Логика Бедствия. Том 1. Том 2 - Мертвый_Бассейн

Пуф! На правом плече появилась моя уменьшенная копия. Мы оба на него посмотрели.

Чего? Это Я, йопта, хуле вы на меня уставились. Здесь должен был быть чёрт, но я отпиздил его по дороге сюда, так что можете не благодарить.

Гадкий Я был, как всегда, в своём репертуаре.

Мы все посмотрели на Александрию.

Ну и хуле мы на неё смотрим? Нужно доставать хер и засунуть его в это прекрасное зубастое горло, пока у нас в руках настоящая живая девственница-извращенка. Я всё сказал. — Гадкий Я.

— Любишь грубости, говоришь? — Схватил её за лицо, но Раздор лишь высунула язык и задышала, словно маленькая собачка в предвкушении пузочёса.

— Да, хозяин!

Вы конченые дегенераты! Она нас всех сожрёть!

Один раз живём! Была-не была!

Жар тела. Сплав нежности, силы и похоти. Все боги любви и разрушения сегодня пировали над нами. Сладострастные движения Александрии были не просто идеальными. Она была воплощением любви и ласки. Неимоверно сладкие стоны. Царапины на коже. Всё это сплеталось в клубок безграничной нежной нуги. Меня рвало на части. Сознание давно отключилось и не подавало признаков жизни. Жопа с хуем вообще валялись в ахегао-трипе, радостно пуская слюни в обнимку.

Толчок за толчком, Алекса насаживала свой чувственный рот на мою "ядерную" боеголовку. Её курносый носик упирается в мой лобок. Подбородок давит на яйца, заставляя делать плесь, один за другим. Длинный язык слизывает всё лишнее, что выходит через губки и носик. Фырчик, кашляет и снова глотает горячий упругий ствол. Открывает глазки, и я вижу зрачки в виде сердечек. Снова жар. Ноги сводит судорогой. Тело начинает трясти, словно маршрутку, уходящую на вираж.

— Я не могу! Это невыносимо!

Пытаюсь встать. Падаю. Снова встаю и снова падаю. Александрия продолжает держаться зубами за мой член. Хватка крепкая, будто меня горилла сцапала. Чуть приседаю, не в силах сдержать оргазм. Её щёки надуты. Глаза зажмурены. Бешеный поток спермы снова выходит через нос. Наконец, воздух в её лёгких закончился, и дьяволица делает вдох. Свобода! Пытаюсь сбежать от неконтролируемого отсосного пиздеца. Слишком поздно. Меня снова схватили за ногу и кинули на кровать. Прыжок. Мои ноги раздвинуты. Длинный скользкий язык облизывает яйца. Милое личико упирается в мою машонку. Жадный вздох, и я снова ловлю оргазм. На этот раз, она просто резко его "открыла". Фонтан. Брызги. Лицо милой яндерки полностью покрыто спермой.

— Класс! Совсем другой уровень. Чёрт, как же я хочу внутрь. От такого количества я точно залечу.

Ну уж нет. Мне такие игры не по нутру. Я привык брать своё грубой силой. Мужик я или не мужик?

Хватаю её за горло и прижимаю к кровати. Сам раздвигаю её ноги в разные стороны и жадно смотрю вниз.

— Слышала о позе амазонки?

Господи, она такая милая, когда испугана. Кулачки прижаты к груди. В глазах сверкает смесь страха и робкой надежды. Выгибается всем телом и подхватывает себя за спину, помогая мне делать свою грязную работу.

Хватаю член и со всего маху ввожу его прямо в лоно знойной девственницы. Расслабить булки! У неё регенеративное кольцо на запястье. Больно точно не будет.

Раз, два, три! Вгоняю крейсер в её бухту, расхреначивая причал. Небольшое сопротивление матки. С силой толкаю дальше и проникаю в святая святых. Первая торпеда пошла!

Это пиздец… — *Мужик из колды*.

Плюх! С одного раза полностью заполнил её до краёв. Но в баках ещё полно места! Приготовиться к сбросу "малыша"!

Огромная ядерная бомба падает вниз. Раскрывается парашют. Неимоверно яркая вспышка. Я кричу от наслаждения. Александрия орёт благим матом. Животик мгновенно пошёл на четвёртый месяц. Снова вгоняю хер по самые яйца и блаженно падаю в обморок.

Нарвал создаёт здоровенную пыху, и закуривает её вместе с Гадким Я.

— Хорошо пошла.

— Просто пиздец.

Глава 42

Ох, такие бешеные скачки, это точно не для меня. Так наскакался, что аж елдак побаливает. Про Александрию вообще молчу. Она лежит лицом в подушку и тихо сопит. Получила что хотела и теперь, довольная отдыхает.

Поднял свою жопу с кровати, а потом и её жопу. В смысле аккуратно поднял попку, подхватив на руки. Отнёс в ванную. Отмыл нас обоих и начал одеваться. Когда уже собрался уходить, Раздор вдруг резко проснулась и резонно спросила:

— Что, уже уходишь?

— Мне нужно Анну в больницу отвезти. Она ведь тоже в положении. — Повернулся к милахе и спокойным тоном спросил. — Ты ведь никуда не исчезнешь? Не очень хочется потом прыгать по мирам, в поисках своего ребёнка.

— Нашего. — Поправила меня демоница. — Опять бежишь мир спасать?

— Не опять, а снова. Ностромо в одиночку не сдюжит эту ебанутую Мамку. Кто-то же должен ей голову оторвать.

— Ты не плохо ей сегодня наподдал. Я была под впечатлением.

Мило помахал ей на прощание, а она в ответ подмигнула. Пулей вылетел из отеля в центре Москвы, призвал Столуса и полетел на всех порах к Босс.

Раздор блаженно откинулась на кровати и начала радоваться своему новому "приобретению" в животе.

— Уиииии!

Пока летел над восточной частью области, умудрился поймать звонок от Анны.

— Але… — Я-то дурак надеялся на хвалебную тираду, но получил нечто другое.

— Ты там офанарел что-ли?!! Чё вы с аэродромом сделали? Деда чуть кондратий не хапнул! Он щас под капельницей лежит! Тащи свою наглую жопу сюда и всё исправляй!

— А ты где?

— НА АЭРОДРОМЕ БЛЯТЬ!

И повесила трубку. С ужасом посмотрел на сто сорок пропущенных звонков. Бля, кажется я косякнул.

— Столус, план меняется. Летим на Чкаловский. Причём срочно.

Вертолёт изменил курс в воздухе, высунул руки, трансформировал их в турбины и врубил форсаж.

Сколько времени-то? Три часа? Ой пиздец, ой пиздец. Пол дня прошло. Она там, наверное, гром и молнии мечет.

Подлетев поближе, я увидел целую делегацию из военных и оперативников корпорации. Посреди этого балагана стояла Босс в чёрном деловом костюме. Правда живот, ей всё равно не удалось спрятать. Её личные ребята, наверное, охуели от таких изменений своего шефа.

Резко затормозил у земли и зашёл на посадку боком, чуть не упав на встречающих меня чувачков.

Босс стояла, скрестив руки и кушала мороженку. Как только я вылез, наступило гробовое молчание.

— Исправляй!

Анна ткнула мороженкой в сторону взлётной полосы.

— Так это мой батя разрушил. — Осторожно ответил я.

Ответа не последовало. Только холодный взгляд.

— Ладно… — Размял шею. Почесал яйцо. — Щас всё будет.

(Extinctum — Эквилибриум)

Образно засучил рукава. Воздел руки к небу и врубил своё технологическое колдунство. Гадкий Я в клинке служил батарейкой, а Нарвал выступал в роли центрального процессора, организуя процесс создания предметов в нужной последовательности.

Бам! Бам! Бам!