Изначальное желание - Дмитрий Денисов

Кажется, она обиделась. Отшатнулась, руки дернулись, а пальцы снова будто одеревенели.

— Зачем вы так жестоко? Мы ж хотим как лучше…

— Ты не поверишь, Альвин, но я хочу того же, — печально молвил я. — Подлей-ка вина?

— Ну вот, хоть чего-то хотите, — под ухом тихо забулькало.

Я снова принялся изучать кружащихся девушек. А точнее горельеф. Ведь я умею видеть дальше того, что нам навязывают, используя наши изначальные пристрастия.

Битва в поднебесье. Возможно ли такое? Легенда или быль? Если легенда, то почему я ее не знаю? Ведь грифон — символ королевства. Иногда его еще называют — Империя Золотого Грифона. Такие легенды должны быть на слуху. Но может позабытая история? Или, как это обычно бывает, умалчиваемая история. История, где противоречивые факты перепутались и слились в картину, не особо благоприятную для современного королевства? Может и так? Но существовали ли грифоны? Эти коренные обитатели всех легенд и мифов. И как можно драться в поднебесье? Ведь это так жутко. А с другой стороны — жутко завораживающе.

Танцовщицы продолжали услаждать мой взгляд. Похоже, танец затягивался — они несколько нервничали, начиная танец по кругу. Им давно уж как пора переходить к другим обязанностям. Но я не спешил. Я приглядывался к каждой, ловил их мысли и желания. Похоже, моя неординарность начала распалять их. Ни разу еще они не встречали того, кто бы отказывался от трех роскошных тел. А меня это забавляло. Признаться честно — до жути хотелось наброситься на них и затащить в бассейн. Вернее, достаточно было лишь поманить — они бы сами прыгнули.

Но я выжидал.

Я раскисал под натиском милых женских рук, как масло под солнцем. Но вдруг подобрался и насторожился. За дверью послышались тихие шаги. Неужели король подослал убийцу? Неужели усомнился в моей мощи? Неужели серьезно испугался за свою жизнь и за сохранность королевства? Подумал, что со мной все же можно разделаться? Как так? Но я увидал в нем истинно мудрого монарха. Неужели он ничего так и не понял? Или понял, но не до конца. Хотя на его месте, я бы дал той же самой Альвин острую отравленную заколку для волос. Чего стоит девушке вогнать ее под лопатку опасному гостю. Я бы и пискнуть не успел. Вернее, я бы то успел, но король, видимо, не верит в мои нечеловеческие способности. Или… я ошибаюсь?

Я метнул острый взгляд на дверь, и тяжелый засов с лязгом закрылся. Свечи и светцы мелко задрожали, словно предчувствуя нечто серьезное. В такт с ними заплясали тени. Шаги неожиданно замерли. Танцовщицы вздрогнули и обернулись. Все чего-то ждали.

И вдруг неожиданно постучали. Тихо, осторожно, ненавязчиво. Мы вчетвером переглянулись, и я шепотом спросил:

— Кто бы это мог быть? Да еще в такой час?

Они лишь пожали точеными плечами.

— Мы ждем четвертую танцовщицу?

Они замотали красивыми волосами.

— Кто еще, кроме короля, знает, что вы здесь? — допытывался я.

— Никто, — шепотом молвила Альвин.

— Хм… интересно…

— Вы испуганы? — вновь обняла меня Альвин. Но уже как-то по-матерински.

— О, нет.

— Но я, правда, не знаю, кто там, — зачем-то оправдывалась она.

Я холодно сверкнул глазами.

— Узнаем истину вместе.

Подмигнул двери, и хорошо смазанный засов медленно отошел. Мореная дубовая дверь тихо скрипнула и приоткрылась. За ней клубился мрак… и еще кто-то. Кто-то замер в нерешительности, видимо, собираясь с мыслями. Света оказалось недостаточно, чтобы разглядеть застывшего пришельца. Лишь расплывчатая тень дрожала и кривилась — свечи и светильники заметались под дыханием сквозняка. Напряжение накалялось.

Закутанная с ног до головы фигура мягко скользнула в залу. Длинная монашеская ряса и капюшон скрывали лик гостя. Но я уже ведал, кто передо мной. Я остро чувствую запахи. Этот запах я хорошо знал.

— Брысь отсюда! — повелительно воскликнула фигура.

Танцовщицы, не долго думая, метнулись прочь. Они хоть и не чувствуют так остро запахов, но зато отлично знали этот голос. В багряных отсветах мелькнули их блестящие тела, соблазняя меня в последний раз. И они скрылись за дверью, оставляя за собой шлейф разочарования. От меня не укрылась колкая ревность, которой наполнились их глаза, когда они украдкой поглядывали на пришельца. Похоже, я уже распалил их глубинные искренние желания. Еще чуть-чуть, и я уже не смог бы удержать их от прыжка в бассейн. Да и не стал бы. Но такова судьба, в которую я не верю.

Я испытующе взирал на незнакомца, поигрывая легкой усмешкой. Фигура подошла ко мне и застыла напротив, всматриваясь в меня из тени капюшона. И вдруг откинула его. Хм, забавно. Разумеется, никого другого я не ожидал.

— Я… я… я больше не могу ждать, — томно дыша, взмолилась леди Эдолия.

Я отхлебнул из кубка и прикинулся дураком.

— Э… ждать чего?

— Сам знаешь, — через силу выдавила она.

Я не сдавался, прикидываясь дальше.

— А… ну…э… чего же?

— Тебя! — неукротимым пламенем сверкнули ее голубые глаза.

— Но мне уже дали трех дев, — указал я в сторону двери с наигранным негодованием. — Почему ты их выгнала? Ты одна, а их трое.

— Потому что ты не хочешь их, — она взирала пристально и властно. Она была уверена в своих словах. Она привыкла быть уверенной. Но я все ж решил уточнить.

— Ты так уверена?

— Да!

— Откуда знаешь? — я ехидно прищурился.

— Потому что ты жаждешь искренних желаний. А они желали тебя не искренне, но по воле монарха. Их присутствие поощрялось золотом Я же здесь по своей воле! Никто об этом не ведает. А если узнают, нас обоих убьют!

И она резким движением распахнула рясу. Да, да, вы абсолютно правы. Под ней ничего не оказалось. Не то, чтоб совсем ничего, но ее великолепное молодое тело. Ничуть не хуже предыдущих. Но гораздо соблазнительнее своей искренностью, что исходила из недр пламенного сердца.

— Ты первый из мужчин, кто взирает на меня в таком виде! — вдруг захрипела она, кашлянула и продолжала, — я долго ждала этого момента, решаясь, кому быть удостоенным той чести. Я долго искала настоящего героя. Очень долго ждала. Но более ждать нет сил…

— Я не достоин, — мягко перебил я девушку. — Я не герой. Никогда себя таковым не называю и не стремлюсь быть. Верни танцовщиц, леди Эдолия, пока не поздно, и все будет хорошо. Никто не узнает о твоем появлении здесь. А герои еще выстроятся вереницей под твоим окном. Так всегда бывает.

— Я иного мнения, — ее голос дрожал от нарастающего возбуждения.

— А как же Годдрих? — вновь заупирался я, ухватившись за новую соломинку.

— Плохо, — тяжело всколыхнулась ее налитая молодостью грудь. — До сих пор без сознания. Крепко ты его треснул.