Разыскания о начале Руси. Вместо введения в русскую историю - Дмитрий Иванович Иловайский

историков и филологов, когда они упускают из виду один из самых крупных исторических законов. Говорю о трудности и медленности, с которыми сопряжено перерождение одного народа в другой. История нам представляет, наоборот, живучесть народностей и их языков. А таких примеров, чтобы сильный народ завоевателей легко, скоро и радикально обратился в народность совершенно ему чуждую, им покоренную и очевидно сравнительно с ним слабую, таких примеров не только не было, они и немыслимы. Приведенные против меня аналогии, каковы балтийские славяне, мордва и литва, не опровергают этого закона, а вполне его подтверждают; при всем подчиненном положении своем, сколько веков сохраняли они свою народность, а частию сохраняют ее и доселе, когда приемы ассимилизации сравнительно с Средними веками значительно усовершенствовались (школа, церковь, администрация, судопроизводство и т. п.). История не знает болгар другим, неславянским народом. Толки о их неславянстве основаны главным образом на запутанном употреблении имени гуннов в источниках. Какому народу принадлежало это имя первоначально, пока оставляем вопросом. Я не имел в своем распоряжении столько времени, чтобы пересмотреть его специально, систематически, всесторонне, и потому оставил его открытым, указав, однако, на вероятность его решения в пользу тех же славяно-болгар. Но чтобы поселившиеся на Дунае болгары были турецкая или финская орда, быстро превратившаяся в славян, это я считаю мнением предвзятым, ненаучным, антиисторическим. Понятно, что за неимением прочных основ оно пробавляется некоторыми трудно объяснимыми именами или несколькими фразами неизвестного происхождения и неизвестно откуда попавшими в один болгарский хронограф, которого время и место составления также неизвестно. Любопытно и то, что противники славянского происхождения обращаются с своими соображениями то к финнам, то к татарам, как будто это одно и то же! Эти противники даже не потрудились задать себе самый простой вопрос. До основания Болгарского царства на Балканском полуострове мы знаем славян только сербской ветви. Стало быть, пришлые болгары должны были бы усвоить себе сербский язык или произвести язык смешанный, вроде романских. А вместо того мы видим, что, наряду с сербским, является другой такой же чистый славянский язык, распространившийся от Нижнего Дуная и Черного моря до архипелага. Скажите, пожалуйста, откуда взялся этот цельный, богатый и гибкий славяно-болгарский язык, если болгары были не славяне? Противники могут спорить сколько им угодно; но они никогда не опровергнут непреложных исторических законов и исторических фактов. Говорю все это к слову и только по поводу упомянутой рецензии, а никак не в виде препирательства с ее достойным автором, который, сколько я мог заметить, в сущности, ставит вопросы, но не принимает решительно ни той ни другой стороны[179].

Postscriptum. После того как статья моя была написана, на днях получил я первую книжку Historische Zeitschrift Зибеля за текущий год. Там в литературном обозрении есть рецензия Альфреда фон Гутшмид на «Каспий», известное сочинение нашего академика Б.А. Дорна, снабженное дополнениями и примечаниями другого, А.А. Куника. По поводу «варангомахии» последнего рецензент не преминул заметить, что вне России даже трудно понять, каким образом еще может существовать вопрос: были ли древние руссы и варяги норманнами или славянами? Русские историки, говорит он, делятся на школы, норманнскую и антинорманнскую, а г. Куник в «Каспии» вновь дает «научно единственно возможное решение вопроса в норманнском смысле». Между прочим, рецензент указывает на трактат г. Куника о русых хеландиях и прибавляет, что эти хеландии «одним из корифеев антинорманнской школы, г. Иловайским, были выставлены как решительный исторический факт» в свою пользу.

Во-первых, как известно, антинорманисты не составляют одной школы, утверждающей, что русь и варяги были славянами. Всего менее может относиться такое положение ко мне, хотя я и назван одним из корифеев этой школы. Варягов я отнюдь не считаю славянами. Во-вторых, уже год тому назад я заявил свое согласие с доказательствами г. Куника, что пресловутые хеландии надобно понимать в смысле красных, а не русских. Притом я не только никогда не выдвигал их вперед как решающий исторический факт, а, напротив, совсем не поместил их в число своих 30 пунктов. Вообще рецензент, по всем признакам, незнаком с настоящим положением вопроса; а между тем говорит о нем самым положительным тоном, берет под свою защиту якобы униженного Нестора и грозит какою-то Немезидой дурно понятому патриотизму, дерзнувшему «отстаивать чисто славянское происхождение Русского государства».

Подобные статьи невольно возбуждают вопрос: отчего это немцам так неприятна мысль о чисто славянском происхождении Русского государства и с какой стороны рельефнее выступает дурно понятый патриотизм, проникший в область науки?

II

К вопросу о болгарах[180]

В 1874 г. впервые было напечатано мое исследование «О славянском происхождении дунайских болгар». Как и можно было ожидать, исследование это, идущее вразрез с накопившимися воззрениями на славян, многими было встречено неприязненно. Мнение о вялости, пассивности и неспособности славян к созданию государственного быта, пущенное в ход и своими и чужими авторитетами и поддержанное нашею модною наклонностью к самоотрицанию, до того укоренилось, что, например, даже люди, специально занимающиеся славянством, иногда оказываются не желающими самостоятельно, критически отнестись к этому мнению, проверить его по источникам и фактам. Пока дело ограничивалось голословным отрицанием и никто не брал на себя труда выступить против меня с критическими и фактическими опровержениями, то и я не имел случаев подтвердить свои выводы. Только в последнее время начали представляться подобные случаи, которыми я полагаю воспользоваться в настоящей своей заметке.

Известный специалист по славянству, профессор Варшавского университета г. Макушев в своей критике «Истории болгар» Иречка коснулся и моего исследования об их происхождении (Ж. М. нар. пр. 1878. Апрель). Этому основному в истории болгар вопросу он посвятил немного внимания, всего около пяти страниц; но и тут успел высказать довольно много погрешностей фактических и критических. Кому сколько-нибудь знакомому с данным вопросом неизвестно, что главным основанием для Шафарика и других считать болгар неславянами послужила их связь с гуннами. В моем исследовании указано на это основание и приведены самые источники, где болгарские народы причисляются к гуннам. Г. Макушев замечает, что «это положительно неверно», то есть что такого основания не было. И затем приводит из Шафарика цитату, меня подтверждающую, прибавляя, что Шафарик «говорит не об имени, а о родстве болгар с гуннами». Да родство-то это на чем же он основывал, если не на том, что болгары у некоторых писателей называются гуннами? Дело в том, что я в своем исследовании старался выделить болгар из общей массы тех народов, на которые распространялось имя гуннов; вопрос о гуннах Аттилы считаю пока открытым; «но каково бы ни