Братья - Михаэль Бар-Зохар

– Куда это ты собрался? На самбадром[7]?

– Сегодня ночь сальсы[8], гринго, – протянул Солтеро. Алекс взял в руки лист бумаги и бегло просмотрел его. Добравшись до заключительных фраз, он вздрогнул и схватился за стол, чтобы не упасть. Комната закачалась перед его глазами, и он тяжело опустился на стул, все еще глядя на расшифрованное сообщение.

– Что-нибудь не так, сеньор Рэмбо?

Алекс не отреагировал, пожирая глазами убористый машинописный текст. С трудом сглотнув, он с шумом втянул воздух, пытаясь преодолеть бешеный стук крови в висках.

В донесении Гримальди было написано следующее:

...На следующей неделе представители Кремля планируют официально признать, что шведский дипломат Рауль Валленберг был расстрелян в 1945 году после непродолжительного заключения в воркутинском спецлаге. Казнь Валленберга произошла в присутствии троих свидетелей из числа заключенных того же лагеря. Свидетели остались в живых и содержались отдельно от остальных, скорее всего для того, чтобы их можно было использовать во внутренних распрях между советскими секретными службами. Казнь Валленберга была проведена сотрудниками Министерства внутренних дел, которых поддерживали будущий премьер Никита Хрущев и будущий министр иностранных дел Андрей Громыко. Министерству государственной безопасности, которое было основным соперником МВД в советском обществе, удалось похитить свидетелей, тайно вывезти их на свой секретный объект и держать их там на протяжении двадцати шести лет. Их показания могли иметь самые гибельные последствия для. МВД и для тех, кто сделал на него ставку в своей политической игре. В случае, если бы показания этих трех человек были опубликованы, МВД предстало бы как банда убийц, которые не колеблясь расправились с известным западным дипломатом.

Все записи, касающиеся казни Рауля Валленберга, были уничтожены, исполнители – расстреляны, а из трех свидетелей в живых осталось только двое; третий, Павел Мичурин, скончался семнадцать лет назад.

После того как обстоятельства смерти Валленберга будут обнародованы, двое оставшихся в живых свидетеля будут выпущены из тюрьмы и отправлены на поселение в заполярный город Печору. Имена оставшихся в живых – Геннадий Корчагин и Виктор Вульф.

Алекс впился глазами в лист бумаги. Строчки прыгали у него перед глазами. Виктор Вульф. Отец. Живой...

Однако вскоре он понял, что все это слишком удивительно, чтобы быть правдой. Перед ним была очередная ловушка, за которой стоял его брат, Дмитрий Морозов. Он сам рассказал ему о своей любви к отцу, об интересе к его взглядам и его поэзии, и теперь Дмитрий безошибочно рассчитал, что известие о Викторе Вульфе разбудит в Алексе непреодолимое желание увидеть отца. Он был уверен, что Алекс приложит все усилия к тому, чтобы пробраться в Советский Союз и попытаться увидеться с ним.

Алекс в гневе стиснул зубы. Все, что касалось Валленберга, безусловно было выдумано Дмитрием специально для него. Гримальди понадобился ему лишь затем, чтобы переслать сообщение адресату.

С другой стороны, Дмитрий не мог не знать, что Алекс тщательно проверит поступившую информацию. КГБ было известно, что, кроме Гримальди, у ЦРУ были в СССР и другие источники. Если сообщение выдумано, Алексу станет известно об этом в двадцать четыре часа. Дмитрий не стал бы пользоваться подобной приманкой, если бы в ней не было ни слова правды.

Алекс сидел совершенно неподвижно. Что, если вся история – не выдумка? Что, если Виктор Вульф в самом деле чудом остался в живых? В этом случае ему было бы сейчас семьдесят восемь лет... что же, вполне вероятно.

Алекс поднял голову. Солтеро внимательно смотрел на него.

– Ты читал это?.. – хрипло спросил Алекс.

Солтеро кивнул.

– Я слышал про Валленберга, хотя подробности мне, конечно, неизвестны...

Алекс наклонился вперед и крепко сжал руки, чтобы скрыть дрожь.

– Рауль Валленберг был шведским дипломатом, который работал в Будапеште во время войны. В 1944 – 1945 годах, в последние месяцы немецкой оккупации Венгрии, он спас тысячи евреев, обеспечив их дипломатической неприкосновенностью. Когда Советская Армия вошла в Будапешт, Рауль Валленберг исчез.

Солтеро нахмурил брови.

– Его схватили русские, правильно?

– Валленберга похитили и тайно вывезли в Советский Союз. Видимо, русские хотели, чтобы он работал на них после войны. У Рауля были могущественные покровители в Швейцарии, связи в Красном Кресте, он встречался с тогдашним папой римским, и в Швеции его безусловно ждало блестящее будущее... – Алекс допил последние капли кофе из своего бумажного стаканчика и поморщился от отвращения. – Но он отказался – и исчез.

– Никто никогда его больше не видел?

– Говорят, что видели, – сказал Алекс сдержанно. – Время от времени на Запад попадали сведения о том, что он все еще жив. В основном это были показания свидетелей, которые видели похожего на него человека в тюрьме или в лагере.

– А что говорили по этому поводу русские? Алекс покачал головой. После потрясающих новостей об отце голова его все еще слегка кружилась, а перед глазами вставала бескрайняя заснеженная равнина, укрытая полярной ночью, колючая проволока, прожектора, вышки часовых, хрипящие псы, карательный взвод с автоматами на изготовку, свежий труп на снегу и трое заключенных в лохмотьях, с ужасом взирающих на эту сцену. Один из них был его отцом.

Голос Солтеро вернул Алекса к действительности.

– Что сказали по этому поводу “красные”? – повторил он свой вопрос.

– Москва все отрицала. Они никогда не видели Валленберга и никогда о нем не слышали. Со временем, однако, Валленберг превратился в легендарную фигуру, сделавшись предметом чуть ли не религиозного поклонения. Шведское правительство, еврейские организации, объединившие уцелевших после оккупации, семья Валленберга, а также весьма активное “Общество Рауля Валленберга” – все они продолжали добиваться правды, организуя шумные кампании в прессе, направляя советскому правительству многочисленные письма и петиции. О жизни Рауля Валленберга было написано немало книг и снято несколько кинофильмов.

Солтеро кивнул.

– Лично я был уверен, что Валленберг давным-давно мертв. Русские не стали бы держать такого знаменитого узника даже в самых секретных лагерях и тюрьмах. К тому же он мог только причинить им лишние неприятности. В последнее время, однако, в их прессе начали появляться странные слухи. Так, в прошлом году некоторые советские газеты сообщили, что в сорок четвертом Валленберг стал посредником между Берией и шефом СС Генрихом Гиммлером. В этом году советские средства массовой информации распространили еще более странный слух, будто бы Валленберг был близким другом Адольфа Эйхмана и других нацистских офицеров. По версии русских, он был большим повесой и бабником.

Солтеро взмахнул руками.

– Они хотели дискредитировать его.

– Несомненно, – кивнул Алекс. – А это может означать только одно: русским есть что скрывать. Он помолчал.

– Давление нарастало, и в конце концов КГБ пригласил в Москву родственников Валленберга, передал им его паспорт и заявил, что шведский дипломат скончался в 1947 году от сердечного приступа в Лубянской тюрьме.

– Самое подходящее место для сердечного приступа.

– А теперь к нам поступает это сообщение от Гримальди, – негромко заключил Алекс. – Сообщение о казни Валленберга. Один из двух оставшихся в живых свидетелей...

Он замолчал, закрыв глаза, и глубоко вздохнул.

– Один из свидетелей – мой отец. Солтеро уставился на него с выражением крайнего изумления на лице.

Подтверждение сообщения Гримальди поступило сразу после обеда в пятницу, незадолго до того, как Алекс вылетел домой на уик-энд. В соответствии с запросом Алекса политический советник американского посольства связался с пресс-центром КГБ – еще одним порождением горбачевской “гласности”, где его заверили, что после тщательного расследования советское правительство наконец узнало подлинные обстоятельства смерти Валленберга. “Да, конечно, – вежливо сказал один из руководителей пресс-центра, – в понедельник будет официально объявлено, что Валленберг был казнен КГБ”. Ни о каких свидетелях расстрела в пресс-центре и не слышали. Представитель КГБ заверил политического советника посольства, что это скорее всего просто чей-то досужий вымысел.

Алекс заново перечитал шифровку уже в машине, которая везла его по оживленным улицам Манхэттена в аэропорт Ла Гардия. Приближалось Рождество, и витрины магазинов сверкали сотнями электрических лампочек. Повсюду были выставлены в кадках хвойные деревья, украшенные блестящими игрушками и присыпанные искусственным снегом, а на углах звонили в свои колокольчики многочисленные Санта-Клаусы с ватными бородами и усами. Всеобщее веселье, однако, омрачалось невеселыми газетными заголовками, которые гласили: война в Заливе неизбежна.