Клинки севера - Алина Илларионова

Зверье разогнали, а заодно с ним выпроводили парочку бродяг, под шумок распивавших самогонку в беседке у лебединого пруда. Придворный маг Леодий установил над дворцом купол, хоть император охранный колпак терпеть не мог, говоря, что чувствует себя, точно в клетке.

Запланированный совет пришлось отложить, потому что в ночь на восьмое листопада порталы внезапно дали сбой. Верховых гонцов отправили за теми из Ковена, кто жил в собственных имениях, а в столицу привык являться по вызову исключительной важности. На сей раз был повод собрать всех архимагов, да возможности подкачали. Неделя минула – порталы не работали…

– Как жаль, Симеон, что ты не ловишь крыс! – с неожиданной злостью сказал Повелитель и наконец отошел от темного окна. В этот вечер Симка опять пытался развеселить его игрой в карты, даже поддавался, да вновь ничего не вышло.

Кот со вздохом выпустил и втянул когти. Мыши, крысы в ЭКЗО водились – с лоснящейся белой шкурой, туго обтянувшей упитанные тельца. Они копошились в свежих опилках, весело поглядывая из-за прутьев на инспекцию с императором во главе. Были и лайки, и волки, и несколько карс, а одна самка – с приплодом, чем особо гордились ученые. Зверей действительно клеймили, но выводили одомашненные сторожевые, бойцовые и ездовые породы. Клейма зачаровывали, ключ от сейфа с матрицей одноразового заклинания хранился у завотдела, которому и Аристан доверял, и капитан лички Рэйвен Гром. Раньше доверяли. Император посмотрел, издалека порасспрашивал и решил отсеченную руку не показывать. Если мутить воду перед рыбалкой, вся крупная рыба заляжет на дно – прикармливай не прикармливай. Инспекция закончилась традиционно. Император поздравил сотрудников с успехами, те предъявили отчет о затратах. Невидимый Симка, улучив минутку, сам хотел провести инспекцию, но стукнулся головой о стену: отдел охранялся от всех видов лазутчиков.

Не подкопаешься…

– Крысы-оборотни хотят захватить власть… – пробормотал домовой, ни к кому конкретно не обращаясь.

– В точку.

Император отрешенно погладил золотую раму большой – в человеческий рост – картины, висевшей как раз над кроватью. Симка не считал портрет хмурого усатого дядьки подходящим для спальни, но Повелитель его любил и отказывался заменить спокойным пейзажем или натюрмортом. Безымянный художник не приукрасил последствия битвы за Равенну: вытоптанная трава, развалины столицы на заднем плане, вместо шпиля Академии магии – дым, сизым столбом уходящий в низкое предгрозовое небо. Доспех Лидора Победоносца покрывали пятна копоти и мазки бурой киновари, левая рука лежала в перевязи, а правой император сжимал стяг, истрепанный, с обгоревшей бахромой. Девиз на ленте гласил: «Под крылом моим – Отчизна!»

Неизвестно, как долго Повелитель предавался бы грезам о деяниях славного пращура, да в дверь постучали. Симка насупился: кто посмел беспокоить императора за полночь?! Впрочем, для большинства обитателей дворца ночная жизнь была нормой, даже когда не устраивались балы и торжества.

– Ваше Величество, срочное донесение от Его Высочества принца, – послышался негромкий голос эльфа из лички. Вроде звали его Ноэль, и вроде сегодня он состоял в карауле второго этажа, где изволил гостевать принц Савиэль.

– Симеон, брысь с подушки, если не хочешь скомпрометировать своего императора в глазах охраны, – шикнул Повелитель, направляясь к двери.

Кот вытянулся во фрунт и штопором ввинтился в подушку. Да, сам давал на охоте обещания, аж три, но от двух других (сесть на диету и носить тапочки) добрый Повелитель избавил, так что приходилось держать последнее хотя бы прилюдно. Горничная, прибираясь поутру, удивлялась, откуда на постели шерсть, на что Симка бодренько отвечал – нечисть не линяет, и он тут ни при чем! Может, Его Величеству сменить настой для волос?

– Его Высочество просит вас спуститься к нему в сад, Ваше Величество. Он говорит, что это очень важно, – ровно доложил эльф, когда император открыл ему.

– Сейчас? Зачем?

– Не имею чести знать, Ваше Величество, – так же без эмоций отвечал Ноэль. – Но он просил вас не медлить и прийти одному. Для Его Высочества это очень важно.

– Хорошо, проводишь меня.

– Да, Ваше Величество.

Закрыв дверь, император уныло посмотрел на камзол, дорогой, но нелюбимой тряпкой висящий поперек стула. Но – надел, пристегнул к поясу ножны, богато изукрашенные самоцветами. А вот рукоять длинного кинжала была простенькой кожаной, изрядно потертой.

– Надеюсь, Симеон, когда я вернусь, ты сумеешь отыграться.

– Ты броссаешь, ты покидаешь своего доброго верного Симку, Повели-итель?! – провыла из подушки черная голова.

– Симеон, ты же знаешь, что Савиэль тебя почувствует.

– А ессли западня?

– Какая? – непритворно изумился император. – Ноэля мне Савиэль и прислал, а с самим Савом мы знакомы с детства.

– Я вссе равно буду нервничать!

– Тогда повелеваю: ступай на кухню лечить невроз!

Оставшись один, Симка, сопя, потеребил кулон. Бесцеремонность, с какой принц вызвал императора, не возмутила: «знакомы с детства» означало дружбу, крепкую настолько, насколько крепкой она может быть между настоящим монархом и будущим. Удручало то, что их общество невероятно льстило, да и банальное кошачье любопытство прямо-таки грызло. Но и ослушаться было нельзя. Чтобы отвлечься, Симка представил несметные сокровища кухни: щербеты, пахлава, торты, сливки, молочная селедка…

– Устрицы!

Кот нырнул в кабинет. Другой домашний дух не смог бы проделать этого во дворце, но Симка получил разрешение от самого хозяина, сработавшее как ключ от всех дверей и стен. Кроме двери в монаршую опочивальню: она была обшита мертвым золотом – чрезвычайно редким металлом, не пропускающим любую магию.

Сквозь пол кабинета невидимый Симка просочился на второй этаж, а оттуда на первый, минуя будуары дам, спальни, залы, комнаты прислуги. Он не оглядывался, но чуткое ухо домашнего хранителя улавливало шепотки даже сквозь стены:

– Ах, милочка, ну куда вы клеите? Кто же сейчас клеит мушки над губой? Надо на щечку… вот так!

– Хи-хи-хи, смотри, какую очаровательную блошку подарил мне… – Стук чего-то легкого металлического об пол. – Ой! Ускакала!

– Хррр-свии… Хррр-свии… Ты чего толкаешься?

– А еще он сказал, что у меня кожа, как нежнейшая кемаль!

– Отдай солонку, раззява! – Звон затрещины. – Это ж кутайка[18], а не редиска!

– Ах, эта Милана утверждает, будто вы и ей говорили то же самое! – Воркующий голосок служанки в кладовке с мучными изделиями.

– Неправда, рыбка. Я никогда не повторяюсь, – оттуда же отвечал мужской насмешливый, очень знакомый…