Скелеты в шкафу - Ольга Болдырева

На крепостную стену бесстрашно взобралась Маришка, насмешливо оглядев эольцев, будто они превратились в не опасные игрушки, начертила указательным пальчиком какую-то фигуру в воздухе и, подмигнув Василию, что-то шепнула. В эту же секунду сверху потоком хлынула вода. Наперекор тому, что поблизости не ошивалось ни одной тучи и цвет небосвода оставался лазурным, ливень получился такой, словно где-то сломался затвор, опрокидывая на землю все запасы небесной влаги. И при этом на двор крепости или на нас не упало ни единой капли — вся мощь стихии обрушилась исключительно на эольцев, буквально смывая их с места и удерживая в водных коконах. А Маришка легко, словно играючи, управляла этим страшным действом, плавно водя руками по воздуху и указывая на нужных жрецов. И тотчас, повинуясь ее приказу, из общего потока выделялось гибкое щупальце, хватающее эольца и не отпускающее до тех пор, пока его тело не переставало биться в агонии.

Сложно сказать, кто перепугался больше — убийцепоклонники или мы, наблюдая, как скромная девушка преобразилась в грозное орудие мщения.

— Как такое возможно? — охрипшим голосом прошептал Эриам, отступая к лестнице, будто боялся, что следующим может стать он.

Ливий развел руками и попытался спрятаться за Василия, который только с удивлением таращился на свою подопечную. Подходить к Маришке и спрашивать, отрывая от ее занятия, никто не решался.

Естественно, кроме меня.

— Маришенька, что ты делаешь? — Да-а… глупее вопроса придумать я, конечно, не мог. Хотя, надеюсь, ситуация это оправдывает. — Откуда у тебя такая сила?

Девушка обернулась, странно улыбаясь мне, и я увидел, как ранее темные глаза-вишенки стали прозрачно-голубыми, одинаково обесцветив и радужку, и зрачок, словно их никогда и не было.

— Просто мы ошиблись, ваша светлость! — звонко воскликнула она. — Важен не смысл слов воды, важно то, что она вообще говорит… что ее можно слышать. Те, кому она открывается, оказываются достойными управлять ею! Это не моя сила, она просто соглашается выполнять мои просьбы. Это удивительно!

И именно в этот момент я понял, в чем заключался смысл слов призрака. Неважно, что именно, главное — оно есть!

— Маришка, пожалуйста, прекрати убивать эольцев хоть ненадолго, если я прав, мы сможем закончить это уже минут через двадцать…

Девушка неуверенно кивнула и что-то прошептала: сразу же стих гул воды, поток иссяк, а под стеной послышались робкие перекрикивания убийцепоклонников, силящихся понять, сколько из них всего выжило.

А я, сорвавшись с места, побежал к себе в покои, надеясь, что за неожиданный план мне не оторвут голову…

Глава 22

СЛУШАЙ ВОДУ…

Семейная жизнь хороша еще и тем, что дается не один раз.

Увы, на деле семейная жизнь оказалась ужасно скучной. Вот уже несколько месяцев новоиспеченная герцогиня Рит не знала, чем себя занять. Еще недавно желанный покой теперь обернулся для Юльтиниэль изматывающим душу испытанием. В знакомом с детства поместье Ритов не происходило ровным счетом ничего интересного, не считая того, что ей приходилось играть роль новой хозяйки, якобы знакомясь со всем в первый раз. Получалось не ахти как, но пока промашек «госпожи Лареллин» вроде никто не замечал.

В основном настроение ей поднимала переписка с Крисом, который обосновался в одной из близлежащих деревень, работая магом (старенький лекарь, знающий лишь пару простых заговоров от зубной боли, с большим удовольствием ушел на пенсию). Добродушным людям Крис сразу же полюбился, так что жилось ему хорошо и сытно. Единственное, что портило впечатление, — деревенские девушки, устроившие своеобразное соревнование с целью добиться расположения симпатичного полукровки. Юлька в своих письмах настаивала, что измен не потерпит, и удивлялась, каким теплым вдруг стало их общение (пусть оно было и на расстоянии), Крис отвечал в духе «чья бы мычала», но надежды девушкам не давал. Возможно, все наладилось, потому что именно Юля решила пойти навстречу и извинилась. Это было честно — первым уступил Кристиан, теперь же пришла ее очередь. Она сама не ожидала, что решится признать свою неправоту, но неожиданно поняла: если не поступиться своими глупыми принципами — легко потерять последнюю возможность стать счастливой, вернувшись в свое время. После чего Юльтиниэль наконец взялась за ум и теперь наверстывала упущенное.

Впрочем, сильно жаловаться на жизнь было бы грешно — Оррен уделял Юле достаточно внимания, приглашая и на конные прогулки, и на вечерние посиделки перед уютно потрескивающим камином с томиком каких-нибудь изысканных эльфийских стихов. Вот здесь девушке очень пригодились их занятия с Крисом (спасибо Хель!) — сначала с небольшой опаской, а после с возросшим удовольствием девушка принялась посвящать Рита в хитрости речи перворожденных и их обычаи, зазубренные еще со времен ее пребывания в гостях у «дяди». Оррен покорно учился, не понимая, зачем ему это надо, но все равно свободное время требовалось на что-то тратить, и потому он со страдальческим выражением лица повторял за девушкой спряжения и времена.

И в то же время не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понимать — Рит устраивал и терпел подобное только потому, что так было положено. Ему и без того роль хозяина огромных земель давалась непросто, а тут еще приходилось поддерживать видимость идеальной семьи…

К тому же Юльтиниэль отчетливо видела: Оррена что-то гнетет. Когда под утро после завершения торжества он вернулся в покои, выполнив свою часть сделки с Хель, стали заметны первые изменения: задумчивость, рассеянность, затем принявшиеся лишь прогрессировать. Герцог, отвлекшись на какие-то свои мысли, легко мог не вписаться в поворот родного замка, который знал лучше, чем самого себя. Впрочем, раздумывать над тем, чего же стоило Оррену возвращение Альги с того света, Юля не пыталась — своих волнений хватало. По ее подсчетам, уже давно прошли все сроки… мм… сотворения самой Юльтиниэль. И по тому, что полуэльфийка не спешила растворяться в воздухе, она понимала — это уже произошло, но желание узнать, кто ее мать, сжигало девушку изнутри. Даже во снах ее преследовал безликий женский образ, зовущий куда-то за собой.

И любопытство только усилилось, когда в один из темных зимних вечеров Оррен поднял неожиданную тему.

— Рэль… я ужасно виноват перед тобой за всю эту дурацкую историю. Если бы я сразу согласился, не дожидаясь, когда Хель меня заставит, ты могла бы сейчас жить свободно…

Вот это забавляло и одновременно пугало Юльтиниэль больше всего. Почему-то Оррен пребывал в абсолютной уверенности, что именно он виновник всех бед: из-за него Альге пришлось умереть и вернуться; из-за него творец подставила Юлю, и лучезарная княжна оказалась вынуждена согласиться на брак, так как законы Светлолесья не оставляли никакой лазейки. И уж конечно, стоило отметить намеки Хель (мол, любая попытка прекратить этот фарс закончится для них плачевно), в которых также виноват был якобы Рит.