Война ведьмы - Джеймс Клеменс

Рокингем повернулся спиной к камню и уставился в небо. Грешюм обещал вернуть его потерянные воспоминания, если он в эту ночь выполнит свой долг. «Уничтожь ведьму и получишь то, чего ты так страстно желаешь».

Рокингем тяжело вздохнул. Если призрак сказал правду, восстановление его прошлого и есть ключ к освобождению его души. Рокингем задумался. Может быть именно по этой причине прошлое сокрыто от него? Может именно это помогает держать его душу вечно заточенной в камень? Но какая тайна из его прошлой жизни поможет уничтожить камень?

Где-то, похороненный в охраняемом уголке его воспоминаний, до сих пор сохранился запах жимолости и шорох легкого ветерка. Это были единственные розы на бесплодном поле его памяти. Он даже помнил название сладко пахнущего цветка — Линора. А больше ничего, только это отрывочное воспоминание сохранилось в его сердце. «Кто такая Линора?» — спрашивал он сам себя.

Рокингем покачал головой. Он снова загнал себя в безвыходное положение. Существовал только один способ разгадать эту тайну.

— Убей ведьму, — пробормотал он, обращаясь к звездам.

И словно услышав его просьбу звезды на севере начали мигать, одна за другой. Их глотал надвигающийся шторм. Но не грозовые облака приближались к саргассовому лесу. Рокингем отлично разглядел отдельные черные крылатые силуэты, четко вырисовывающиеся на фоне ярко горящей луны. От этого зрелища по коже у него поползли мурашки.

Прибыл легион скалтумов.

Треск ломающихся ветвей донесся откуда-то слева. Быстро обернувшись Рокингем увидел как разлетаются в сторону ветви. Словно что-то очень сильное и когтистое пробиралась под навесом деревьев. Рокингем отступил на несколько шагов.

Бледная морда скалтума высунулась из грубо растерзанной листвы. Тварь зашипела на Рокингема, его тонкие, словно иглы, зубы сверкнули в зловещей усмешке. Длинный змеиный язык скользнул по губам, длинные уши твари прижались к черепу. Наконец создание выбралось из груды ветвей и грохоча крыльями перелетело на вершину холма, приземлившись на каменную колонну, отмечавшую могилу Лассена. Посох Брата сломался, оказавшись в когтях твари. Создание шагнуло навстречу Рокингему. Было видно как под полупрозрачной кожей бьется двойное черное сердце. За тощими плечами угрожающе раскрывались и закрывались большие бледные крылья.

Рокингем остался на месте.

— Приш-ш-шло время сбросить наш-ш-ши маски, — прошипела тварь. В сыром воздухе от разгоряченного тела чудовища валил пар.

Рокингем пожал плечами. Он понял, что маски больше не нужны. Лес, хотя и в образе Лассена уже объявил о своем нейтралитете. Значит теперь они станут сражаться на равных.

Шагнув вперед Рокингем протянул руки к чудовищной твари. Ей было поручено отнести его на корабль ведьмы.

— Унеси нас отсюда, — приказал он существу.

— Как угодно, — прошипела в ответ тварь, потом подхватила маленького человека своими маслянистыми лапами. — Ты так сильно хочешь оказаться в сердце резни?

И только когда кожаные крылья скалтума расправились для полета, Рокингем ответил:

— Да. Но мне все равно. Я уже мертв.

И дело было даже не в том, что Елена потеряла Эррила. Стоя в одиночестве у борта «Бледного Скакуна» она рассматривала воду, залитую безмолвным лунным светом. Она не рассталась с мечом и не расслаблялась. Самое главное, что она потеряла его безмолвное присутствие. Всякий раз когда ей угрожала опасность, он вставал с ней рядом, плечо к плечо, безмолвно, но не молчаливо. Его запах напоминал ей о равнинах Стендая, о доме и мире, в то время как его дыхание, глубокое и неспешное, говорило о сдержанной и нерастраченной силе. Даже его легкие движения, шорох кожи по меху, скрип ботинка, звучали так, словно это не человек, а жеребец проверял свое удило, готовый рвануться вперед при малейшем движении узды.

Вот и все, что слышала она. И когда он стоял на стражи, часть его внутренней силы передавалась Елене. Он придавал ей силу с помощью которой она могла встать лицом к лицу перед самым кошмарным ужасом. Когда рядом был Эррил невозможного не существовало.

Но теперь-то еще не было.

Елена внимательно посмотрела на пустую палубу и вздохнула. Остальные ее спутники разошлись. Прямо сейчас Елена могла бы воспользоваться каменной стойкостью Крала, сверкающими клинками Тетушки Ми, отвагой Флинта. Даже хитрость Могвида помогла бы ей сейчас.

Находившийся на другом конце корабля Флинт должно быть заметил ее меланхолию. Поворчав он закончил беседу с моряка зоолами и направился к девушке. Один из зоолов последовал за ним. Когда Флинт присоединился к Елене, он показался ей очень угрюмым.

— Странные новости, — объявил он. — Я только перекинулся парой слов со стражем мирая — Бридлином. Он утверждает, что водоросли изменились. Вновь открылись каналы, ведущие из озера. Саргассы больше не держат нас, словно в клещах.

— Вопрос только в том, открылись ли эти каналы для того, чтобы дать нам бежать или для того, чтобы враги смогли добраться до нас? — спросила Елена.

Флинт покачал головой.

— Ни то, ни другое, — неожиданно заговорил моряк зоол. — Лус больше не смотрит на нас. Я почувствовал, как на мгновение его внимание отвлеклось, а потом и вовсе исчезло. Он покинул нас.

— Но почему?

Зоол просто пожал плечами и отвернулся, словно этот вопрос и вовсе не интересовал его. На закате драконы мирая и их всадники скрылись под безмятежной поверхностью озера. Спрятавшись, они приготовились отразить любое нападение. Любого, кто попытался бы шпионить за ними заметили бы с «Бледного Скакуна», который в одиночестве дрейфовал на середине огромного озера.

Елена вновь повернулась к Флинту.

— Может быть нам стоит воспользоваться шансом и уплыть отсюда? Если мы обдумаем заново наши…

Неожиданно заговорил зоол. Со стороны могло показаться, что он обращается в пустоту.

— Что-то неприятное приближается, — объявил темнокожий моряк, вытянув руку в сторону северной части неба.

Флинт вытянулся вперед, изучая темные небеса. Несколько воздушных облаков закрыло звезды, но нигде в небе не было видно врагов.

— Вызови других часовых! — приказал Флинт коротышке.

— Что..? — начала было Елена, но потом тоже услышала: где-то далеко-далеко хлопали крылья, словно большая накидка трепетала на сильном ветру. Сначала звук был слабым. Потом он стал громче, отчетливей. Он напоминал девушке звук яростных ударов крыльев. Что-то мерзкое потревожило покой небес, двигаясь в сторону путешественников.