Уникумы Вселенной - 1 - Юрий Иванович

- А ведь это - тупик! - сообщил Оливер и посветил в сторону. Широкий, белее трёх метров, коридор заканчивался грубо отёсанной стеной. До неё было метра четыре. И ни­каких ответвлений поблизости.

- А что это за выемка? - Лариса подняла фонарь над головой и сделала пару шагов в сторону тупиковой стены, намереваясь рассмотреть как можно лучше.

- Стой! - в один голос рявкнули на неё и Броди и Пузин. Она так и замерла, с пере­пугу даже боясь повернуться. Броди медленно подошёл к ней, светя под ноги фонарями и приговаривая:

- Ну куда ты лезешь?! Что за спешка?!

С другой стороны её обошёл Пузин. Лучи их фонарей соединились.

- Явные зазоры между плитами! - стали они переговариваться, присев на корточки. - А эта вроде вся цельная... А с этого края пыль вся отёрта...

- Неужели ловушка!? - в от­чаянии воскликнул Карл.

- Не похоже... - стал успокаивать его Броди. - Посветите нам! - он подал фонари подошедшим товарищам и вместе с Пузиным надавил на край плиты. Она тут же, легко, хоть и с неприятным громыханием утопилась вниз. Одновременно другой край поднялся, и плита встала перпендикулярно. Карл тут же наклонился над краем и закричал изо всех сил:

- Люсия! Лю - си - я! - вначале отозвалось только глухое эхо. Но вслед за ним по­слышались далёкие женские крики. Услышав их, Пузин чуть не прыгнул вниз головой. Хорошо, что Броди схватил его за ремень и изо всей силы дёрнул назад.

- Ты что, сдурел? - стал он ругать товарища. - Думаешь, если она не выбралась са­мостоятельно, то ты сможешь? Совсем думать перестал?! Дайте верёвку!

Когда ему подали свёрнутую бухту прочной капроновой верёвки, сам ли­чно обмо­тал дёргающегося от нетерпения Карла под мышками, включил его переговорное устрой­ство и напутствовал:

- Камень может не пропустить волны, но всё равно старайся говорить не переста­вая. У нас ещё две верёвки, сразу же, если надо будет, опустим тебе конец или я спущусь сам. И не спеши! Понял?

- Понял, понял! - Пузин стал опускаться ногами в открывшийся зев непонятного сооружения. Фонарей на нём было в избытке: два свисало с пояса, один с запястья и один светил с каски. Вдобавок каждый пытался добавить света хотя бы на первые метры спуска. Под плитой было пустое пространство, переходящее в двухметровую воронку из камня. Далее проход сужался в желоб, идущий под небольшим уклоном и, извиваясь, те­рялся за изгибом.

- Травите! - дал команду Пузин. - И побыстрей ребята, чего вы медлите?!

Броди вздохнул, но ускорил спуск товарища. Через минуту тот скрылся из виду. Но стал говорить по переговорному:

- Этот желоб видимо раньше был природным, потом его расширили и разгладили. В некоторых местах явно видны следы обработки камня.

Он ещё с минуту продолжал описывать проплывающие мимо стенки, но посте­пенно его голос затих, и из громкоговорителя слышалось лишь шипение да потрескива­ние. Окружающая порода слишком сильно экранизировала и не пропускала радиоволны.

Почти в тот же момент верёвка ослабла, и спуск прекратился. Броди дёр­нул один раз, спрашивая: "Как самочувствие?", в ответ последовало два рывка: "Всё в порядке".

- Двенадцать метров, не так уж и глубоко, - сказал Оливер, следивший за отмет­ками. Он уже начал готовить к спуску второй линь, отматывая необходимую длину из бухты. После сигнала снизу они тут же свесили его в колодец. А ещё через две минуты Пузин просигналил тремя рывками: "Поднимайте!" Груз был более лёгким, и очень бы­стро лучи фонарей осветили Люсию. На лбу у неё была большая кровоточащая ссадина, руки тоже основательно ободраны, но она улыбалась, хоть и виноватой улыбкой. Поста­вивши её на ноги в коридоре, засыпали вопросами. Ребята, тем временем, стали подни­мать Пузина.

- Люсия! Ну, как же ты так?! Как самочувствие? Как это случилось?

- Хотела взглянуть в то углубление на стене, ну и... Но со мной всё в порядке, на­била только несколько шишек да руки ободра­ла, когда пыталась тормозить. А так всё удачно, даже камеры все целы.

- Мы тут одну нашли, - Броди посветил фонарём под стену. - Так о ней этого не скажешь!

- А это я когда почувствовала, что падаю, отбросила её в сторону... Ой, ой! Как не­приятно щипает! - это Лариса принялась обмывать её рану на лбу пе­рекисью водорода, приговаривая при этом:

- Ничего, ничего, потерпи: сейчас больней будет - йодом помажем...

- Всю! И сразу! Йодом и зелёнкой одновременно! - Пузин выбрался наверх и сразу стал отчитывать Люсию. - Ну как так можно?! Ведь не девчонка же! Да начинающие ар­хеологи в сто раз лучше правила безопасности соблюдают! Сколько можно тебя преду­преждать?!

- Хорошо! - Броди успокаивающе похлопал товарища по плечу. - Давайте обсудим всё это после ужина. И уже тогда я решу: каковы будут санкции и наказания для наруши­телей.

И все колонной двинулись в храм. Во главе шёл Оливер и громко, для всех расска­зывал историю одного спасения в прошлой экспедиции. В ней было мно­го смешного, и это существенно подняло настроение. Хоть и так все были довольны итогом спасательной операции. Один только Пузин недовольно вор­чал что-то Люсии на ухо. Он за­брал у неё все её фотоаппараты и бережно поддерживал за талию. Броди вёл Ларису за руку, замыкая шествие и посмеивался:

- Мне кажется, в древности, сюда женщин вообще не допускали. Наверняка были твёрдо уверены, что те приносят несчастья на их голову.

- И судя по пустоте здесь царящей, наверняка за это поплатились:- отвечала ему жена. - Все вымерли!

Но после ужина руководство экспедиции шутить перестало. Александр Константи­нович учинил такой разнос, что все притихли, и даже Пузин не ре­шался вставить хоть слово. Рассерженные нравоучения шефа создавали гне­тущее и неприятное ощущение вины для каждого археолога. Даже водитель сидел с покаянным видом. А уж Люсия во­обще еле сдерживалась, что б не за­пла­кать. Конечно, многие понимали, что руководитель выбрал самое, что ни на есть удачное время для пропесочки разболтавшихся членов кол­лектива. Каждое его слово усиливалось и набирало вес под жуткий вой разыгравшейся во всю силу песчаной бури. Поочерёдно все оглядывались на верхний, незаложенный меш­ками край брезента. Он хоть и был сильно натянут, трепыхался иногда как крылья ба­бочки, а иногда так вдавливался во­внутрь, что казалось: вот вот лопнет. Будто разгуляв­шийся пустынный демон изо всей силы давил своим многотонным песчаным плечом. По­этому присутствующие на собрании сидели и явно побаивались. Если не слов руководи­теля, то пытающейся вор­ваться в храм злостной бури.

В результате Броди остался доволен произведённым эффектам от своего выступле­ния. Тот час наказания не понёс никто, но последовало строжайшее предупреждение: