Семь цветов радуги - Владимир Немцов

Подошла Анна Егоровна. Она только что говорила по радиотелефону, установленному в ее «Победе».

— Уж и не знаю, как вас благодарить, родные мои, — сказала она, смотря блестящими глазами на московских студентов. — Телефон вот выручает. Если чего потребуется, всюду меня разыщут. Да я и не беспокоюсь: любого бригадира и звеньевую могу вызвать к своей трубочке. — Она обратилась к Павлу Григорьевичу: — А в городе можете вы из своей машины с кем нужно по телефону разговаривать?

— Видите ли, милейшая Анна Егоровна, — с некоторой снисходительностью заметил инженер, — распространение ультракоротких волн в больших городах затруднено… наличие железобетонных зданий, помехи…

— Вот то-то и оно, помехи, — усмехнулась хозяйка. — А нам тут никто не мешает. Воздух чистый, сколько душеньке угодно. Да и вообще человеку у нас просторно. Вот вы давеча насчет геликоптеров намекнули, что, мол, страсть как ими заболел Сережа Тетеркин. Что, мол, он теперь будет делать? — Кудряшова комично развела руками. — А я так скажу: в хозяйстве нашем эти машины очень нужны. На правлении поговорим, да и купим геликоптер. Мы же как никак, а миллионеры. Вот и получается, дорогой мой Павел Григорьевич, что если по серьезному к нашему вопросу подойти, то, пожалуй, через несколько лет вся самая наилучшая техника из города будет в колхозах. — Анна Егоровна взглянула на инженера, и в глазах ее засветились веселые огоньки. — Как вы думаете?

— Конечно, будет, — согласился инженер и, вздохнув, снял панаму. — Только вот я беспокоюсь насчет своей просьбы… — Он вытер блестящую лысину. — Как вы скажете?

— Это какая-такая просьба? — будто не понимая, спросила Анна Егоровна и по-девичьи опустила ресницы, чтобы не выдать лукавинки в глазах. — Простите, запамятовала.

— А вот… так сказать, эта техника, затем воздух. Могут прельститься некоторые… Знаете ли, все-таки… романтика сильная вещь, как я вам скажу… У меня сын чуть в какую-то Варсонофьевку не убежал. Я в данном случае, конечно, применил всю полноту своей родительской власти, а со взрослыми труднее. Разве запретишь? Да и совестно как-то. — Он виновато посмотрел на хозяйку. — Кто знает, может, человек в колхозе найдет свое настоящее призвание. Всякие случается.

— Вот и я об этом говорю. Зачем препятствовать?

Павел Григорьевич нахмурился. Не получился разговор.

— Машины в МТС останутся? — после некоторого молчания спросила Анна Егоровна. — Да вы не сомневайтесь, они оправдают себя.

— Не в этом дело, — замахал на нее руками инженер. — Пойдут тракторы… спасибо скажете… но… — он понизил тон, — тут у меня некоторые просятся при них остаться. — Инженер, искоса посмотрел на Васеньку. — Да не выйдет ничего, — сурово добавил он. — Не выйдет, милейшая Анна Егоровна!

— Ну, коли так, — охотно пришла ему на помощь хозяйка, — у нас в колхозе свои специалисты найдутся. Самохвалова, можно сказать, вроде инженера. Ей за испытание новой косилки из Москвы благодарность прислали. Пусть вон тот, меньшенький, специалист ее подучит, — она указала на Васеньку.

— Этого-то я и боюсь… — задумчиво протянул Павел Григорьевич и, приподняв край панамки, почесал за ухом. — Что-то за последнее время наш молодой электрик стал очень интересоваться механическими конструкциями, особенно косилками. Оказывается, этими машинами у вас управляет девушка, которая… вроде инженера…

Павел Григорьевич потер себе подбородок и молча отошел к фургону.

Бабкин проводил его глазами. Ему раньше казалось, что настоящие ученые совсем другой народ: строгие, угрюмые, сидят в кабинетах, и никто их не видит. Правда, у себя в институте он встречал разных людей, но вот такого, как Павел Григорьевич, впервые. Ходит себе в панамке, будто дачник на рыбалке… А ведь здесь, на полях, решается сложнейшая задача — практическое осуществление давнишней мечты человека — передачи энергии на расстояние… Наверное, ученые всего мира сразу бы заволновались, узнав об этом открытии. Каждый из них захотел бы хоть одним глазком взглянуть на необыкновенные опыты.

«Почему же Павел Григорьевич спокоен? — Бабкин смотрел на него издали. Или он так уверен в своих машинах? Почему его сейчас интересует судьба Васеньки, так же как и Анну Егоровну каждый человек в ее колхозе? Кто бы мог представить себе, — размышлял Тимофей, — что настанет время, когда начальник отдела крупнейшего исследовательского института, работающего буквально в фантастической области, станет спорить с председателем колхоза о творческих кадрах? Васенька может остаться в Девичьей поляне с таким же успехом, как и Сергей Тетеркин может переехать на работу в лабораторию к Павлу Григорьевичу».

Бабкин поискал глазами Вадима. Тот уже забрался к Васеньке на вышку и оттуда с восторгом наблюдал за машинами. Ветер поднял вверх его курчавые волосы, казалось, что они взлетели от удивления.

«Нет, — снова подумал Тимофей, — самое удивительное не в «тракторах без людей», а именно в людях, которые их строили. А создавал эти машины и Павел Григорьевич, и Тетеркин, и Анна Егоровна, и весь талантливый советский народ».

Пытаясь взобраться на холм, внизу рычал мотоцикл. Анна Егоровна прислушалась.

— Узнаю отчаянную. Антошечкина надсаживается. — Мотоцикл, преодолевая крутой склон, ревел и задыхался. — И чего это она так рано прискакала? - удивлялась Анна Егоровна, смотря на тропинку, где уже показался мотоцикл.

Стеша склонилась над рулем, се лица не было видно. Ярко горела красная спортивная шапочка, лихо заломленная набок.

Мотоцикл выскочил на середину небольшой полянки, где производились испытания, и сразу остановился. Удалая мотоциклистка чуть не вылетела вперед через руль.

— Погоди, я до тебя доберусь, — недовольно проворчала Анна Егоровна и еще туже затянула концы своего платка. — Не бригадир, а циркач! От рук отбилась девка, чуть на голове не стоит.

Стеша только сейчас заметила, что на нее смотрят посторонние. Она ловко поправила шапочку и, оставив мотоцикл, направилась к Анне Егоровне.

Шла она, чуть приподнимаясь на носки. Даже самые высокие каблуки казались ей низенькими. Ходила она так, вероятно, потому, что хотела казаться выше, но ворчливой председательнице казалось, что и ходит-то она не по-людски, а как акробатки в цирке, когда раскланиваются перед публикой.

— Докладываю, Анна Егоровна, — с легким вежливым поклоном начала Антошечкина, искоса поглядывая на инженеров (приехавших друзей она еще не успела разглядеть): — все ваши задания выполнены досрочно. Не хочу зря говорить, — по привычке сказала она, — но думается мне, что завтра для лаборатории все химикаты будут доставлены. Наряды выписаны. — Она вытащила кипу бумажек из модной сумочки. — Туркин, — знаете, такой длинный жилистый дядька из Райпотребсоюза, — не хотел нашими делами заниматься. «Химики, говорит, — вы, а не колхозники. Фокусы разводите». Не стерпела я, — Стеша мило потупилась. — Он этих химиков навсегда запомнит.