Чёрные сны - Павел Корнев

— А сами они где? — оглядевшись по сторонам, залез я в сани. А ведь действительно — никого из братьев поблизости не видать. Неужели они вот так сразу при появлении дружинников позиции оставили? Нет, скорее уже заполучили то, ради чего штурм затеяли. Вот только кто б подсказал — какая была в этом экстренная необходимость? Не в том положении сейчас Братство, чтобы в такие авантюры из-за какого-то пропавшего пацана влезать.

— К Южному бульвару отошли, — просветил нас дружинник.

— Откуда вас здесь столько? — удивился Селин, углядев подходящие с Красного проспекта отряды Дружины, которые, следуя примеру братьев, занимали контролируемый Коммуной район.

— От китайцев перебрасывают.

— Ну бывайте! — махнул я дружинникам и, хлопнув по плечу Гамлета, куда тише добавил: — Поехали давай быстрее отсюда, пока не загребли.

Сани тронулись с места, и Датчанин направил лошадей прямиком к Красному проспекту. Впрочем, как выяснилось буквально через пару минут покинуть оцепленный дружинниками район оказалось вовсе не так просто. И даже наши с Напалмом служебные жетоны не сразу смогли переломить ситуацию.

Учитывая валявшегося на днище саней связанного коммунара — нам просто повезло. Вот чуток бы промедлили и уже надолго застряли. Ну а пока большое начальство еще не успело стянуться к месту недавнего побоища, младший командный состав в этой неразберихе ни черта толком не понимал. Рядовым и вовсе до нас — фиолетово. Тем более что с документами полный порядок. Хотя нарвись мы на какого служаку…

— Куда сейчас? — обернулся сидевший на козлах Датчанин, когда сани выехали на Красный проспект. Мимо, порычав мотором и разбрасывая из-под колес снег, промчалась БРДМ, следом — два заполненных дружинниками грузовика.

— Во дворы сворачивай, — морщась от боли в простреленной руке, посоветовал ему Гороховский. — Красный наверняка перекроют.

— А нам-то что? — удивился Селин. — Мы чистые…

— Замучаемся ждать, пока подкрепление перебросят, — объяснил Филипп, и Гамлет на следующем же повороте свернул с проспекта.

Немного очухавшийся Боря заворочался на полу, но Напалм ткнул его под ребра острым носком полусапожка, и Хромой сразу успокоился. Оглядевшийся по сторонам Гамлет остановил сани во дворе находившегося в запустении трехэтажного дома и, вытерев со лба пот, шумно вздохнул.

— Приехали. Дайте дух перевести.

Чего-то он бледный.

— Принц, пошли отойдем, разговор есть, — выпрыгнул я из саней.

— Чего еще? — насторожился Селин. — Давай, Скользкий, потом — нам еще Филиппа к лекарю доставить надо…

— Две минуты, — не обратил я внимания на слова Дениса и выжидательно посмотрел на Гамлета. — Ну?

— Пошли, — передав поводья Селину, направился тот от саней к углу дома. — Чего хотел?

— Че за херня, Гамлет, вообще, происходит? — подошел к нему я.

— Ты это о чем? — спокойно выдержал мой взгляд Датчанин.

— Мне не нравится, когда меня используют и делают вид, будто ничего не происходит, — без обиняков заявил я. — Что используют, мне по барабану, дело, в конце концов, житейское — на то мы и друзья. Только вот не надо невинные глазки строить и мозги мне пудрить, что у вас эта вылазка спонтанно нарисовалась.

— Что ты хочешь от меня услышать? — как-то совсем уж спокойно спросил уставившийся в землю Гамлет. Нет, с ним и вправду что-то стряслось. Может, избыточную дозу излучения хапнуть успел?

— Какого хрена вам в Коммуне понадобилось?

— Помнишь, года два назад «ультровские» амулеты появились?

— Ну.

— Выйти на их производителей так и не удалось. — Датчанин, ухмыльнувшись, неожиданно вновь взглянул мне в глаза. — Но, сам понимаешь, шила в мешке не утаишь. Кто-то сболтнул лишнего, кто-то засветился. В общем, у некоторых наших весьма информированных источников сложилось мнение, будто к этому делу каким-то боком Коммуна причастна. Никто не утверждал, что они сами эти артефакты производят, но сбыт через подставных лиц организовали — факт.

— Вам-то какое до этого дело? — Я начал потихоньку соображать, где зарыта собака.

— Нам есть дело до всего, что может принести деньги, — выдал вполне ожидаемую мной отповедь Датчанин. — Получи мы реальные доказательства, и Дружина наперегонки с Гимназией бросились бы их выкупать. А уж если бы удалось наложить лапу на технологии… Такой шанс раз в жизни выпадает.

— Подожди. — Я начал немного остывать. — Если есть такие подозрения, почему дружинники просто не перевернули там все вверх дном?

— Когда Громов из Дружины в Коммуну уходил, он в качестве отступных определенные гарантии безопасности для себя выбил. Или просто какой компромат заныкал. В общем, наедь Воевода на Коммуну, многие бы всполошились. А политическая ситуация сейчас в Форте совсем не та, при которой можно устраивать такие встряски. Тут Братство Воеводе козырного туза сдало. Теперь Громову каюк…

— Ну-ка, ну-ка, — насторожился я. — С чего ты взал?

— Поехали, Гороховского целителям закинем и спокойно все обсудим, — как-то очень уж неуклюже попытался уйти от неприятного разговора Гамлет.

— Слушай, Принц, ты же меня сто лет знаешь. Я тебе, по большому счету, жизнью обязан. Не хочешь говорить — не говори. Не девочка, не обижусь. Но если будет какое деловое предложение, все кишки вымотаю. Не из вредности, просто вслепую работать не в моих правилах. По барабану, когда меня используют, но только не тогда, когда это втемную происходит.

Гамлет махнул рукой забеспокоившемуся Селину и снова повернулся ко мне:

— Дети там были.

— Какие, в жопу, дети? — ничего не понял я.

— А те, которые пропадали, — отвернулся в сторону Датчанин. — Которые успели вырасти в этих подземельях, но так никогда больше и не увидеть небо над головой.

— Что за бред?

— Если бы бред, — скривился Датчанин. — В одном из помещений мы на лабораторию с детьми наткнулись. Меня до сих пор трясет, понимаешь?

— Да с чего ты взял, что они там постоянно находились? — Честно говоря, Гамлет меня своим настроем изрядно удивил. Как-то скис он.

— Думаешь, когда тебе в череп электроды втыкают, можно куда-то уйти? Нет, Лед, со вживленными проводами в футбол уже не погонять. Да и цепями к кроватям вовсе неспроста приковывают…

— Электроды в голову?! — не сразу поверил услышанному я. — Зачем?!

— Ты меня спрашиваешь?

— Сами они что говорили?

— А они уже ничего не говорили, перед нами команда зачистки прошлась. — Гамлет неторопливо направился к саням. — В живых никого не оставили. А там сотни полторы коек было. И некоторые на этих койках большую часть жизни провели. Мне многое видеть за последние годы доводилось, но самым страшным кошмаром будут те самые электроды. И старческие морщины на детских лицах. Подумай, Лед, над этим на досуге, подумай…