Соломон Кейн и другие герои - Роберт Ирвин Говард

понять, которым именно. «…ужасное, на что намекала старая негритянка. Она называла имена Джекоба Блаунта и Джоан, но не говорила прямо. Наверное, боялась…» Дальше неразборчиво. «Нет! Нет! Не может быть! Она или умерла, или уехала. Хотя… Она родилась в Вест-Индии и не раз намекала, что посвящена в тайны вуду. Она плясала на этих ужасных обрядах, я знаю. Но как она могла пойти на это? Боже, да неужели такое возможно? Не знаю, что и думать. Если она бродит в доме по ночам, топчется за дверью моей спальни и так странно, так нежно свистит… Нет, нет, я, видимо, схожу с ума. Если здесь останусь, меня ожидает такая же ужасная смерть, как и моих сестер. Я уверена в этом…»

Углубившись в чтение, Грисвел не заметил, как подкралась мгла, не обратил внимания, что рядом стоит Бакнер и светит ему фонариком. Вспомнив, где он находится, Грисвел вздрогнул и бросил пугливый взгляд во тьму коридора.

— Что вы об этом думаете?

— То же, что и прежде, — ответил Бакнер. — Решив отомстить мисс Селии, мулатка Джоан превратилась в зувемби. Должно быть, она ненавидела не только хозяйку, но и все семейство. У себя на родине, на островах, она участвовала в обрядах вуду, пока не «созрела», как выразился старик Джекоб. Все, что ей было нужно, — это «черное зелье». И Джоан его получила. Потом убила мисс Селию и трех девушек, и лишь случайность спасла мисс Элизабет. С тех пор зувемби живет в этом старом доме, как змея в развалинах.

— Но зачем ей понадобилось убивать незнакомца?

— Вы слышали, что сказал Джекоб? — напомнил Бакнер. — Убийство доставляет зувемби радость. Джоан заманила Браннера наверх, раскроила ему череп, вручила топор и отправила мертвеца вниз, приказав убить вас. Никакой суд в это не поверит, но если мы представим ее труп, это будет хорошим доказательством вашей невиновности. Мои показания тоже учтут. Джекоб сказал, что зувемби можно убить… В общем, отвечая на суде, я не стану вдаваться в лишние подробности.

— Она смотрела на нас с лестницы, — пробормотал Грисвел. — Но почему наверху не осталось ее следов?

— Возможно, вам померещилось. А может, зувемби способна посылать свое изображение… Черт! Зачем ломать голову, силясь объяснить необъяснимое? Лучше приготовимся и будем ждать.

— Не гасите свет! — воскликнул Грисвел. Спохватившись, он проговорил: — Впрочем, конечно, выключайте фонарь. Надо, чтобы было темно, как… — Он сглотнул. — Как тогда.

Но едва комната погрузилась во мглу, Грисвела охватил страх. Он лежал под одеялом и дрожал как в лихорадке. Сердце бешено колотилось.

— Эта Вест-Индия — чумное пятно на лике земли, не иначе, — задумчиво произнес Бакнер. — Я слышал о зувемби. Видимо, колдуны знают рецепт снадобья, от которого женщины сходят с ума. Хотя это не объясняет всего остального: гипнотическую силу, небывалое долголетие, власть над мертвецами… Нет, зувемби не просто безумная женщина. Это чудовище в облике человека, порожденное магией болот и джунглей… Что ж, поглядим.

Он замолчал. В тишине Грисвел слышал биение своего сердца. Из лесу донесся протяжный волчий вой. Ухнула сова. Затем, словно черный туман, опять сгустилась тишина. Грисвел усилием воли подавил дрожь. Он лежал под одеялом, не шевелясь.

Ожидание сделалось невыносимым; держать себя в руках стоило таких усилий, что он весь обливался холодным потом. Грисвел до боли стиснул зубы и сжал кулаки, вонзив ногти в ладони. Он и сам толком не знал, чего ждет. Невидимый враг, возможно, нападет вновь, но как? Опять послышится тихий свист, заскрипят под босыми ногами ступени… или внезапно во тьме на голову обрушится топор? Кого выберет убийца — его или Бакнера? А если Бакнер уже мертв?..

Грисвел ничего не разглядел во мгле, но услышал ровное дыхание. Очевидно, южанин обладал железной выдержкой.

А вдруг это не Бакнер дышит, а враг, убивший шерифа и занявший его место? Отделенная лишь полоской мглы от своей новой жертвы, ликующая адская тварь изготовилась к роковому удару…

Грисвел понял, что сойдет с ума, если не вскочит, не закричит и не выбежит сию же секунду из этого проклятого дома. Даже страх перед виселицей не мог заставить его лежать в темноте. Дыхание Бакнера участилось. Грисвел похолодел, услышав сверхъестественный манящий свист…

Нервы не выдержали, разум заволокла мгла, такая же кромешная, как и та, что его окружала. Некоторое время он абсолютно ничего не понимал, затем сознание вернулось: он стремглав бежал по дороге. Дорога была старая, вся в ухабах и ямах. В голове оставался туман, но Грисвел заметил, что сквозь черные ветви не проглядывает ни одна звездочка. Он испытывал смутное желание узнать, куда бежит.

Похоже, взбирается на холм, и это странно — днем он не видел холмов вблизи поместья.

Затем наверху, там, куда он поднимался, возникло слабое свечение. Карабкаясь по уступам, принимающим все более правильные очертания, он с ужасом понял, что слышит знакомый мелодичный, насмешливый свист. Туман мгновенно рассеялся.

Что с ним? Где он? И тут все стало ясно. Грисвел не бежал по дороге и не карабкался по склону холма, а поднимался по лестнице старого дома Блассенвиллей.

Из горла Грисвела вырвался нечеловеческий вопль. Свист звучал все громче, превращался в рев торжествующего победу дьявола. Грисвел попытался остановиться, схватился за перила. Хотел даже перевалиться через них. В ушах рвал перепонки его собственный крик. Но Грисвел был уже себе не хозяин, его тело отключилось от мозга, превратясь в послушный чужой воле механизм. Он выронил фонарь и забыл о револьвере в своем кармане. Размеренно ступая, ноги несли его вверх по лестнице, навстречу колдовскому свечению.

— Бакнер! — закричал он. — Бакнер! Помогите, ради бога!

Крик застрял в горле… Грисвел преодолел верхнюю ступеньку и затопал по коридору. Свист прекратился, но Грисвел был не в силах остановиться. Он не видел источника тусклого света, но заметил впереди неясный человеческий силуэт, похожий на женский. У женщин не бывает такой крадущейся походки, таких странных лиц. Это даже не лицо, а желтое пятно, злобная маска безумия. Он хотел крикнуть, но не смог. В занесенной для удара клешнеподобной руке сверкнула сталь…

Позади раздался оглушительный грохот, язык пламени проколол тьму, осветил падающее навзничь чудовищное существо. Выстрелу вторил пронзительный нечеловеческий визг. Стало темно.

Опустившись на колени, Грисвел закрыл лицо ладонями. Он не слышал, что говорил Бакнер. Наконец южанину, трясущему Грисвела за плечо, удалось привести его в чувство. В глаза ударил слепящий свет. Грисвел заморгал, отклоняясь от луча, и посмотрел вверх. Шериф был бледен.

— Вы целы? — с тревогой спросил Бакнер. — Господи, да что с вами, дружище? Вы не ранены? Тут