Айдол-ян. Часть 4. Смерть айдола - Андрей Геннадьевич Кощиенко

– Просто – «остаться». Завернусь в одеяло и буду спать, пока ты с делегацией будешь кататься. Вернёшься, – толкнёшь, разбудишь.

ЧжуВон выпятив челюсть, с осуждением смотрит на меня.

– Быстро сдаёшься. – помолчав пару секунд, выносит он обвинительный вердикт. – Морпехи так не поступают. Они не ноют, а идут тренироваться, чтобы достичь победы.

– Только не нужно опять давить на патриотизм. – скорчив физиономию, отвечаю ему. – Я в армии, это… это…

– Это уже хорошо! – говорю я, не сумев придумать достойный ответ.

ЧжуВон насмешливо хмыкает.

– Надеюсь, ты не предлагаешь мне «немного подкачаться»? – спрашиваю я.

– По-моему, как раз тебе и это и нужно сделать.

– И где я потом буду «играть бицухой»? На сцене?

Вопросительно смотрю на советчика. В ответ тот неопределённо пожимает плечом.

– Если руки будут слабые, – оружие ты не удержишь. – констатирует он.

– А чего ты хочешь добиться за пять дней? – удивляюсь я. – Пятого уже лететь надо.

ЧжуВон задумывается, смотря вдаль, потом переводит взгляд на меня и разочарованно цыкает зубом.

– Тут бы песни народные успеть выучить… – устало говорю я. – Да себя потом не забыть. Интеллектом буду брать. А ты будешь стрелять и бегать. Ты большой, тебе прокатит.

– И много у тебя «интеллекта», чтобы блистать?

– На дождь из блёсток точно должно хватить. – успокаиваю я и перевожу тему. – «UMG» охренели, когда услышали «Эммануэль». Сразу предложили всё бросать и мчаться к ним.

– Правда? – недоверчиво спрашивает Чжу.

– Зачем мне врать? – не понимаю его недоверия. – Прониклись. Предложили контракт. Они, собственно, сюда ради этого прилетели, – меня подписать.

– И … Ты согласилась?

– Нет. Порекомендовала СонЁн вместо себя.

– СонЁн? – удивляется ЧжуВон.

– Таскаться во Францию больно далеко. – объясняю я. – Лучше с японцами мутить. До них всего три часа лёта.

– Это непатриотично. – осуждающе произносит ЧжуВон.

– Зато – практично.

– Значит, со мной работать не хочешь?

– Предлагайте, господин ЧжуВон. – мотивирую его в ответ. – Предлагайте! Видите, сколько желающих набежало? И каких! Каждый с мировым именем. А вы всё не сформулируете условия. Дождётесь, что останетесь ни с чем.

Насмешливо хмыкаю, глядя на озадаченного парня. Да, это тебе не урождённым принцем сиять в Корее. Это конкуренция.

– Если нужно произвести впечатление на французов, то, мне кажется, – лучше попробовать с метанием ножей. – предлагаю я. – Зрелищно и у меня вроде получалось. Укрощение винтовки потребует большего времени… Я так думаю.

Время действия: двадцать девятое сентября. После обеда.

Место действия: дом мамы ЮнМи

– Ну как? – спрашивает мама. – Говори быстрее, что тебе сказали.

Не торопясь выполнить мамину просьбу, СунОк молча проходит на кухню и устало садится за стол.

– У нас есть цветочный отвар? Или чай? У ЮнМи должен был остаться чай. Сделай, мне его, пожалуйста, мама.

– Сейчас. – отвечает мама, берясь за чайник.

(спустя несколько минут. На маленькой кухне мама сидит за столом напротив СунОк. Смотрит, как та осторожно, чтобы не обжечься, пьёт из кружки горячий чай).

– Горький. – говорит СунОк о напитке и ставит кружку на блюдце.

– Рассказывай. – требует мама.

СунОк вздыхает.

– Всё плохо. – говорит она. – В комиссии считают, что я вступила в сговор со своей сестрой и получала информационное преимущество над другими участниками рынка…

– Какое ещё «информационное преимущество»? – спрашивает, не понимая, мама.

– Они говорят, что моя сестра заранее сообщала мне о содержании своих заявлений на пресс-конференции о школе «Кирин», тем самым позволяя спрогнозировать направление движения курса акций. Чем я и пользовалась. А полученную прибыль мы делили между собой.

Мама молча смотрит на дочь, видимо, пытаясь уложить её слова в своей голове.

– Короче. – не видя понимания, говорит СунОк. – Я знала, что будет говорить ЮнМи о «Кирин». Если бы она ругала школу, то курс акций падал бы, а если хвалила, – то он бы рос. Понимаешь?

Мама кивает.

– Теперь понимаю. – говорит она. – А то талдычишь про какое-то «информационное преимущество». И какое наказание тебе грозит?

– Согласно правилам – аннулирование сделок. – со вздохом отвечает СунОк. – И выплата штрафа в половину от полученной суммы прибыли.

Мама ахает.

– Что за правила такие?! – возмущённо восклицает она. – Это же куча денег!

– Вот и я говорю, – грабёж… – поддакивает маме незадачливая спекулянтка.

– И что же теперь делать? – несильно хлопнув ладонями по столу, спрашивает мама.

СунОк пожимает плечами.

– Судиться надо. – говорит она.

– А как в комиссии определили, что твоя сестра передавала тебе данные? – спрашивает мама. – У них свидетели есть?

– Это вопрос судебного разбирательства. – отвечает СунОк. – Нужно нанимать адвоката и опровергать, что ничего подобного не было.

Мама озабоченно качает головой.

– Адвокаты, – это дорого. – говорит она. – Очень дорого.

– Да знаю я. – устало отзывается СунОк. – И зачем я только ЮнМи послушала?

Время действия: тридцатое сентября. Раннее утро.

Место действия: воинская часть

«Нас утро встречает прохладой!»

Нифига оно ею не встречает! – думаю я, стараясь не выпасть из строя, ибо бегу в колонне таких же как я, – принудительных любителей утренней пробежки. – Сами пяти минут не пробежали, а уже только и мысли, как в прохладный душ залезть…

Накаркал вчера. Вспомнил, что мало бегаю! Реальность меня подслушала и вот, – пожалуйста! Бегу, как слон от пожара. И до финиша, хребтом чую, не близко. Не, конечно, для дыхалки это полезно, но – «ох, что ж я маленьким не сдох?!»

Хе хе хе… В боку колет… разве можно бегать натощак? Издевв-вательство над орр-рганизмом!

Время действия: тридцатое сентября. Одиннадцатый час дня.

Место действия: воинская часть

Сижу, слушаю, как ЧжуВон исполняет корейские народные песни. Последнюю из необходимого количества в три штуки. После него будет моя очередь. Тест сдаём. Дурдом