Маршал Конев - Владимир Дайнес

После войны Конев отмечал: «Известно, что Жуков не хотел и слышать, чтобы кто-либо, кроме войск 1-го Белорусского фронта, участвовал во взятии Берлина. К сожалению, надо прямо сказать, что даже тогда, когда войска 1-го Украинского фронта — 3-я и 4-я танковые армии и 28-я армия — вели бои в Берлине, — это вызвало ярость и негодование Жукова. Жуков был крайне раздражен, что воины 1-го Украинского фронта 22 апреля появились в Берлине. Он приказал генералу Чуйкову следить, куда продвигаются наши войска. По ВЧ Жуков связался с командармом 3-й танковой армии Рыбалко и ругал его за появление со своими войсками в Берлине, рассматривая это как незаконную форму действий, проявленную со стороны 1-го Украинского фронта»{519}.

Соперничество двух командующих фронтами дошло до того, что было произведено расследование факта нахождения частей 1-го Украинского фронта в полосе наступления 1-го Белорусского фронта. Военный совет 8-й гвардейской армии 30 апреля доложил Военному совету 1-го Белорусского фронта результаты расследования специально созданной комиссией. В докладе отмечалось: «Движение частей 1-го Украинского фронта в полосе 8-й гвардейской армии объясняется стремлением первыми захватить район центральных учреждений Германии и овладеть рейхстагом. Это подтверждается показанием помощника начальника оперативного отдела 128ск28А о том, что такое распоряжение командиром 128 ск было отдано командиру 61 сд»{520}. Несмотря на явную бессмысленность сопротивления, Гитлер упорно не хотел признавать своего поражения. 28 апреля он приказал открыть шлюзы на Шпрее, чтобы затопить метро, где укрывались тысячи жителей. Тогда же фюрер отклонил предложение коменданта Берлина генерала артиллерии Г. Вейдлинга о прорыве на запад, к англо-американским войскам. Он все еще надеялся на помощь извне, то и дело запрашивал, когда же войска деблокируют столицу.

29 апреля части 9-го танкового корпуса и 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта начали штурм рейхстага. Соединения 1-й гвардейской танковой армии, действуя совместно с дивизиями 5-й ударной и 8-й гвардейской армий, подошли к парку Тиргартен с востока и юга. 3-я гвардейская танковая армия, усиленная тремя стрелковыми дивизиями 28-й армии, вела тяжелые бои в юго-западных районах Берлина.

30 апреля начальник штаба Верховного Главнокомандования вооруженными силами Германии генерал-фельдмаршал В. Кейтель радировал Гитлеру, что 9-я армия не сумела вырваться из окружения, а 12-я армия генерала танковых войск В. Венка наступать на столицу не может. «Освобождение Берлина и возобновление доступа к нему с запада невозможно, — сообщал Кейтель. — Предлагаю прорыв через Потсдам к Венку, или, в качестве альтернативы, фюрер должен вылететь на юг. Ожидаю решения»{521}.

Ответ от Гитлера так и не последовал. В этот же день он покончил с собой. В это время воины 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта водрузили знамя на крыше Рейхстага. В 5 часов 2 мая генерал артиллерии Вейдлинг вновь выслал парламентеров, а вскоре явился сам и предложил полную безоговорочную капитуляцию Берлина. Капитуляция была принята, положив начало массовой сдаче в плен защитников города. К трем часам дня в плен сдались 134, 7 тыс. человек{522}. Конев докладывал Сталину: «Войска фронта сегодня, 2 мая 1945 года, после девятидневных уличных боев, полностью овладели юго-западными и центральными районами города Берлин (в пределах установленной для фронта разграничительной линии) и совместно с войсками Первого Белорусского фронта овладели городом Берлин»{523}.

В этой связи Сталин подписал приказ № 359 по войскам Красной Армии и Военно-Морскому Флоту, в котором говорилось:

«Сегодня, 2 мая, в 23 часа 30 минут в честь исторического события — взятия Берлина советскими войсками — столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует своим доблестным войскам 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами из трехсот двадцати четырех орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность войскам 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, участвовавших в боях за овладение Берлином.

Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины! Смерть немецким захватчикам!»{524}

Однако на других направлениях боевые действия еще продолжались. И только 7 мая в Реймсе, в 150 км от Парижа, начальник оперативного отдела Верховного Главнокомандования вооруженными силами Германии генерал-полковник А. Йодль подписал акт о военной капитуляции перед Верховным командованием антигитлеровской коалиции. С советской стороны стояла подпись генерала И.А. Суслопарова, который представлял советское Верховное Главнокомандование в ставке Эйзенхауэра. Союзники предполагали объявить о победе одновременно в СССР, США и Великобритании, придавая такому официальному объявлению большое политическое значение. Однако по просьбе Сталина в связи с непрекращающимся сопротивлением вермахта союзники согласились считать документ, подписанный в Реймсе, предварительным протоколом о капитуляции.

В ночь с 8 на 9 мая в здании бывшего военно-инженерного училища в юго-восточном районе Берлина Карлсхорст состоялось подписание акта о капитуляции вооруженных сил Германии. С советской стороны его подписал Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, со стороны союзников — маршал авиации Великобритании А.В. Теддер, командующий стратегическими воздушными силами США генерал К. Спаатс и главнокомандующий французской армией генерал Ж.Д. де Тассиньи. С немецкой стороны акт подписали генерал-фельдмаршал В. Кейтель, главнокомандующий ВМС адмирал флота X. Фридебург и генерал-полковник авиации Г Штумпф.

На этом была завершена одна из крупнейших стратегических наступательных операций Великой Отечественной войны. Потери войск 1-го, 2-го Белорусского, 1-го Украинского фронтов, Балтийского флота, Днепровской военной флотилии с учетом 1-й и 2-й армий Войска Польского составили: безвозвратные — 81 116 человек, санитарные — 280 211 человека, 1997 танков и САУ, 2108 орудий и минометов, 917 самолетов{525}. На долю 1-го Украинского фронта пришлось 27 580 человек безвозвратных потерь и 86 425 человек санитарных потерь.

Однако Коневу не пришлось вложить шпагу в ножны. Еще в ходе боев за Берлин ему позвонил Сталин.

— Как вы думаете, кто будет брать Прагу? — спросил он.

— По-видимому, Прагу придется брать войскам 1-го Украинского фронта, — ответил Иван Степанович.