Америkа (reload game) - Кирилл Еськов

- Эх, Валентин Карлович!.. Тесен мир, тонок слой...

Люди-тени, стало быть, столь же смертны, как и любые другие люди - если им выстрелить в лицо. Стреляли, судя по пороховому ожогу вокруг выбитого глаза, в упор; вот тебе и всё ниндзюцу вкупе со дзюдзюцу и прочими кэндо...

Как же они исхитрились его подловить? Да точно так же, небось, как подловили Командора... или меня - окажись я на его месте... Окажись я на его месте... окажись я на его месте... "С первого раза, господа присяжные, убить своего шефа мой подзащитный не сумел, и вот..." Стоп! - прекрати это, сейчас же!! - вытри сопли и включай мозги, живо!..

А пока он, вернувшись в бар, обыскивал по быстрому трупы ряженых (обнаружив у "полицейского" удостоверение сержанта крипо, он реально ужаснулся - убийство местного служителя закона, будь тот хоть трижды грязным копом, переводила инцидент в совсем иную модальность, - однако, припомнив детали подслушанного диалога между киллерами, он с облегчением вернул кавычки на прежнее место) - в голову его забрела, откуда-то с черного хода, глумливая мыслишка: Шелленберг-то числился в его "спутниках" и, стало быть, формально тоже был вверен ему давеча в качестве "охраняемой персоны" - и вот как это смотрелось бы в его покаянном рапорте, что-де "не сумел уберечь от покушения человека-тень": да все коллеги - обхохочутся!..

А вот вторая пришедшая ему мысль смешной не была ни с какого боку. Собственно, теперь-то и становится понятно, зачем Командор обратил его в "частное лицо", лишенное какой бы то ни было связи с российскими государственными структурами: утечка информации, похоже, идет с такого уровня, что и подумать страшно... Впрочем, когда включается такой уровень, это называют уже не "утечкой" и "предательством", а - "сменой государственных приоритетов"...

И еще. Да, мне не видна, с моего обер-офицерского уровня информированности, "подводная часть айсберга" в этой провокации - с "перестрелявшими друг друга русским и калифорнийским шпионами" (одним из которых был назначен я); но если твердо держаться элементарного здравого смысла, то пользы моей стране эта история принести не может - ну никак, ни при какой погоде и при любых поправках на "цель, оправдывающую средства". Так что калифорнийцы - те пускай выпутываются как знают (и подарим-ка мы, кстати, покойному Валентину Карловичу - этому уже всё равно - свой "калаш" с опустошенным барабаном...), а вот "русскому шпиону" точно следует побыстрее испариться из этого натюрморта "Три трупа в "Кондоре""... Да и о собственном алиби позаботиться нелишне, кстати.

...Он остановил фаэтон на краю небольшого пустыря, примыкающего к людной улице (Шпарштрассе, если не заплутал): ближе задами не подъедешь - да и не надо. Мертвый Командор всю дорогу вел себя образцово, привалясь к нему на манер мертвецки пьяного; спинку сиденья вот только перемазал кровью из своей простреленной навылет сердечной области - несколько усложнив Расторопшину режиссерскую задачу. Еще раз проверил: не осталось ли при покойнике какой-нибудь мелочевки, которая, паче чаяния, наведет на его личность - нет, всё в порядке. Собственно, при Александре Васильевиче ничего и не было - профессионал, как-никак - кроме бело-зеленого удостоверения Почетного консула Федеративной республики Сан-Педро (которое упокоилось уже в тине одного из каналов) и исцарапанной фляги (которую ротмистр, после некоторых колебаний-взвешиваний, рискнул-таки прибрать - как солдатский медальон погибшего товарища).

Засим он обмотал смоченным из фляжки платком ствол "смит-вессона" "старшого" (пороховые следы от стрельбы в упор нам ни к чему), постоял пару секунд, безмолвно собираясь с духом (а вы как думали?..) и аккуратно прострелил себе мякоть левого плеча; касательное ранение, царапина - но кровищи как надо. Быстро, но без спешки сбросил "смит-вессон" к ногам шефа, сделал из "кольта" Александр-Васильевичевого убийцы (номер спилен, идентификации не подлежит), еще два выстрела - в воздух и в заляпанную уже кровью спинку сидения, - и заковылял с тем дымящимся "кольтом" в руке к проулку, ведущему в сторону улицы; поздравляя себя с отсутствием любопытствующих.

Впрочем, на улице народ сбежался к нему довольно резво, да и полиция себя ждать не заставила: двойка патрульных, причем один из них - рыжий "немец-перец-колбаса", а второй - опять темнокожий (тут ротмистр несколько напрягся, но одернул себя - "Черт, эдак и в бытовой расизм отъехать недолго..."). Пока случившийся среди зевак доктор бинтовал ему плечо ("Ничего страшного, сеньор: рана чистая, кость не задета - через неделю будете как новенький"), полицейские как раз успели наведаться в проулок, на место "перестрелки", и теперь старший - рыжий, - оставив напарника охранять crimen place, записывал показания потерпевшего - почтенного путешественника, члена Американской экспедиции Русского Императорского географического общества, сеньора Расторопшина ("Судя по въездной визе в вашем паспорте, вы прибыли лишь вчера, сеньор? Да уж, свезло так свезло...").

- Значит, человек тот вам совершенно незнаком; он некоторое время ехал в коляске следом за вами, а затем, ни с того ни с сего, открыл стрельбу... Он угрожал вам? Или хотя бы окликнул?

- Никак нет, сержант. Почувствовал вдруг удар в плечо и услыхал позади выстрел; ничего подобного я точно не ожидал! Развернулся, выстрелил в ответ - дважды, и кинулся наутек - черт его знает, сколько их там; вдогонку, вроде, не стреляли...

- У вас отличная реакция и верный глаз, сеньор - одобрительно кивнул полицейский. - Вы уложили его наповал!

- Господи помилуй!..

- Вам не о чем волноваться, сеньор: картина ясная - законная самооборона. Позвольте ваш револьвер и документы на него.

Настала ожидаемая и просчитанная пауза.

- Боюсь, мой револьвер не зарегистрирован должным образом, - вздохнул Расторопшин, протягивая оружие разом посуровевшему немцу. - Не успел, Meaculpa...

- Вот как? Привезли с собой, из Европы?

- Купил тут, в порту, у какого-то бродяги - беспечно пожал плечами русский путешественник.

Тут немец на некоторое время просто потерял дар речи.

- Вам известно, что вы нарушили целую кучу Техасских законов, сеньор?

- Известно, сержант. Но ведь не нарушь их - я сейчас, по всей видимости, был бы покойником, разве нет?

- Против этого трудно возразить, сеньор, - кивнул полицейский. - По-человечески я вам сочувствую и надеюсь, что прокуратура сочтет это серьезным смягчающим обстоятельством. Однако факт нарушения закона налицо, и вам может грозить крупный штраф. Револьвер же ваш я, конечно, конфискую.