Тени прошлого (СИ) - "T_Vell"

***

Что ж, всё хорошее рано или поздно заканчивается, как бы нам ни хотелось обратного. И мой сказочный сон закончился, закончился именно тогда, когда я почувствовал знакомое жжение в левом предплечье в воскресенье вечером. За эти несколько дней я уже успел позабыть обо всём на свете, я успел позабыть, что надо мной и над жизнью Тины нависла страшная угроза, и вот оно, долгожданное напоминание, как ледяной душ, вернуло меня из грёз в суровую реальность.

Я, ненавидя уже всей душой своего «господина», выбрался из тёплой кровати и стал собираться на это чёртово собрание, которое намечалось уже совсем скоро. Да, за последний месяц я очень изменился, не преувеличивая могу сказать, что почти зеркально, но тому человеку, каким я теперь был, — было не место в рядах Пожирателей Смерти. Раньше я надевал маску в Хогвартсе, чтобы никто не узнал меня настоящего, а теперь мне нужно было надеть её на предстоявшую встречу, чтобы уже там никто узнал об изменениях во мне. Я, как мог, замаскировался под себя прежнего, холодного и расчётливого тёмного мага, но всё же одно свидетельство перемен было на виду у всех — моё обручальное кольцо.

Тина предложила мне снять его на время, но я сразу же отказался от этой идеи: это кольцо теперь было прямым доказательством любви Тины ко мне, и я не собирался отрывать от себя этот талисман, даже на короткое время. Но акцентировать внимание на своём новом статусе тоже не очень хотелось несмотря на то что, в общем-то, мало кого из тех людей, что решили собраться в тот день в поместье Малфоев, волновала моя личная жизнь, так как каждый из них так или иначе был связан узами брака, раньше или до сих пор. Даже он, Тёмный Лорд. Пожалуй, он был как раз таки единственным человеком, которого действительно интересовала моя личная жизнь. И я не обманул Тину, когда сказал ей, что Волан-де-Морт теперь — единственный неженатый человек среди нас, ведь, как раз по её словам зимой, юридически их брак больше не имел силы. Они оба умерли, причём довольно давно. И оба родились заново, под новым именем, с новой судьбой.

Поскольку на место я прибыл немного раньше остальных и у меня был выбор, то я решил сесть в этот раз по левую руку от Тома, а не по правую, как обычно. Мне не хотелось, чтобы он раньше времени узнал о случившемся, хотя я и не сомневался, что рано или поздно он всё равно узнает обо всём. Я не собирался скрывать от него факт нашей женитьбы, но мне не хотелось говорить об этом при всех остальных. Для меня было совершенно очевидным то, что Том, как только увидит кольцо, сразу спросит о нём. И мои догадки действительно оказались верны: он сразу заметил мой талисман, когда я машинально поднял левую руку для того, чтобы развернуть эти несчастные письма в его маленьком кабинете.

В этот момент я вдруг догадался, что письма были всего лишь предлогом, чтобы отвлечь меня. Что Том как-то почувствовал перемены во мне, на подсознательном уровне. Он минуты три точно неотрывно смотрел на мою левую руку, так что я, казалось, ощущал его взгляд на себе. Мне даже пришлось с вызовом посмотреть на него в ответ, чтобы хоть как-то вырвать волшебника в белой сорочке, стоявшего прямо передо мной, из глубоких раздумий. Вообще, за две последние наши встречи мне начало казаться, что мы с ним теперь были равны, причём не только по силе, но и по возрасту. Я внезапно осознал, что передо мной стоял скорее парень тридцати с чем-то лет, а не тот властный… человек, намного старше меня, каким он был до этого. Том больше не произносил с шипением фразы, его движения стали более резкими, бодрыми, быстрыми, как будто всё время до этого момента он находился в каком-то состоянии сна, а сейчас вдруг очнулся.

Вот и в то мгновение уже от моего пристального взгляда Том очнулся от глубоких раздумий и начал безразлично задавать вопросы, но поскольку теперь уже я внимательно изучал его, то смог заметить, что в его голосе проскользнуло… недоверие. Том не верил моим словам, точнее, он не мог поверить, что это могло быть правдой. В тот момент в моей душе воцарил маленький триумф, ведь мысль, что Тина теперь была моя официально, сильно пошатнула его уверенность, повергла его гениальный разум в сомнения. И глубоко в душе я понимал, почему Том так растерянно отвернулся от меня к окну и спрашивал про такую мелочь, как письма: он до сих пор, несмотря на всю ту боль, которую Тина невольно причинила ему, считал её своей супругой. Он до сих пор считал, что она принадлежала только ему.

Именно тогда я поставил себя на его место и отчётливо прочувствовал всё то противоречие, царившее в тёмной, разодранной душе Тома. Я ощутил его в полной мере. Он до сих пор любил её, любил и ненавидел одновременно. Том хотел отомстить Тине и одновременно спасал её от смерти. Он хотел причинить ей боль, вместе с этим прекрасно понимая, что вся её боль будет и его тоже. Как же я понимал его в этот момент…

Мы обменялись ещё парой коротких, ничего не значивших фраз, и он отпустил меня. Впервые, впервые в своей жизни я ощутил… сочувствие к своему врагу, к тому человеку, кто уже однажды отобрал у меня любимую. Ведь теперь мы были квиты, теперь уже его любимая была со мной. И он просто не мог в это поверить.

«Как же всё сложно, — с мучением подумал я, направляясь по мягкому весеннему воздуху в сторону замка, в сторону своего дома. — Как же мне решить эту задачу, эту головоломку?»

Если Тина узнает, что именно её бывший муж убил столько людей, убил именно из-за неё — она сойдёт с ума. Но она до сих пор любила его, а любовь в большей своей части слепа, потому что Том до сих пор любил человека, воткнувшего ему нож в спину, он просто не мог ничего с собой поделать. И Тина тоже не сможет ничего поделать с собой, если она узнает, что умер тот, кто ей так дорог. И она сойдёт с ума дважды, если такое вообще возможно, когда узнает, что именно я убил его. В этот момент я понял, что Том просто целенаправленно шёл на суицид, решив мстить своей бывшей жене, ведь убив её — он убьёт и себя. Убив её — он убьёт и меня тоже. «Чёрт возьми, как же всё сложно!»

Единственное разумное решение напрашивалось само собой: мне нужно было остановить его, остановить любой ценой, причём до того, как он откроется Тине, и всю оставшуюся жизнь нести этот крест втайне от неё, всю оставшуюся жизнь жить в страхе, что она обо всём узнает. И крест становился ещё тяжелее от того противоречия, которое возникло теперь уже в моей душе: я прекрасно понимал Тома, я прекрасно понимал, почему он так поступал, почему он хотел мстить, поскольку теперь встать на его место было для меня проще простого. Но одновременно с этим Том был моим противником, соперником. Он хотел отобрать у меня самое ценное, что вообще было в моей жизни, хотел забрать себе или уничтожить, наверное, он сам ещё до конца не определился, и я не мог ему позволить сделать это.

«Как мне остановить его? — с отчаянием задавал я себе вопрос, остановившись у одного из деревьев рядом с Чёрным озером и обдумывая сложившуюся ситуацию. — Как помешать ему связаться с Тиной?»

На первый вопрос у меня уже был готов ответ: чтобы остановить Тома, чтобы убить его — мне нужно было уничтожить его крестражи. Да, трудно было поверить в то, что он настолько углубился в изучение Тёмных искусств, что смог создать их, а в том, что их было несколько, я нисколько не сомневался.

«Тот дневник, что уничтожил Поттер на втором курсе, это же был крестраж, не так ли? — размышлял я, смотря на чёрную гладь воды. — Ещё змея, то есть уже два. Какой же это ужас, два крестража… А сам Поттер? Неужели он тоже?»

На самом деле, это была настолько Тёмная магия, настолько неизученная, что я не мог знать наверняка, мог ли живой человек быть крестражем. За последнее время я прочитал всю имевшуюся литературу, причём не только из школьной библиотеки и Запретной секции, но и из других библиотек Англии. Но её было так мало, так мало ответов и так много вопросов. Даже если Поттер и был крестражем, я не собирался причинить ему вред. Люди смертны, и рано или поздно он умрёт своей смертью, и тот кусочек души Тома умрёт вместе с ним. А вот змею нужно было убить до того, как мы встретимся в последний раз.