Американская империя - Анатолий Уткин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Будущность Пакистана как нового союзника США не обнадеживает. На протяжении 30 лет исламские политические партии правили страной и довели ее до развала своим непотизмом, некомпетентностью и коррупцией. Оба Бхутто и Шариф были свергнуты именно поэтому. Мушараф имеет западный опыт, его мать работала в Международной организации труда (Женева). Но перед ним почти непреодолимые препятствия. В частности, доминированием Пенджаба недовольны те самые пуштуны, которые живут на огромной границе с Афганистаном. Показателем стабильности этого нового союзника США будут национальные выборы в Пакистане, намеченные на октябрь 2002 г. Американцы хотели бы, чтобы Мушараф ввел в стране «турецкую модель»: и признаки демократии, и контролирующие положение военные на случай поворота страны к исламскому фундаментализму.
Но все рычаги окажутся непригодными, если экономика Пакистана рухнет и обездоленные массы попрут соглашения с «неверными». Этот поворот не уходит с горизонта. А тем временем против 4 процентов пакистанского роста в среднем за 1990-е годы Индия противопоставляет 5, 6 процента. И Пакистан расходует 30 процентов своего бюджета на военные цели, оставляя обездоленными огромные массы нищающего населения. А вокруг изобилие оружия; если его возьмут в руки исламские фундаменталисты, то в надежности такого союзника США можно будет усомниться. «Без успешно проведенных прогрессивных реформ, — считает А. Ливен, — мощь исламистов будет постоянно расти, особенно в дальней перспективе — несмотря на их поражение в Афганистане». Будем реалистами: Пакистан — не Турция, и более быстрая исламизация армии практически неизбежна. Армии с ядерным оружием. Именно разведка этой армии в свое время создала Талибан. И по крайней мере один из руководителей этой разведки (генерал Джавед Насир) был радикальным исламистом.
Руководство Пакистана много говорит о борьбе с фундаментализмом, но предпринимает не так много конкретных мер. Так, речь постоянно идет об овладении контролем над многочисленными медресе; несколько группировок были лишены официального статуса. Но ни один активист крайнего толка не предстал перед судом, за исключением убийцы американского журналиста Д. Перла.
В марте 2002 г. взрыв у американского посольства в Исламабаде подтвердил указанную тенденцию. Правительство США отозвало из своих посольств и консулатов в Пакистане родственников дипломатов, сократило дипломатическое представительство, понимая при этом, что полный уход из Пакистана в огромной мере ослабил бы позиции США в регионе.
Особую роль в Пакистане играют религиозные исламские школы — медресе. Традиция обучения в таких школах уходит в глубину тысячелетней традиции. Но в последние десятилетия они начали играть совершенно особую роль. Ныне они доминируют в образовательной системе Пакистана. И что очень существенно: они создали очень прочные связи с воинственными мусульманскими организациями. Здесь на арену выступают США: «Америка имеет жизненный интерес в том, чтобы Пакистан выполнил свои обещания как в том, чтобы Пакистан имел адекватную образовательную систему, и в то же время чтобы медресе не превратились в тренировочные пункты террористов». В настоящее время в Пакистане примерно 45 тысяч медресе, число учащихся в которых варьирует от нескольких десятков до нескольких тысяч. Особое влияние в них имеет т. н. деобандизм, родившийся в Пакистане, учащий тому, что Запад является источником разложения, что религиозное образование важнее светского.
В Пакистане лишь 40 процентов населения грамотно. Учитывая, что на образование расходуется примерно 2 процента валового продукта страны (один из самых низких показателей в мире), медресе заняли доминирующее положение в формировании пакистанского общества. Они бесконечно далеко отстоят от элиты, олицетворяемой, скажем, президентом Мушарафом, получившим образование на Западе. 15 тысяч сыновей бедняков ежегодно поступают в медресе — они в свое время произвели Талибан и способны повторить этот опыт, государственного контроля над ними нет. Не менее 15 процентов медресе непосредственно связаны с экстремистскими мусульманскими организациями. Эти медресе учат особому курсу ислама. «Ненависть позволена, джихад разрешает убийство невинных гражданских лиц, включая мусульман, мужчин, женщин и детей; террористы выступают в роли героев. Мученичество посредством самоубийства превозносится. В некоторых радикальных религиозных школах учат обращению с оружием, военным физическим упражнениям, учат произносить зажигательные политические речи (антиамериканские речи заучиваются наизусть). Оторванные от родителей ученики весьма чувствительны к такому обучению».
Рекрутированная Усамой Бен Ладеном 55-я бригада иностранных добровольцев — основа Аль-Каиды — была создана из студентов таких школ. Правительственный Исламабад все эти годы поддерживал эти школы, потому что они давали готовых бойцов для боев в Кашмире, для влияния в Афганистане. Для боев в Чечне и на Филиппинах. И ученики оправдали оказанное доверие, лучшей иллюстрацией чего является захват пропакистанским Талибаном власти в Афганистане. Временами в те дни закрывались многие школы — ученики медресе все шли на фронт. Среди них было много и не пакистанцев, а пришедших в знаменитые медресе иностранцев-мусульман. Прибыли студенты из Китая, Индонезии, Казахстана, Саудовской Аравии, Таджикистана, Узбекистана, Йемена. Их агрессивность всемерно поддерживалась учителями. Выпускники этих школ часто лишь увеличивают число безработных. Альтернатива — нести пламя веры в далеких краях. Или служить в пакистанском Межведомственном разведывательном директорате.
Саудовская Аравия
Правительство Саудовской Аравии в своей внутренней политике постоянно балансирует. Но вовсе не таким образом, как это довольно часто изображают на Западе — якобы противостоя либеральной внутрисаудовской оппозиции, которая будто бы требует либеральных реформ, либерализации режима, открытости, прозрачности системы управления, большей терпимости в рождающемся светском государстве. На самом деле подлинная оппозиция официальному Эр-Риаду исходит от сугубо консервативных элементов саудовского полуфеодального и феодального общества, взбешенного присутствием на святой земле западных войск и вообще «неверных» вблизи Мекки и Медины. Парадокс заключается в том, что наибольшая угроза саудовскому режиму лежит справа — со стороны выпускников тех многочисленных медресе, на финансирование которых так щедро правительство Саудовской Аравии.
В свете этого американское правительство, предельно дорожащее своим влиянием на официальный Эр-Риад (25 процентов мировой нефти), менее всего хотело бы политических перемен на Аравийском полуострове — они могут привести к повторению триумфального возвращения нового Хомейни в сердце исламского мира. Только роль Хомейни на этот раз готов сыграть Усама Бен Ладен. И если Вашингтон остережется перенести боевые действия после Афганистана на Ирак, то прежде всего в свете потенциального дестабилизирующего воздействия, которое «поход на Багдад» может возыметь на саудовскую политическую систему. Американцы сами признают, что «хрупкость Саудовской Аравии и деликатность наших отношений с ее правительством настоятельно требует осторожности».
Центральная Азия
Система ирригационных сооружений советского периода, обеспечивавшая сток талой воды с горных хребтов Таджикистана и Киргизии в такие плодородные долины, как Ферганская, пришла в запустение в раздробленном мире пяти возникших в 1991 г. независимых стран. Объем воды для полива уменьшился на 50 процентов, и не менее 30 процентов прежде возделываемой земли пришли в запустение. Скажем, Таджикистан снизил производство зерновых на 47 процентов, и почти полтора миллиона его жителей встали на грань голода. Политическая и прочая инфраструктура оказались поколебленными, и сельские районы страны открыли двери силе, которая пообещала их защитить — исламу.
Борьба с политическим исламом за власть оказалась для правящей элиты пяти среднеазиатских республик неожиданно жестокой. Их противники — радикализированные исламисты ведут войну на уничтожение. Ислам этих прозелитов — вовсе не умеренный суфизм, но заимствованные у Талибана воинственные обертона, постоянно питаемые исламскими медресе Пакистана и ваххабизмом Саудовской Аравии.
Россия в свое время почти не затронула ислама — в начале XX в. здесь было более 20 тысяч мечетей, более 100 активно действующих медресе с 10 тысячами учащихся. Первые ваххабиты (сторонники Абдула Ваххаба, стремившегося в восемнадцатом столетии очистить ислам от суфизма) прибыли сюда из Саудовской Аравии в 1912 г. В 1990-х гг. произошло масштабное оживление ислама во всех формах — от реформированного образца, пришедшего из секулярной Турции, до гораздо более воинственных форм. Популярности воинствующему исламу добавили репрессии посткоммунистических режимов региона. Эти фундаменталисты помнят, что после мирового распространения Ислама Средняя Азия была вторым по важности регионом после Саудовской Аравии. Они лелеют планы создания исламского всеобщего братства верующих на манер Аравии седьмого века. Их идеал включает в себя антизападный и антирусский джихад.