Чародей - Джин Вулф

— Сэра Гарваона не стало, — сказал Бил великану. — Он был доблестнейшим из моих рыцарей и самым лучшим. Мы воспеваем дух героя, ибо мы не такие, как вы. И мы возвели пирамиду из камней над его могилой.

Ангрид огляделся по сторонам, но не увидел надгробной пирамиды, покуда Мардер не указал на нее рукой, ибо она превосходила высотой многие холмы.

— Вы соорудили такую громаду?

— Я один? — Мардер потряс головой. — Нет, я не смог бы. Как не смог бы ни лорд Бил, ни сэр Эйбел, ни сэр Леорт, ни сэр Воддет. Мы трудились все вместе.

Инеистый великан оперся на меч:

— Я пришел говорить от имени тех, кто послал меня.

Мы кивнули и сказали, что понимаем.

— Мы намерены перебить вас всех и разрушить пирамиду. От нее камня на камне не останется, когда мы закончим.

— Сначала вы должны взять верх над нами, — заметил Свон.

— Ты меня знаешь?

Свон указал на перевязанную руку великана:

— Ты Битергарм, один из воинов, выставленных против нас королем Гиллингом.

— Да, так меня зовут, — сказал Битергарм Билу. — Я сражался с ними, с ним и с Гарваоном. Вы там были.

Бил промолчал, а Идн сказала Битергарму:

— Мы тоже.

— Я сам хотел убить его. — Таким гулким низким голосом могла бы говорить ожившая гора. — По слухам, он был доблестным воином.

Мы со Своном согласились.

— Поэтому мне жаль, что он умер. Я займусь пирамидой. Я разрушу ее вместе с остальными, только… — Он заметил одну из подданных Идн.

Сама Идн смело приблизилась к великану и положила ладонь ему на руку.

— Я их королева. И твоя тоже, Битергарм.

— Мой король — Шилдстар.

— Король, который заставляет тебя воевать с твоей королевой, с твоей матерью, твоей женой и твоими сестрами. Я не приказываю тебе сражаться за нас против короля Шилдстара. Но я спрашиваю тебя, что это за король такой, который вынуждает правую руку бить по левой? Вас, инеистых великанов, никто не любит. Даже ваши матери. Я знаю это и жалею вас. Но разве слухи соответствуют действительности? Разве правда, что вам самим неведома любовь?

Битергарм повернулся и пошел прочь, не промолвив более ни слова.

Ангриды атаковали нас ночью, как мы и опасались; но наши эльфы подняли тревогу задолго до того, как они подошли к нашему лагерю, и горящие стрелы заставили неприятеля отступить с большими потерями, ибо все эльфы видят в темноте не хуже Мани. Мы послали Орга вслед за отступающим войском, велев убивать всех, кто попадется, и напасть на них с тыла, когда они снова двинутся на нас.

На следующий день они заняли позицию в ущелье, преграждая нам путь; шестеро самых жестоких и угрюмых ангридов стояли, сомкнув щиты, поперек Военной дороги, и еще тысяча воинов выстроилась за ними. Там, в ущелье, где я сражался с Черным рыцарем, оказавшимся герцогом Мардером, изгнанные своими хозяевами в горы мыши забрасывали ангридов камнями и дротиками, покуда солнце не поднялось высоко в небо.

Трижды мы бросались в конную атаку, вооруженные копьями, и каждый раз они отбрасывали нас и собирали своих мертвецов. На закате я опустился на колени перед Идн, прося благословения, и повел в пеший бой женщин из племени ангридов. Этерне вволю напилась кровью великанов, и рыцари Меча — за одними из них шли по нескольку воинов, а за другими по целой сотне — тоже напились вдоволь.

Через час повалил снег, и соплеменники Баки, вооруженные луками и горящими стрелами, присоединились к мышам. Сыны Ангр дрогнули и обратились в бегство на юг, где глубоко в горах пали почти все, оставшиеся в живых после боя.

Мы же отрубили головы у сотен погибших ангридов и сложили все вокруг надгробной пирамиды Гарваона, которая в конечном счете полностью скрылась под ними; и мы с Билом — вспомнив победу, одержанную Гарваоном в молодости, вспомнив, как он приволок голову великана, привязанную к двум лошадям, — расплакались.

Той ночью Идн прислала за мной Хелу. В шатре, прежде принадлежавшем Мардеру, я сидел вместе с Идн (ибо она была очень добра) и Своном, а Хела разливала по чашам последнее вино, оставшееся у нас.

— Вы благородный рыцарь, — сказала мне Идн. — По нашему мнению, сэр Свон благороднейший из рыцарей, нам известных. Но когда мы высказываем такое суждение, он говорит, что в части благородства он лишь слабое ваше подобие.

Я не знал, что ответить, но Мани ответил за меня:

— Для Ская Митгартр, столь милый нашему сердцу, лишь бледный образ и иллюзия, ваше величество. Но образ, милый сердцу, становится реальным.

Сладко журчащий голос Мани, подумалось мне, выманил бы и птицу из гнезда; но все же мне показалось, он говорил совершенно серьезно.

— Хела и ее брат сослужили нам великую службу, — продолжала Идн.

— Всем нам, ваше величество.

— Как и вы. Ни один мужчина и ни одна женщина не оказали нам более ценной услуги.

— На колени, — шепнул Мани, но я не опустился на колени.

— Мы королева. — Идн дотронулась до своей диадемы. — Вы повели наших подданных на врага.

Я по-прежнему молчал, чувствуя острое желание поговорить с Гильфом. Мысли Облака затронули мое сознание, но хотя они дышали любовью, она не могла мне ничего посоветовать.

— Вы не видели страны, которой мы правим, — продолжала Идн. — И мы тоже не видели. Однако такая страна есть, и нам о ней рассказали.

— Мы отправимся туда, когда покинем двор короля Арнтора, — сказал Свон. — Ее величество, мой сеньор лорд Бил и я.

— Как королева, мы имеем право дарить поместья. И имеем право возводить в звание пэра, каковое право мы имели бы, даже если бы не владели землями. Мы пожалуем вам титул графа, сэр Эйбел, коли вы примете от нас поместье.

— Примите титул, а от поместья откажитесь, коли хотите, — пробормотала Хела.

— Я не приму ни того, ни другого, — сказал я Идн. — Знаю, мой отказ оскорбит вас, и мне крайне неприятно отвечать отказом. Но я должен.

— Ваш сеньор согласен отпустить вас.

— Вы имеете в виду моего сеньора в Митгартре, ваше величество? Он лучший из людей. Но нет. Я оскорбляю вас отказом, поскольку не могу поступить иначе. Сэр Свон должен стать вашим главным рыцарем. Я поклялся сразиться с ним, когда мы прибудем ко двору. Он отомстит за вас.

Идн взглянула на Свона и потрясла головой:

— Мы желаем воздать вам почести, а не ссориться с вами, сэр Эйбел.

— Я всегда желал чествовать вас, ваше величество.

Внезапно она улыбнулась:

— Помните, как вы явились к нашему отцу с просьбой одолжить вам коня? Вы, Гильф и Мани?

— Тот день остался в далеком прошлом, — сказал я, — и однажды я забыл его. Мне кажется, теперь я уже никогда не забуду.