещеру. – Он не любит чужих… Подожди меня здесь. Я быстро обернусь.

Ведьма покачала головой. С одной стороны, мандреченку очень обрадовало, что ей не придется лезть в пещеру, очень похожую на ловушку. С другой стороны, у пещеры мог быть второй выход, через который Ринке улизнул бы незамеченным. Конечно, она могла улететь, эльфийскую тропу мандреченка с воздуха нашла бы…

– Скажи мне, – произнесла она, колеблясь. – Но почему ты помогаешь нам? Ты не попросил у Арги денег за дополнительные услуги, а вряд ли сразу в контракте было оговорено, что ты будешь нас спасать от тупости и гордости капитана. Ты знаешь, что мы везем… Гёса говорит, что родичи изгнали тебя, но ведь это еще не повод так стараться для врагов… Почему?

– Эта война бесполезна, – ответил Ринке. – Все равно из Кулы с Бьонгардом не управишься. Если бы мы входили в состав вашей империи, торговать было бы легче. Пошлины были бы меньше… и мы жили бы лучше. Я не вижу ничего страшного в том, что Железный Лес считался бы провинцией Мандры. Но кроме темных эльфов, в лесу живут еще и серые. Их родичам в Фейре не нравится, что в Трандуиловых Чертогах стоит мандреченский гарнизон. Это они помогают Ежам… оружием, продовольствием. Но сами не воюют. Они поддерживают идиотов-друидов, которые вопят об исконной независимости Железного Леса, и скоро тут каждая елка будет полита кровью. Но мы не оборотни, которые могли жить только в лесу. Лесом можно было бы торговать; на освободившихся территориях можно было пасти овец, у нас на севере есть одна очень хорошая порода. А мандречены убивают не только серых эльфов – вы убиваете и нас. Серым эльфам наплевать на это; у них только в Ливрассте пятьсот тысяч живет. А нас, темных эльфов, всего три миллиона. И с каждым годом нас становится все меньше. Я надеюсь, что товар, который мы доставим в Бьонгард, будет использован с умом. Ваш император умеет воевать. Я хочу, чтобы партизаны проиграли и война наконец закончилась бы. Так будет лучше для всех.

Он усмехнулся и добавил:

– Вот за эти мысли меня и изгнали.

– Не думала, что ты так искренне ответишь, – сказала Карина задумчиво. – Спасибо. Но я слышала, что принц Рингрин возглавляет один из отрядов Ежей…

– Да, – кивнул Ринке. – Видишь ли, пользуясь военной неразберихой, мандреченские купцы отхватили себе много рудников на юге – и вывозили уголь по дешевке. А как они разрабатывали шахты… Они рвали нашу землю, ничуть не заботясь о том, что останется после. Но пока отряд принца существует, уголь из Железного Леса вывезти не получится. Ну, ты перестала думать, что я сейчас выведу из пещеры зеленопузое чудовище и скажу ему – «Угощайся!»?

Ведьма засмеялась и кивнула. Сидх вступил под своды пещеры. Сначала Карина еще видела светло-зеленое пятно его рубашки, а потом и оно пропало в темноте. Ведьма взобралась на нагретый солнцем камень, вызвала метлу, извлекла из корзины плащ и завернулась в него. Меч Карина немного выдвинула из ножен и положила так, чтобы он был под рукой.

– Метнись-как до земли и обратно, – приказала она своей метле.

Та выполнила маневр и вернулась к хозяйке. Карина проверила показания высотометра. Вход в пещеру находился на высоте в четыре мерные сажени. «До того, как сидхи спустили воду, этот проход находился под водой», поняла ведьма. – «Они нашли ее только после того, как остановили плотину…». Но все эти догадки не имели сейчас значения. Имело значение только то, сможет ли Ринке договориться с Черным Камнем и отвести беду от каравана. Метла Карины резвилась, выделывая в воздухе немыслимые пируэты. «Вот этак бы лихо – да по команде», лениво подумала мандреченка. Ведьма глянула вперед, к горизонту и увидела развалины.

Город, много веков прятавшийся под водой, лежал в двух-трех верстах к востоку от холма. Карина стала рассматривать изъеденные силуэты зданий. Самой высокой постройкой в мертвом городе оказался огромный пятиглавый храм, возвышавшийся над квадратными коробками домов. В мареве – болото парило – изображение дрожало, двоилось. Мандреченка видела то провалившиеся купола, похожие на помятые палицами шлемы, то нестерпимо блестящие на солнце золотые главы собора. Ведьме показалось, что она слышит призрачный перезвон колоколов. Карина передернула плечами.

Она и сама не заметила, как пригрелась и заснула.

Светлана скучала. Ментальное сканирование показало, что лес пуст на две версты вперед. Пока она летала с Кариной и Ринке, Ирина успела побывать в лапах паука, а Ундина – крепко получить по го ребрам дубиной от тролля. Целительница обработала раны и теперь висела в воздухе рядом с четвертым фургоном. Фургон с ранеными плелся в хвосте обоза – нехорошо. Случись что, не отобьются ведь. Надо было, наверное, поискать капитана и предложить ему переместить подводу с ранеными в середину обоза. Но общее чувство обреченной усталости, пропитавшее эфир над караваном, передалось и Светлане. Стало совершенно очевидно, что если сидх и старшая крыла «Змей» не успеют предпринять что-нибудь из ряда вон выходящее, пророчество Ринке о лежащих вместе костях сидхов, экен и мандречен сбудется уже к вечеру следующего дня. Думать об этом не хотелось, и Светлана вернулась мыслями к своему прошлому. Прошлому, которое она ЗНАЛА, но никак не могла ВСПОМНИТЬ. Доктора объясняли, что так будет продолжаться довольно долгое время. Но знать и помнить – совершенно разные вещи. Светлане очень хотелось, чтобы книга ее памяти кроме черных закорючек рун расцветилась еще и картинками. Так, она ЗНАЛА, что познакомилась с Гюнтером Штернхерцем на лугу в Зойберкунстшуле, и, собственно, благодаря Гюнтеру стала целительницей. Но ни самого луга, ни тем более черт лица химмельриттера вспомнить не могла никак, хоть и старалась. Светлана бездумно разглядывала желто-зеленый узор ветвей вокруг себя. Очевидно, причиной пробуждения памяти и послужило монотонное мелькание листьев, которое ввело ведьму в транс. Она вдруг увидела…

Себя. В Зойберкунстшупе. Тогда Светлана еще не была ведьмой, тогда ее и звали-то совсем иначе…

Девушка пришла на луг, чтобы поваляться по росе.

Над лугом висели седые пряди тумана, запутавшегося в деревьях. Оборотень с наслаждением ощущала запах мокрой земли и леса, видела сочную зелень травы. Девушка сбросила одежду. Ей всегда нравилось перекидываться. Превращение можно было сравнить с тем чувством, которое испытываешь, когда долго сидишь на одном месте, согнувшись над магическим трактатом или любовным романом, а затем наконец встаешь с места и с наслаждением потягиваешься. Лисичка хлестнула себя хвостом по бокам и принялась кататься по траве. Выразить восхитительное чувство, которое она испытала в этот момент, человеческим языком было невозможно. Ни в одном человеческом языке нет слов для описания тех чувств, что дает мокрая шубка. Для всех оттенков запахов луговых трав и только-только пробуждающихся цветов. Тумана, выглядевшего таким мягким, а на ощупь оказавшегося мокрым.

На границе луга появился высокий силуэт. Лиса узнала человека, хотя до этого момента боги хранили Светлану от встреч с Вольфгангом фон Штернхерцем. Оборотни называли его Бёзмюлем – ходячей мельницей несчастий. До того, как была объявлена охота на оборотней, Вольфганг сватался к старшей сестре Светланы и по обычаю присылал свой портрет.

Лисица бросилась на врага, не раздумывая.

Зверь не имеет шансов в схватке с человеком, поэтому лисы, кроме тех, что больны водобоязнью, никогда на людей и не нападают. Но оборотень имеет очень большое преимущество над человеком, даже магом. Более удачное строение каналов позволяет оборотням преобразовывать Чи быстрее и лучше, чем даже эльфам.

Штернхерц попятился, закрывая лицо руками. Воздух вокруг него задрожал – маг колдовал, и колдовал очень мощно. Очевидно, он пытался выставить вокруг себя магический щит. Светлана попыталась остановиться, проехалась по скользкой траве, и ткнулась мордой в горячий чешучайтый бок. Дракон, в которого неведомо как превратился Штернхерц, насмешливо покосился на девушку золотисто-огненным глазом…