Будущее неопределенное - Дэйв Дункан

– А где Д’вард?

– На дворе, – ответил Пиол. – С Домми и Килпианом. И не спрашивай нас, что они там делают, мы сами не знаем.

– Не совсем так, – поправила его Асфраль. – Что они делают, мы знаем. Мы только не знаем зачем.

Окна выходили во двор, с двух сторон замкнутый флигелями, а с третьей – высокой стеной. Подобно саду вокруг дома, двор был совсем запущен; деревья и кусты буйно разрослись, заполнив почти все пространство. Летом он, должно быть, напоминал джунгли. Зимой в нем царило бурое запустение. То, что было когда-то газоном, превратилось в маленький лужок. Три человека расхаживали по нему, откидывая в сторону сучья.

– Не костер же они собираются там разводить. Он же сожжет весь дом.

– Они расчищают место, – сказала Асфраль. – Мне кажется, у нас будет бал. Могу я рассчитывать на первый танец с тобой, Пиол?

Он не то усмехнулся, не то закашлялся.

– Если ты обещаешь не наступать на мои мозоли. Что до меня, я надеюсь, что пир будет все-таки сначала.

– Д’вард когда-нибудь раньше обещал пир? – спросила Элиэль. Она могла бы съесть небольшого мамонта с бочонком кленоягодного соуса.

– Нет, – хором отозвались остальные.

– А ведь красивый сад был раньше, – мечтательно вздохнула Асфраль. – Вон фонарное дерево. И гигантский веретенный орех. А вон те, маленькие, – сезамы; они очень красивы по весне.

За дверью зашуршали листья. Вошел низкорослый человек; такое облако светлых волос могло принадлежать только Дошу Вестовому.

– Двадцать! – объявил Тьелан откуда-то от камина. – Можем начинать.

– Двадцать три, – возразил Дош. Следом за ним в комнату вошли еще двое.

– Алис и Каптаан, и не забывай самого Д’варда.

Тьелан начал клясться, что и не думает забывать Д’варда. Наконец все расселись. Люди во дворе, похоже, закончили свои дела и пошли к дому.

Элиэль почти никогда не видела, чтобы все Носители Щита собирались вот так, без посторонних. Ну, почти без посторонних. Алис и Каптаан не в счет – они совсем другое дело. Они не относились ни к Носителям Щита, ни к Друзьям. Они не вели проповедей и не отвечали ни за что. Они просто были. Освободитель знает, что делает. Законы – для замышляющих зло, говорил он. Праведники руководствуются только совестью.

Килпиан с Домми пригнулись, проходя в низкую дверь, и уселись на свои места. За ними вошел Д’вард и остановился, оглядываясь по сторонам – наверное, считал собравшихся. Он так и не стал садиться.

– Мое благословение всем! – сказал он. – Голодны?

– Да! – ответили почти все.

Он вздохнул:

– Я тоже! Нам придется потерпеть еще немного. – Он подошел к камину и встал спиной к нему. – Некоторые из вас беспокоятся, наверное, не собираюсь ли я устроить ритуальный обед. Не собираюсь. Мы здесь не за этим. И у нас все равно нет ни вина, ни хлеба.

Он заходил по комнате.

– Вам интересно знать, что тогда будет? Единственный позаботится об этом. Рваная Губа? Ничего тревожного?

– Нет, господин. – Низкий голос Солдата послышался откуда-то из самого темного угла. – Но они близко. Их много. Я нюхом чую моа.

– Уж лучше моа, чем их всадников! Соратники… – Д’вард дошел до стены, повернулся и зашагал обратно, вглядываясь в лица. – Да, я горжусь тем, что могу называть вас соратниками. Вы все уже поняли, я уверен, что наше путешествие подошло к концу. Я даже не ожидал, что таргианцы позволят нам зайти так далеко. Я не хочу искушать судьбу дальше, ибо с нами здесь тысячи людей, из которых получились бы отличные рабы в шахтах.

Он ходил взад и вперед, обращаясь то к одной группе сидящих, то к другой, но так, чтобы его было слышно всем.

– Да, это конец. Все эти славные люди, которых мы привели с собой, сыграли свою роль. Подобно гостям на свадьбе, которые проводили уже новобрачных в опочивальню, они должны теперь разойтись с миром.

А Освободитель – он что, тоже уйдет? Исчезнет так же внезапно, как явился в этот мир, а Свободных рассеют, возможно, будут преследовать… Что будет тогда с Элиэль Певицей? В «Цветущую вишню» она не вернется, это точно. А на проповедниц ереси спрос небольшой. Конечно, теперь, когда ноги у нее нормальные, ничто не мешает ей играть на сцене, но она ведь теперь прозрела и знает, как греховно большинство пьес – все эти гнусные языческие легенды. Она и думать теперь не будет о Празднествах Тиона. А замужество, нормальная женская доля… Нет, какого бы мужа она ни нашла себе, каждый раз, глядя на него, она будет сравнивать его с Д’вардом… Она должна молиться, и Единственный поможет.

А если и не он, Д’вард никогда ее не бросит.

Он все продолжал говорить:

– Конец, но одновременно и начало. Об этом доме мне рассказывал один друг, живущий не так далеко отсюда. Он сказал, что хозяин и его сыновья убиты Жнецами много лет назад, и этот старый дом оставался с тех пор пустым и заброшенным, ибо никто не знает, кому он принадлежит теперь. Это было величественное место когда-то, и оно будет величественным снова… Ага!

За дверью прошелестели по листьям чьи-то шаги и смолкли. Элиэль не видела, кто там, но Д’вард видел и довольно улыбнулся.

– Кучумбер Лодочник, да? Полагаю, ты пришел за Дошем.

Дош был уже на ногах, направляясь к выходу. Д’вард смотрел им вслед, пока они не скрылись из вида, потом опять заходил.

– Это значит, к нам пожаловали гости, так что с домом придется обождать. Давайте подумаем лучше про пир. Сколько еды у нас осталось?

– Вся вышла, господин! – сказал Домми, и остальные пробормотали что-то, соглашаясь с ним.

– Совсем не осталось? – Д’вард остановился в центре комнаты. – Никакой еды! Еды нет, но Освободитель обещал пир, так что мы должны воззвать к Единственному, и он явит нам свое чудо с небес, так? – Его голос звучал тихо, но каждое слово резало как острое лезвие. – О, друзья мои, разве не говорил я вам, что мозги даны, чтобы думать? Вы умерли бы от жажды под водой. Господь уже дал вам все, что необходимо. Разве не сказал я вам, что мы пришли? Домми, сколько подвод потребуется, чтобы везти детей и больных?

– Четыре, может, пять.

– Тогда оставь пятерых волов и… ага, поняли? – Освободитель улыбнулся, а дом сотрясся от хохота.

55

Джулиан шепотом объяснил Алисе суть происходящего. Она хихикнула. Носители Щита обсуждали грядущий пир, подшучивая насчет того, как лучше готовить лам, волов и кроликов. Скорее всего они будут съедобные, но жесткие как подметка. Эдвард слушал это с терпеливой улыбкой.

Что за выступление! Таких бы побольше на фронте, в окопах – тогда парни поднимались бы в атаку без колебаний как один. Однако ничего смешного в этом не было, черт возьми! Освободитель должен встретиться с Зэцем один на один, и это висело над ним дамокловым мечом. Все предрешено заранее. Давид и Голиаф. Экзетер не устраивал Тайной Вечери, он просто отсылал Свободных по домам, высыпав при этом целую охапку намеков насчет того, что должно произойти.