Так начиналась война - Иван Баграмян

Должность начальника разведывательного отдела занимал незнакомый мне полковник Н. Г. Грязнов. Однако его заместителем оказался мой старый приятель по совместной службе в 12-й армии полковник Александр Ильич Каминский. Впервые пришлось встретиться с начальником отдела укомплектования интендантом 1 ранга А. И. Сосенковым, начальником отдела снабжения горючим полковником А. В. Тюриным, начальником топографического отдела подполковником П. А. Зевакиным, начальником шифровального отдела капитаном М. Н. Агаповым, которого вскоре заменил мой старый знакомый по прежней работе полковник Евгений Владимирович Клочков. Службой военных сообщений по-прежнему ведал полковник А. А. Коршунов.

Для меня словно ничего не изменилось: тот же фронт, те же люди, та же тревожная и кипучая атмосфера боевых будней. Пережитые испытания еще больше сроднили нас. И это тоже помогало в работе.

В те октябрьские дни из-за линии фронта продолжали выходить все новые и новые группы бойцов, командиров и политработников нашего фронта. Среди них были начальник политического управления бригадный комиссар А. И. Михайлов, наш энергичный начальник противохимической защиты генерал-майор Н. С. Петухов, командиры стрелковых дивизий полковники П. И. Морозов, В. С. Тополев, А. К. Берестов, С. К. Потехин, С. Н. Веричев, А. М. Ильин, Н. М. Панов, П. С. Воронин, Г. П. Панков, К. И. Новик, комбриги М. А. Романов, Ф. Ф. Жмаченко и многие другие.

Они выходили измученными, но ни в ком я не заметил уныния и пессимизма. В их сердцах пылала ненависть к врагу. С не зажившими еще ранами они являлись к командующему фронтом и настойчиво просили лишь об одном: «Пошлите снова в бой, дайте возможность рассчитаться с фашистами». И командование удовлетворяло их просьбы. И снова мы увидели старых, испытанных воинов в боях, не менее жестоких и кровопролитных, чем те, через которые они уже прошли.

ОТХОД ОТХОДУ РОЗНЬ

Маршала Тимошенко все больше беспокоило положение на правом крыле фронта. Связь с нашим северным соседом нарушилась. Генерал Покровский поручил мне немедленно связаться с Генеральным штабом и попытаться там получить необходимые сведения. Вечером 6 октября мне удалось вызвать заместителя начальника Оперативного управления Генштаба генерала М. Н. Шарохина. Но он сказал, что и в Генеральном штабе мало данных о положении Брянского фронта. Известно лишь одно: враг на подступах к Орлу.

Угроза глубокого обхода фашистами правого крыла Юго-Западного фронта вынудила маршала Тимошенко просить у Ставки разрешения на отвод наших 40-й и 21-й армий на линию городов Суджа, Сумы, Ахтырка, Котельва, Колонтаев.

Прежде чем санкционировать отход, Ставка попыталась использовать выгодное положение 40-й армии по отношению к противнику, преследовавшему войска Брянского фронта. Маршал Шапошников предложил С. К. Тимошенко силами этой армии нанести удар на север. Но, взвесив обстановку, Семен Константинович заявил, что не сможет сделать этого: сил 40-й армии едва хватает, чтобы сдерживать натиск врага с запада.

Многое значит авторитет командующего. С доводами маршала Тимошенко в Ставке согласились сразу же. Наши правофланговые 40-я и 21-я армии получили приказ на отход. По директиве командующего фронтом они должны были совершить этот маневр за три ночных перехода. В это время 38-й и 6-й[12] армиям предписывалось прочно удерживать занимаемые рубежи.

Враг заметил отход наших войск и усилил атаки. Основные удары он наносил в стык армий. В тяжелом положении оказалась 227-я стрелковая дивизия 40-й армии. Вначале она сама нанесла сильный удар по вклинившимся частям противника. Командиры полков понадеялись, что после больших потерь фашисты не сунутся вперед, и, что называется, распустили вожжи. А самоуспокоенность никогда не приводит к добру. В ночь на 10 октября гитлеровцы внезапно обрушили мощный удар по беспечно отходившим батальонам 777-го стрелкового полка. Командир потерял управление. Атакованные батальоны отбивались очень стойко, но разрозненно.

Выручили дивизию мужество и находчивость артиллеристов 595-го артиллерийского полка. Они быстро развернули орудия и встретили прорвавшегося врага ураганным огнем. Это внесло в ряды противника смятение, помогло командиру дивизии привести части в порядок и организованно отойти.

Более спокойно развивались события в 21-й армии. Когда враг нанес здесь удар по 1-й гвардейской стрелковой дивизии, командарм решительными контратаками 1-й танковой бригады и быстрой переброской сюда частей 297-й стрелковой дивизии задержал его и обеспечил организованный отход войск на назначенный рубеж.

Противник продолжал атаки и в полосах обороны других армий фронта. Части 38-й армии, которой теперь командовал генерал-майор Виктор Викторович Цыганов, вели жаркие бои юго-западнее Богодухова.

Все больше тревожились мы за свое левое крыло. Командующий 6-й армией генерал-майор Р. Я. Малиновский докладывал, что связи с соседом не имеет и фланг его обтекается немецкими дивизиями.

В это время 18-я и 9-я армии Южного фронта, которым теперь командовал генерал Я. Т. Черевиченко, сражались во вражеском кольце. Танковые и моторизованные войска Клейста уже подошли на подступы к Таганрогу. Возникла реальная угроза их прорыва к Ростову-на-Дону. Ставка в связи с этим начала спешно формировать из войск Северо-Кавказского военного округа 56-ю Отдельную армию, перед которой была поставлена задача во что бы то ни стало удержать Ростов, прочно закрыть ворота на Кавказ.

А нам пришлось отводить армию Малиновского. Снова измотанные изнурительными боями и слабо укомплектованные войска фронта растянулись огромной дугой, загнув на восток свои фланги. Но больше, чем положение нашего фронта, нас беспокоила в те дни судьба Москвы. Гитлеровцы уже были на дальних подступах к столице. Держаться, отвлекать на себя как можно больше вражеских войск и тем помочь защитникам Москвы — этой мыслью жили все мы. У нас не хватало людей, вооружения, снарядов. Мы понимали, что сейчас основные силы и средства нужны под Москвой, и не настаивали на удовлетворении наших заявок. 15 октября Военный совет фронта принял решение о сборе трофейного оружия и централизованном его распределении между армиями. Создавались курсы для подготовки инструкторов по трофейному вооружению. Эта мера в дальнейшем будет играть немалую роль до тех пор, пока наша эвакуированная на восток промышленность не развернется в далеком тылу и не обеспечит все потребности войск в вооружении и боеприпасах. В связи с нехваткой противотанковой артиллерии был рассмотрен вопрос о максимальном расширении производства бутылок с горючей смесью.