Игра в голос по-курайски - Сергей Лексутов

Димыч прошел к столу, сел на стул, закурил, разглядывая Павла с каким-то болезненным интересом.

Наконец, проговорил:

— Ну, Пашка, ты отколол номерок!.. Честно говоря, не ожидал от тебя… Ну, знал, что ты силен, крут… Но чтобы вот так, хладнокровно, все просчитав, все взвесив, в окно зубилом… — Димыч с неприкрытым восхищением оглядел его.

Павел сказал жалобно:

— Димыч, и ты туда же?.. Ну, не убивал я его! Я что, супермен? Это ж надо лет десять каждый день тренироваться, чтобы с такой точностью метнуть кузнечное зубило с пятнадцати метров.

— Ну, десяти лет и не требуется, если применить методику, издавна применяемую в определенных структурах. Например, в ГПУ и НКВД…

Павел искренне расхохотался:

— Димыч, да когда НКВД переименовали в КГБ, я еще в пеленки писал!

У Димыча лицо вдруг сделалось страшным, он медленно выговорил:

— Паша, я хоть и мент, но никогда сволочью не был. Я пришел предупредить тебя, а ты… Думаешь, на мне микрофон прилеплен? На, смотри!..

Он расстегнул пиджак, рубашку, расстегнул и спустил брюки до колен, вместе с трусами.

Павел сказал устало:

— Ну, чего ты мне свою красу и гордость демонстрируешь? Галке демонстрируй. А я, видишь ли, лесбиян… — он грустно покачал головой: — Вокруг столько симпатичных мужчин, а мне нравятся почему-то исключительно одни женщины… — Это была хохма, придуманная Юркой-ахинистом, и ей многие из окололитературного бомонда охотно пользовались при случае.

Димыч натянул штаны, сказал уже спокойно:

— Это же азбука: чтобы спасти себя и свою семью тебе ничего не оставалось, кроме как убрать босса. И не мое дело, тебе мораль читать. Попади я сам в такую ситуацию, поступил бы точно так же. Я вот чего зашел; дело ведут парни молодые, азартные, они еще надеются на пенсию выйти генералами, так что, прессовать тебя будут по полной программе, уговаривать тоже будут. Мол, бандюгана завалил, ничего тебе не будет и тэ дэ, и тэ пэ… Стой на своем: слыхом не слыхал, и ни коим духом вблизи не было. Нет у них ничего! И не накопают. Доказать абсолютно невозможно, что ты тут часа два отсутствовал.

Павел пробормотал неохотно:

— Да видел я их уже… Сразу же послали сержантов за мной, с автоматами…

— Вот видишь… Ты хоть узнал, за что тебя Колян грохнуть хотел?

— Дак мы тогда же правильно угадали! Они там, возле расположения, с полковником и чеченами дельце проворачивали… Колян и его брат Алексей. Колян за рулем «Камаза» сидел, который меня обогнал. Я-то ничего абсолютно не видел, солнце было яркое и на ветровом стекле бликовало, а Коляну показалось, что я его узнал. Ну, он и решил быстренько себя с братцем обезопасить…

— Да-а… друганы у тебя… Правда, что двадцать лет в одной качалке занимались?

— Больше двадцати лет…

— От этого взвоешь… Вот что, Пашка, я понимаю, каково тебе… Я сейчас звякну домой, а потом мы посидим, выпьем. Так сказать, устроим мальчишник… — он вскочил и ринулся в фойе.

Павел посочувствовал бабе Вере. Димыч сходу преподнесет ей историю, вроде того, что будто бы террористы соседнюю муниципальную контору взорвать хотят, и ему срочно надо вызвать отряд спецназа.

Через полчаса Димыч вернулся, притащил бутылку водки, несчетное количество бутылок пива и кусок неизменной ветчины. Вытащил две громадных луковицы из кармана. Нарезая ветчину ножом Павла, он говорил:

— Ты, Пашка, по этому делу даже свидетелем пройти не можешь. Ты ж ничего не видел, просто вычислил, как все могло быть. Именно, могло, а не было. Так что, даже если следаки, которые убийство полковника раскручивают, выйдут на тебя, что они тебе предъявят?

— А ты что, им не поможешь?..

Димыч весело, открыто расхохотался:

— Ну, Пашка, ты и наи-ивный… Чего бы я им помогал? Не я ведь дело веду…

Он разлил водку, поднял свой стакан, прищурившись, остро глянул на Павла, сказал:

— Первый тост следует поднять за здоровье твое и твоей семьи. На моей памяти ты первый, кто из подобного переплета живым выбрался…

— Ну-у… Еще не выбрался… — пробормотал Павел. — Я же еще шестерых там изувечил… Тем не менее, за мое здоровье следует выпить… — он опрокинул стакан, и принялся изготовлять себе бутерброд из хлеба, ломтей ветчины и ломтиков лука. — Вдруг еще явятся, разбираться? Одного так вообще, раком поставил и бутылку шампанского в задницу вставил…

Димыч как раз тянулся к ветчине, не дотянулся, опрокинулся на пол вместе со стулом, и лежал, не смеялся, сипел и дрыгал ногами. Павел жевал ветчину с хлебом и невозмутимо наблюдал за ним. Только минут через десять он поднялся, все еще корчась от смеха, поставил стул, вытер мокрые от слез глаза.

— Ты знаешь, Паша, я за свою ментовскую жизнь столько всяких хохм навидался, но такого… — он снова захохотал, но теперь уже свободно, во всю глотку, просмеявшись, сказал: — Выйду на пенсию, организую фирму, тебя к себе возьму личным киллером…

— Ну, спасибо!.. Только мне и осталось, что киллером работать…

— А что, Паша? Организуем шайку, типа как у Робин Гуда, и будем экспроприировать богатых, и отдавать все бедным…

— Типа себя… — добавил Павел. — Робин Гуд, бля… Романтик ты, Димыч, я с первого взгляда просек…

— Станешь тут романтиком… — Димыч помрачнел, принялся разливать по второй. — Я, честно говоря, сразу тебя похоронил, как только ты мне рассказал, что кто-то тебя вылавливает… Ну, давай теперь за упокой души Коляна, чтоб не шлялся по ночам, добрых и честных людей не пугал…

— За упокой души, друга моего Николая… — медленно выговорил Павел и выпил водку.

Готовя себе второй бутерброд, проговорил:

— Знаешь, Димыч, я им не завидую, ни ихним «мерсам», ни особнякам. Нехай подавятся своими баксами, но только в свои игры пусть меня не втягивают!

— Аналогично, Паша! За это следует выпить… — он незамедлительно разлил по третьей.

Опрокинули, закусили. Димыч заметно захмелел. Он явно не притворялся. Павел подумал, что у него что-то не так, но выспрашивать не стал.

— Пашка, а тебе следовало бы пару раз по роже заехать, за то, что меня стукачком посчитал…

— Но ты же мент, али не мент?..

— Но я же не на работе?..

— А кто тебя знает?..

— Нет, определенно ты напрашиваешься…

— А еще поглядим, кто кого…

Они одновременно вскочили, сцепились на свободном от всяких железяк пространстве. Павел попробовал одно, из арсенала былых энкаведешников, другое… Ага, знает… А это? И это знает… Тут ему не в шутку уже пришлось защищаться от контратаки… Черт, будто в одной школе занимались… Зажали друг друга смертельными захватами, постояли, покачиваясь и сопя, одновременно разжали захваты, сели за стол, откупорили по бутылке пива.