Незаконный наследник: Вспомнить, кем был. Стать собой. Остаться собой - Алексей Игоревич Ильин

что, скорее всего, случилось бы, если бы я просто размозжил тебе башку, как, собственно, хотел. А вот это за мою мать. – И я просто и без затей зарядил ему под челюсть кулаком, отправляя отдохнуть. После чего вышел за пределы сферы.

– Я уже думал, что пора вмешиваться, – будничным тоном заявил мне Изразцов, стоящий возле того ледяного пятна, которое заставило меня завалиться. – Думаю, это лучше убрать, – и он провел рукой над волшебным льдом, ненормально скользким и оттого опасным.

Лед подернулся зеленой дымкой, запузырился и исчез. Все-таки Изразцов очень сильный маг, очень. Пока он убирал ледяную ловушку, я посмотрел на столпившихся в отдалении учеников. Да, похоже, я урок на этот раз преподал не только мудозвону Водникову и его дебилам, но и половине школы, которая уже завтра расскажет второй половине про то, что произошло, в подробностях. Изразцов тем временем выпрямился и кивнул на ворота.

– Пошли, сейчас тебя будут убивать по-настоящему. Но ничего, мы с господином Подоровым попробуем научить тебя держать такие вот удары судьбы.

Я, если честно, не понял, о чем он говорит: от магического истощения, хвала богам, не полного, слегка подташнивало, да и вообще, голова кружилась, хотелось забраться под одеяло с головой, свернуться клубочком, как в далеком детстве, уснуть и проспать до весны. Никто мне не может ответить на простые вопросы: где, вашу мать, мой дед и что мне сейчас в его отсутствие делать?

За воротами полковник Подоров, который оказался главой всей Службы безопасности (хотя, после посещения его вотчины, я ожидал того, что он окажется не простым следователем, но все же не настолько), стоял напротив ухоженной и даже, можно сказать, красивой женщины и что-то ей доказывал, в то время как она рвалась к воротам.

– Отпустите меня! Вы что, не видите, это ублюдок убивает моего сына! А вы стоите здесь и ничего не делаете! – дама начала переходить на визг, а полковник, не теряя ни грамма спокойствия, отвечал:

– И что я, по-вашему, госпожа Водникова, должен делать?

– Арестуйте его! И сделайте же что-нибудь! Или вы будете вот так стоять и смотреть?

– За что мне арестовать Керна? – Подоров улыбнулся краешками губ. – Я не вижу в его действиях состава преступления. Если я поддамся на ваши истерики, меня адвокаты Кернов по земле размажут, и я лишусь своей должности, которой я совершенно не хочу лишаться.

– Да как же нет состава преступления? – она все-таки завизжала. – Он же чуть не убил всех пятерых мальчиков, а вы меня не пускаете, чтобы я оказала помощь своему сыну! Да еще и отказываетесь принимать меры!

– Позвольте, Матвей Игоревич, я объясню Татьяне Егоровне, что сейчас произошло. Заодно напомню то, что она так тщательно пытается забыть, если судить по ее поведению. Но прежде позвольте вас успокоить: за этими героями сейчас приедет квалифицированная помощь. У двоих из них тяжелые переломы, включая вашего сына, и его нельзя трогать непрофессионалам.

В этот момент к воротам пронеслись две машины с целителями, и Водникова уже было ломанулась за ними, чтобы быть рядом с сыном, но Изразцов ее остановил:

– Не так быстро. Сначала вы должны знать, чем вашему сыну грозит его отвратительная выходка, при этом вы должны сообщить об этом мужу, чтобы он не питал лишних иллюзий, а потом пойдете к нему. Вы же помните, что Кодекс кланов является основным положением, регламентирующим жизнь и поведение кланов?

Она напряженно кивнула, пропустив мимо ушей тот факт, что, оказывается, это ее сынок во всем виноват. Для меня это тоже стало неожиданностью. Я хоть и пытался штудировать Кодекс, когда у меня было время, но до этого момента определенно не дошел.

– Говорите быстрее, я должна быть с сыном, – поторопила Изразцова Водникова.

– Хорошо, если кратко: ваш сын возглавил нападение на представителя чужого клана, при этом ударил первым, со спины, да еще и впятером на одного. Но это полбеды – всего лишь общественное порицание, не больше. – Изразцов не сводил пристального взгляда с Водниковой. – Ваш сын позволил себе вслух желать смерти главе чужого клана, а также употреблял слова и действия, задевающие честь и достоинство дочери главы чужого клана. И делал он это в присутствии представителя задетого им клана, а также в присутствии большого количества свидетелей. Статья тридцатая, пункт восьмой Кодекса. Вы должны быть благодарны Керну, что он всего лишь вашему сыночку ноги и руки переломал. Еще лет пятьдесят назад просто убивали и за половину того, что Вячеслав позволил себе наговорить про Марию Витальевну, и были полностью в своем праве. Так что морально приготовьте мужа к большим потерям для клана, и идите к сыну, он нуждается в вашей заботе.

Водникова, поджав губы, направилась к воротам. По ее виду было заметно, что ей плевать, что там ее сыночек наговорил про ублюдка Керна и его шлюшку-мать. Она так и не поняла, что за слова всегда нужно отвечать. Изразцов покачал головой.

– Рекомендую потребовать у них «Свежие новости», – все так же спокойно произнес Подоров. – Своя газета, имеющая новостную ленту, может всегда пригодиться любому клану. Всегда надо знать, что имеешь инструмент для создания определенного настроения.

– Ладно, пойду я туда, пока мадам слишком много глупостей не наделала, – Изразцов не сдержался и поморщился. – А вообще, Славик Водников так давно просил в табло и в карму, что когда это все-таки произошло, все удивились только одному – почему так поздно. Я могу поздравить Карпова? Ты слишком долго терпел на самом деле. – И Изразцов направился к воротам школы, распахнутым настежь, из которых выходили перешептывающиеся ученики.

– Вам удалось что-нибудь узнать? – тихо спросил я у Подорова, когда тот проводил взглядом машины целителей и рванувшие за ними машины Водниковых.

– Нет, – он покачал головой, прекрасно поняв, что речь идет о деде. – Машину отогнали со стоянки, куда – неизвестно. Внутренняя безопасность дворца не подчиняется мне, у них есть свое начальство. Но я попытаюсь выяснить, что же все-таки творится, – Подоров заложил руки за спину, и мы медленно пошли к машинам. – Предупреждая твой вопрос о том, почему я назвался следователем – это произошло потому, что в этом деле я и есть следователь. Любые дела, касающиеся императорской семьи, поручаются мне для личного ведения.

– Глупо, – я пожал плечами.

– Традиция. – Подоров улыбнулся.

– О чем вы хотели поговорить? – я остановился возле своей машины.

– Я хотел даже не поговорить, сколько предупредить: что-то происходит вокруг завода, выпускающего телепорты. Что-то явно нездоровое. Но это совершенно секретное предприятие, и даже мне нет туда доступа, только с личного позволения