Апокалипсис XX века. От войны до войны - Андрей Буровский

Начались политические убийства. Республиканец Кастильо убил фалангиста. 12 июля фалангисты убили Кастильо. Тогда прямо в кортесах некий капитан Кондес, республиканец, требует от правительства: возьмите в заложники лидеров правых: Кальво Сотелу и Хосе-Марию Хиль-Роблеса! Тогда правые будут вынуждены замолчать.

Хосе Хиль-Роблес уехал на отдых, а Кальво Сотело был арестован в собственном доме примерно в три часа ночи на 14 июля. Прощаясь с семьей, он обещал как можно скорее связаться с ней по телефону, «если эти господа не вышибут мне мозги» (Сотело явно цитировал Долорес Ибаррури). Как в воду смотрел! Спустя считаные минуты Кальво Сотело был убит двумя выстрелами в упор в полицейском автомобиле.

КТО БЫЛ ПРОТИВ РЕВОЛЮЦИИ?

Социалисты много сделали, чтобы Испания стала опасной для жизни, нестабильной страной. Но такие, как Хосе Мария Хиль-Роблес и Киньонес (1898–1980), сознательно стали противниками коммунистов. Выступая в новом парламенте, в июне 1936-го, Хосе Роблес произнес фразу, которая сделалась крылатой: «Страна может существовать при республике и монархии, с парламентским или президентским строем, при коммунизме или при фашизме. Но она не может жить в анархии. Теперь же у нас в Испании — анархия и похороны демократии»[251].

Уже зная об убийстве Сотелы, Хосе Роблес вернется в Мадрид и произнесет речь, требуя расследования и наказания виновных. Коммунисты на этот раз не посмеют разинуть пасти. Они уйдут, пряча морды в воротники, и будут стараться не встречаться с Хосе Роблесом даже случайно.

ХОСЕ МАРИЯ ХИЛЬ-РОБЛЕС И КИНЬОНЕС (1898–1980)

Этот социалист поведет себя, как лучшие социал-демократы Германии, сражавшиеся вместе с офицерами против красного и черного[252] безумия. Он будет дружить с Франко, многим поможет ему, а поссорившись с Франко, много лет проведет в эмиграции. Но, конечно же, вернется в Испанию, проведет в ней старость и умрет.

Один его сын, Хосе Мария Хиль-Роблес, участвовал вместе с отцом в создании Христианско-демократической федерации, затем стал видным деятелем Народной партии, избирался председателем Европейского парламента. Другой сын, Альваро, в Испании занимал пост народного защитника (аналог уполномоченного по правам человека в России), затем стал комиссаром по правам человека Совета Европы.

Но социалистов в Испании было мало, самостоятельной роли они не сыграли, и ничего похожего на социал-демократию Германии в этой стране не было.

«Зато» в Испании сумели объединиться разные консервативные силы. В октябре 1933 г. Хосе Антонио Примо де Ривера (1903–1936), сын бывшего диктатора Примо де Ривера и депутат кортесов, избранных в 1933-м, создал объединение «Испанская фаланга». Объединившись с рядом других правых партий, «фаланга» стала называться «Испанская фаланга хунт национал-синдикалистского наступления».

Фаланга — это сомкнутый строй. «Испанский фронт» — так точнее всего перевести смысл. «26 пунктов», идеология Фаланги очень близка к идеологии Муссолини.

Фаланга — политическое движение, но это не партия. Ее дух — надпартийный и даже антипартийный. Фаланга призывала всех испанцев служить не многочисленным партиям, а единому Отечеству. Испания признавалась высшей ценностью.

Фалангисты были и против капитализма, и против коммунизма. Капитализм лишает человека индивидуальности, отчуждает от семьи, от Церкви, от традиционных ценностей и, в конечном счете, превращает людей — в товар, а народ — в рабов. Коммунизм безбожен, примитивно материалистичен и тоже превращает людей в рабов государственной машины.

Основателю Испанской фаланги «материалистический рай» был ненавистен потому, что он предпочитал Рай Небесный. Его личным идеалом был средневековый рыцарь-монах. «Вера и рыцарское служение — вот две вечные и истинные формы нашего бытия», — писал Хосе Антонио.

После объединения в 1934 году Испанской фаланги с хунтой национал-синдикалистского наступления в программу движения вошли идеи Ледесмы Рамоса о корпоративном государстве. Это очень похоже на идеи Муссолини: весь общественный организм рассматривался как единый профсоюз, а нация как дружная семья.

Была принята и символика фаланги: трехполосный, красно-черно-красный флаг с расположенным в центре крестообразным знаком, соединяющим стрелы и ярмо (из герба основателей Испании, католических королей Фердинанда и Изабеллы). Это обогатило идеологию фалангистов, но не изменило ее сущность. Главные лозунги остались прежними: «Единение Отечества. Прямое действие. Антимарксизм. Антипарламентаризм». Члены движения приветствовали друг друга римским салютом с возгласом: «Arriba Espana!» («Воспрянь, Испания!») и с нетерпением ждали вождя, чтобы начать «марш на Мадрид».

Форменной одеждой фалангистов была синяя рубашка, по обычному цвету комбинезонов рабочих, вообще всех трудовых людей, интересы которых отстаивала Фаланга. Этот «народный» цвет сделался цветом многих атрибутов Фаланги. Название добровольческой дивизии, воевавшей в составе вермахта против СССР — «Синяя дивизия». На русский было переведено — «голубая», но в испанском языке «синий» и «голубой» обозначаются одним и тем же словом.

Девиз Фаланги — «Единая, великая и свободная» (Испания). Фалангисты использовали обращение товарищ, в форме camarada (камарада), — в то время как коммунисты использовали слово compacero (компанеро).

Не успело в 1936 году возникнуть новое правительство Асаньи, как Хосе Антонио де Ривера был брошен в тюрьму и вскоре расстрелян. Обвиняли его в военном заговоре и в шпионаже[253]. Социалистам фаланга казалась чем-то совершенно чудовищным: средневековый военно-монашеский орден на новый лад.

Фалангисты — это очень пестрый политический лагерь. Многие дворяне и офицеры оставались карлистами-монархистами. Многие помещики вообще отказывались понимать, почему в стране произошла революция и почему крестьяне перестали вдруг любить помещиков. А большинство горожан — и специалистов, и буржуа, прекрасно понимали, «почему», и были сторонниками конституции и введения аграрных законов. Даже в армии эти люди постоянно ругались между собой — хотя и вяло.

Другое название было фашисты — и оно было еще более неточным. Главное, что объединяло этих людей, лежало вне партий и политических программ. Все они хотели сохранить свою страну и свою культурную традицию.

Они не воспринимали красной пропаганды и не хотели ставить эксперименты над своей страной и своим народом.

Война, которая начиналась между этими двумя лагерями, по своему содержанию это была Гражданская война белых и красных.

«НАД ВСЕЙ ИСПАНИЕЙ ЧИСТОЕ НЕБО»

8 марта 1936 года в доме биржевого дельца Дельгадо собрались военные… В основном бывшие «африканцы», высшие офицеры и генералы колониальных войск. Незадолго до этого генерал Франко, бывший командующий военно-воздушными силами генерал М. Годед и генерал Мола получили приказ главы нового правительства, пришедшего к власти, покинуть Мадрид. Новое назначение Франко, теперь уже бывшего начальника Генерального штаба, — Канарские острова. Полковник Варела, представлявший находившегося в изгнании генерала Х. Санхурхо, предложил немедля совершить переворот.

Так почти никогда не бывает, но вот факт: заговорщики сумели сохранить в тайне свои приготовления до самого «времени Ч», то есть больше трех месяцев.

Мола, взявший в начале мая с согласия Санхурхо все нити заговора в свои руки, установил прочные связи как с Испанским военным союзом (туда входили офицеры чином не ниже полковника), так и с карлистами.

Объединить движение националистов было непросто. Фалангисты, карлисты — сторонники Бурбонов, просто монархисты, так называемые «католики» — сторонники правой политической католической партии (консерваторы и правые республиканцы).

Непросто было и определить главу переворота. Кабанельяс был старшим по званию, но он имел репутацию республиканца. Мола имел максимальные заслуги перед восстанием, но про него все знали, что он карлист и этим оттолкнет от движения правых республиканцев и просто монархистов. Кейпо де Льяно имел слишком экспрессивный характер (его политические противники звали его Севильский шут) и не годился на роль лидера восстания. Поэтому самым достойным эти генералы посчитали Франко. Было проведено голосование, и он получил большинство голосов присутствующих (только 2 были против).

Синхурхо был лидером восстания, он руководил заговором, находясь в Лиссабоне. Франко был руководителем вооруженных сил на Канарских островах, Мола в Наварре.

Тем удивительнее, что о заговоре не узнали политические враги, и восстание грянуло совершенно внезапно.