Таинственный остров - Жюль Верн

Наб и Пенкроф задержались в Гранитном дворце, а Айртону вручили подзорную трубу с просьбой определить, наконец, «Дункан» это или нет. Ведь шотландская, яхта тоже имела оснастку брига. Следовательно, речь шла о том, чтобы установить, имеется ли труба между двух мачт судна, которое находилось теперь на расстоянии десяти миль от берега.

Вечерние сумерки еще не окутали небосвод, что облегчало наблюдение. Айртон опустил трубу и веско повторил:

— Нет, это не «Дункан»! Да и не может это быть «Дункан»!

Теперь Пенкроф поймал судно в поле зрения подзорное трубы и сообщил товарищам, что бриг этот водоизмещением от трехсот до четырехсот тонн, что он прекрасно построен и оснащен, — словом, что это один из быстроходнейших кораблей, какие только бороздят моря. А вот какой национальности он принадлежит, пока сказать еще трудно.

— Правда, на флагштоке полощется вымпел, — добавил моряк, — только я никак не могу различить цвета.

— Через полчаса, самое большее, мы все узнаем, — заметил журналист. — Совершенно ясно, что капитан корабля намерен пристать к берегу, а значит, не сегодня завтра мы с ним познакомимся.

— Так-то оно так! — сказал Пенкроф. — И все же; куда лучше заранее знать, с кем имеешь дело. По правде говоря, я бы не прочь уже сейчас разглядеть флаг корабля.

Ведя беседу с журналистом, Пенкроф не отрывал глаз от подзорной трубы.

День клонился к закату, и вместе с последними лучами солнца постепенно стихал ветер. Вымпел, развевавшийся на флагштоке, повис как тряпка, запутался в фалах, разглядеть, какого он цвета, стало еще труднее.

— Нет, это, конечно, не американский флаг, — говора Пенкроф, — да и не английский, на английском флаге красное поле сразу бросается в глаза; не похоже, чтобы тут были цвета французского или германского флага; с другой стороны, это и не белый морской русский флаг, и не желтый испанский… Скорее он одноцветный… А ну… какие же в этих морях могут попасться флаги?.. Чилийский?.. Да нет, он трехцветный… Бразильский?.. Он зеленый… Японский? Он желтый с черным… а этот…

В эту минуту ветер надул загадочный флаг. Айртон выхватил из рук моряка трубу, которую тот как раз опустил, приставил ее к глазу и, вглядевшись, крикнул сдавленным голосом:

— Черный!

В самом деле, на флагштоке корабля плескалось темное полотнище, и теперь имелись все основания считать этого пришельца подозрительным!

Стало быть, предчувствия не обманули инженера? Значит, это разбойничье судно? Значит, оно пиратствует здесь, в южных водах Тихого океана, соперничая с малайскими «прао», все еще бесчинствующими в этих широтах? Зачем намеревается этот корабль пристать к острову Линкольна? Быть может, он избрал эту никому не ведомую, забытую людьми землю в качестве надежной хранительницы награбленных им сокровищ? Или, быть может, он ищет здесь тихой гавани, пристанища от зимних бурь? Неужели суждено славным владениям колонистов стать гнусным притоном, резиденцией пиратов Тихого океана?

Вое эти мысли невольно возникли у каждого. Увы, слишком ясно было, чем грозила встреча с черным флагом. Черный флаг — флаг пиратов! И такой флаг был бы водружен на мачте «Дункана», если бы каторжникам удалось осуществить их злодейский замысел!

Нельзя было терять ни минуты.

— Друзья, — начал Сайрес Смит, — возможно, что этот корабль хочет лишь издали обозреть остров. Возможно, его экипаж не сойдет на сушу. Будем надеяться на это. Как бы то ни было, мы должны скрыть все признаки нашего пребывания здесь, на острове. Особенно бросается в глаза мельница, установленная на плато Кругозора. Пусть Айртон и Наб пойдут и снимут с нее крылья. Окна Гранитного дворца укроем ветвями. Огни надо потушить. Пусть ничто не выдаст присутствия человека на этом острове!

— А наш корабль? — спросил Герберт.

— Ничего, — ответил Пенкроф, — он спрятан в порту Воздушного шара. Ручаюсь, что эти головорезы его не найдут.

Приказания инженера были немедленно выполнены. Наб и Айртон пошли на плато и приняли все меры, чтобы скрыть там всякие следы пребывания человека. Пока они трудились, их товарищи отправились к опушке леса Жакамара и принесли оттуда огромные охапки веток и лиан, которые издали могли сойти за естественную растительность, и надежно укрыли ими проемы окон, пробитых в гранитной стене. Боевые припасы и оружие разложили с таким расчетом, чтобы все было под рукой на случай внезапного нападения.

Когда приготовления были закончены, Сайрес Смит обратился к колонистам.

— Друзья, — сказал он, и в голосе его прозвучало волнение, — если эти проходимцы осмелятся напасть на остров Линкольна, мы дадим им достойный отпор, не так ли?

— Да, Сайрес, — ответил за всех журналист, — и если нужно, падем в бою, защищая наш остров!

Инженер протянул руку своим товарищам, и те с жаром ответили на его пожатие.

Один только Айртон молча стоял в углу, только он не присоединился к прочим колонистам. Может быть, он бывший преступник, считал себя недостойным этого рукопожатия!

Сайрес Смит понял, что творится в душе Айртона, и подошел к нему.

— А вы, Айртон, — спросил инженер, — что вы намерены делать?

— Выполнять свой долг, — ответил Айртон.

Затем он занял наблюдательный пост у окна и устремил взгляд на море, полускрытое завесой ветвей.

Было уже половина восьмого, минут двадцать назад солнце скрылось за горизонтом позади Гранитного дворца, и восток постепенно темнел. Бриг тем временем по-прежнему держал курс на бухту Соединения. Он находился уже на расстоянии не более восьми миль и был на траверзе плато Кругозора, так как, сделав поворот у мыса Коготь, уклонился к северу, подхваченный приливом. В сущности, бриг уже вошел в бухту, ибо, если провести прямую линию от мыса Коготь до мыса Челюсть, она прошла бы к западу от его правого борта.

Зайдет ли бриг в глубь бухты? Вот какой вопрос особенно волновал колонистов. А зайдя в бухту, бросит ли он там якорь? Этот вопрос тоже мучил их. Возможно, он ограничится лишь осмотром побережья и уйдет в открытое море, не высадив на сушу экипажа? Ответ на этот вопрос будет дан меньше чем через час. Колонистам оставалось, таким образом, лишь одно — ждать.

Сайрес Смит с нескрываемой тревогой думал о подозрительном бриге, на мачте которого развевался черный флаг. Неужели он несет с собой угрозу их общему делу, делу их колонии, всему, чего они сумели добиться своим трудом? Неужели пираты — теперь уже не оставалось сомнения в том, что экипаж брига состоит из морских разбойников, — посещали и раньше этот остров? Иначе, подплывая к нему, они не стали бы поднимать флаг. Высаживались ли они прежде на его берег? Если да, то это пролило бы свет на некоторые пока еще загадочные обстоятельства. Уж не укрываются ли где-нибудь на неисследованной части острова их сообщники, которые только и ждут высадки, чтобы присоединиться к своим дружкам?