Жизнь Шарлотты Бронте - Элизабет Гаскелл

Именно во время визита Шарлотты в Брайери леди Кей-Шаттлуорт любезно пригласила меня к себе, и я впервые увидела мисс Бронте. Будет лучше, если я перепишу фрагмент письма, которое отправила вскоре после этого своей подруге, большой поклоннице ее творчества: оно передаст мои первые впечатления куда лучше, чем длинная перифраза того же письма, превращенного в описание286.

Когда я приехала на станцию Уиндермир, уже стемнело. По ровной дороге я добралась в имение Лоу-Вуд, очень милый дом с такой же милой гостиной, в которой меня встретили сэр и леди Кей-Шаттлуорт, а также дама маленького роста в черном платье – я даже не разглядела ее в первую минуту из-за ослепившего меня яркого освещения в комнате. Она сразу подошла и пожала мне руку. Я поднялась наверх, чтобы снять шляпку и привести себя в порядок, а затем спустилась к чаю. Маленькая дама занималась шитьем и принимала мало участия в разговоре. У меня было время как следует рассмотреть ее. Выглядит она (по ее собственным словам) плохо развитой: худощавого телосложения и почти на полголовы ниже меня ростом. У нее нежные каштановые волосы, не очень темные, и карие глаза (очень добрые и выразительные, они смотрят на тебя прямо и открыто); большой рот, широкий выпуклый лоб. Голос очень приятный. Она не сразу подбирает нужные ей выражения, но, когда разговорится, ее речь льется без усилий и оказывается превосходной и весьма уместной. В ней нет ничего искусственного, все прекрасно в своей простоте. <…> После завтрака мы вчетвером отправились на озеро, и мисс Бронте в беседе со мной согласилась, что «Душа» мистера Ньюмана написана превосходно. Как и мне, ей нравятся его же «Современные художники» и идея «Семи светочей»287. Она рассказала мне о лондонских проповедях отца Ньюмана288. Рассказ ее был очень спокоен, лаконичен и выразителен. <…> Из моих знакомых она больше всего походит на мисс ***289, если ты можешь представить эту даму прошедшей через такие страдания, что она утратила всю свою веселость и сделалась робкой и молчаливой от привычки к постоянному и полному одиночеству. Мне никогда не приходилось слышать о такой жизни, какую прожила мисс Бронте. Ее родные места описала мне ***290: это деревня, состоящая из построенных из серого камня домов. Дом Бронте расположен высоко на северной стороне холма, и его окна выходят на промозглые вересковые пустоши и т. д. и т. п.

Мы провели вместе всего три дня. Бо́льшая часть этого времени прошла в поездках по окрестностям, поскольку мисс Бронте никогда раньше здесь не бывала и хозяева хотели показать ей уэстморлендские виды. Мы обе получили приглашение на чай в Фокс-Хау291, и тогда я увидела, насколько нервно мисс Бронте воспринимает необходимость общения с незнакомцами. Мы знали заранее, что число участников вечеринки не превысит двенадцати, однако она целый день жестоко страдала от головной боли, вызванной страхом перед предстоящим вечером.

Брайерли-клоуз расположен гораздо выше Лоу-Вуда, и оттуда открывается великолепный панорамный вид на окрестности. Меня удивило, с каким вниманием мисс Бронте изучала форму облаков и другие небесные знаки, по которым читала, как по книге, какой обещает быть погода. Я сказала, что из ее дома, по всей вероятности, тоже открывается столь же широкий вид. Она ответила, что я права, но пейзажи в Хауорте совсем другие. Раньше я и не задумывалась о том, что небо может стать товарищем тому, кто живет в одиночестве, в большей степени, чем любой другой неодушевленный предмет, и в большей степени, чем вересковые пустоши.

Далее я приведу фрагменты писем Шарлотты, которые выражают ее впечатления и чувства, связанные с этим визитом.

Ты пишешь, что мне следовало остаться в Уэстморленде подольше. За годы знакомства ты могла бы изучить меня лучше! Разве в число моих привычек входит долго задерживаться в каком-либо месте после того, как я решила уезжать? Я вернулась домой, и папа, слава Богу, выглядит по крайней мере не хуже, чем в то время, когда я его оставила; хотя хотелось бы, чтобы у него прибавилось сил. Моя поездка прошла очень хорошо, и я рада, что согласилась на нее. Пейзажи в тех местах, безусловно, грандиозны. Если бы я могла погулять по тамошним холмам одна, я впитала бы всю их красоту. Но даже в компании других людей и при взгляде из экипажа они были прекрасны. Сэр Джеймс во все время оставался чрезвычайно добр и любезен, как он умеет; здоровье его гораздо лучше. <…> Мисс Мартино отсутствовала: она всегда покидает свой дом в Эмблсайде292 во время озерного сезона, чтобы избежать наплыва посетителей, который в противном случае неизбежен.

Если бы я только могла незаметно выскочить из экипажа и отправиться гулять одна по этим изумительным холмам и очаровательным долинам, я бы впитала всю силу здешних прославленных видов. В компании это едва ли осуществимо. Что ж, хотя ***293 и предупреждал меня, что надо быть осторожнее с богемой, в душе его слушательницы сохраняются позывы к бродяжничеству.

Забыла написать тебе, что за неделю до того, как я отправилась в Уэстморленд, мне пришло приглашение в Харден-Грэндж, которое я, разумеется, отклонила. Через несколько дней нас посетило большое общество: миссис Ф., и еще несколько дам, и два джентльмена. Один из них, высокий и полный достоинства, с темными волосами и бакенбардами, оказался лордом Джоном Мэннерсом. Другой, не столь благородной внешности, робкий и немного странный, – мистером Смайтом, сыном лорда Стренфорда294. Миссис Ф. показалась мне истинной леди по внешности и манере себя вести, весьма благородной и непритязательной. Лорд Джон Мэннерс привез для папы связку шотландских куропаток, и этот подарок оказался очень к месту: всего за пару дней до того папа как раз о них говорил.

К этим отрывкам следует прибавить еще один, из письма, относящегося к тому же времени. Оно адресовано мисс Вулер, доброй подруге как юных, так и зрелых лет Шарлотты. Мисс Вулер пригласила ее на пару недель в свой летний дом.

Хауорт, 27 сентября 1850 года

Если я скажу, что побывала этим летом на озерах и что прошло не больше месяца со времени моего возвращения, то Вы поймете: я никак не смогу принять Ваше любезное приглашение. Мне бы очень хотелось побывать у Вас, но я уже напутешествовалась и больше ездить не могу. Сэр Джеймс Кей-Шаттлуорт проживает вблизи Уиндермира, в имении, называемом Брайери, и именно там я провела некоторое время в августе. Он любезно показал мне окрестности – насколько их можно разглядеть из экипажа, и я поняла, что Озерный край, который столько раз представлялся мне во сне и наяву, действительно прекрасен. Но в то же время я поняла, что поиск красот природы в экипаже не по мне. Это можно делать в фургоне, рессорной двуколке, даже в дилижансе, но обычный экипаж портит все впечатление. Мне хотелось незаметно выскочить из него и убежать вдаль одной, чтобы побродить по холмам и долинам. Меня мучили эксцентричные бродяжьи инстинкты, и приходилось сдерживать себя и подавлять их из страха выразить вслух свои восторги и тем привлечь внимание ко «львице»-писательнице.