Миры Айзека Азимова. Книга 10 - Айзек Азимов

— Чего же тогда?

— Я не знаю, Блисс. Если бы я знал, чего я боюсь, я бы смог побороть страх. Это что-то, чего я не могу до конца понять. — Его голос стал тише, словно он разговаривал сам с собой. — Галактика, как оказалось, переполнена вещами, которых я не понимаю. Почему я выбрал Гею? Почему я должен искать Землю? Было ли забыто еще одно допущение психоистории? Если да, то какое? И в завершение всего: почему Фаллом так действует мне на нервы?

— К несчастью, я не могу ответить на твои вопросы, — сказала вставая Блисс и вышла из каюты.

Пелорат посмотрел ей вслед:

— На самом деле все обстоит не столь мрачно, Голан. Мы подлетаем все ближе и ближе к Земле и как только доберемся до нее, все загадки наконец разрешатся. И до сих пор никто, похоже, не делает никаких попыток остановить наше к ней приближение.

Тревайз только моргал, глядя на Пелората, но потом тихо сказал ему:

— А я бы хотел, чтобы кто-нибудь попытался.

— Да? Почему ты этого хочешь?

— Честно говоря, я рад был бы хоть какому-то признаку жизни.

Пелорат широко открыл глаза:

— Ты наконец обнаружил, что Земля — радиоактивна?

— Не то чтобы… Но она теплая. Намного теплее, чем я ожидал.

— Это плохо?

— Необязательно. Она может быть довольно теплой, но это вовсе не должно сделать ее непригодной для жизни. Облачный покров плотный, определенно присутствуют водяные пары, так что эти облака, вместе с водами океана, могут поддерживать жизнь, несмотря на температуру, которую мы вычислили, исходя из микроволнового излучения. Впрочем, я не могу быть уверен. Разве что только…

— Да, Голан.

— Ну, если бы Земля была радиоактивной, этим может объясняться большая, чем мы ожидали, температура.

— Но это не противоречит и первому, не правда ли? Если она теплее, чем ожидалось, это не означает, что она должна быть радиоактивной.

— Нет, не означает. — Тревайз попытался выдавить улыбку. — Нам нет нужды гадать, Джейнав. Через день-другой я смогу больше сказать об этом, и мы узнаем все наверняка.

91

Фаллом сидела на койке в задумчивости, когда в каюту вошла Блисс. Фаллом коротко взглянула на нее, затем снова уставилась в пол.

— В чем дело, Фаллом? — тихо сказала Блисс.

— Почему я так не нравлюсь Тревайзу, Блисс?

— Что навело тебя на подобные мысли?

— Он смотрит на меня нетерпеливо — это правильное слово?

— Возможно.

— Он нетерпеливо смотрит на меня, когда я вблизи него. Его лицо немного кривится.

— У Тревайза сейчас множество забот, Фаллом.

— Потому что он ищет Землю?

— Да.

Фаллом немного подумала и сказала:

— Он особенно нетерпелив, когда я привожу что-нибудь в движение.

Губы Блисс сжались.

— Послушай, Фаллом, разве я не говорила тебе, что ты не должна этого делать, особенно в присутствии Тревайза?

— Ну, это было вчера, в этой каюте, он стоял в дверях, а я не заметила. Я не знала, что он наблюдает. Это был всего лишь один из библиофильмов Пела, и я пыталась заставить кассету встать на ребро. Я не сделала ничего плохого.

— Это нервирует нашего друга, Фаллом, и я хотела бы, чтобы ты не делала ничего подобного, вне зависимости от того, видит он тебя или нет.

— Это нервирует его, потому что сам он ничего похожего не может?

— Возможно.

— А ты можешь?

— Нет, я не могу, — медленно покачала головой Блисс.

— Но тебя же не нервирует, когда я так делаю. И Пела тоже.

— Все люди разные.

— Я знаю, — сказала Фаллом с внезапной уверенностью, которая и удивила Блисс, и привела ее в замешательство.

— Что ты знаешь, милая моя девочка?

— Я — другая.

— Конечно, я так и сказала. И Пелорат другой.

— У меня другие формы тела. И я умею двигать вещи.

— Это правда.

— Мне необходимо двигать вещи, — продолжила Фаллом с вызовом в голосе. — Тревайз не должен сердиться на меня за это, ты не должна останавливать меня.

— Но зачем это тебе нужно?

— Это — тренировка. Упружнение — это правильное слово?

— Не совсем. Упражнение.

— Да. Джемби постоянно твердил, что я должна постоянно тренировать мои… мои…

— Мозговые преобразователи?

— Да. И делать их сильнее. Тогда, когда я вырасту, я смогу управлять всеми роботами. Даже Джемби.

— Фаллом, кто управляет всеми роботами, когда тебя нет?

— Бандер. — Фаллом словно бы просто констатировала факт.

— Ты знаешь Бандера?

— Конечно. Я видела его много раз. Я должна была стать следующим главой поместья. Поместье Бандера станет поместьем Фаллом. Так говорил мне Джемби.

— Ты имеешь в виду, что Бандер приходил в твою…

Фаллом в ужасе открыла рот и сказала каким-то придавленным голосом:

— Бандер никогда не мог бы прийти к… — Фаллом стало трудно дышать, она запнулась и замолчала. Потом она успокоилась: — Я видела изображение Бандера.

— А как Бандер к тебе относился? — нерешительно спросила Блисс.

Фаллом поглядела на нее, сощурив от удивления глаза:

— Бандер мог спросить меня, в чем я нуждаюсь, удобно ли мне. Но Джемби всегда был рядом, так что я никогда ни в чем не нуждалась и мне всегда было удобно.

Она наклонила голову и уставилась в пол. Потом закрыла глаза ладонями и еле слышно произнесла:

— Но Джемби остановился. Я думаю, это из-за того, что Бандер тоже остановился.

— Почему ты так говоришь?

— Я думала об этом. Бандер управлял всеми роботами, и, если Джемби остановился и все остальные роботы тоже, должно быть, остановился и Бандер. Разве это не так?

Блисс промолчала.

— Но когда вы вернете меня назад, на Солярию, я смогу обеспечить энергией Джемби и всех остальных роботов и буду вновь счастлива.

Она всхлипнула.

— Разве ты не счастлива с нами, Фаллом? Хоть немного? Иногда?

Фаллом подняла залитое слезами лицо к Блисс и, покачав головой, дрожащим голосом выпалила:

— Я хочу Джемби.

В порыве нежности Блисс обхватила ее руками.

— Ох, Фаллом, как бы я хотела, чтобы я могла вновь соединить тебя и Джемби! — И внезапно обнаружила, что и сама плачет вместе с Фаллом.

92

Такими их и увидел вошедший в каюту Пелорат. Он застыл у двери и спросил:

— Что случилось?

Блисс отстранилась от Фаллом и потянулась за носовым платком, чтобы вытереть заплаканные глаза. Она тряхнула головой, и Пелорат озабоченно повторил: