Предвестник шторма - Джон Ринго

— Хотелось бы. Что с Девятым корпусом?

— Идет в Манассас. Вся Первая Армия движется в северную часть Вирджинии, за исключением Пятьдесят пятой бронетанковой дивизии, которая штурмует место приземления в штате Мэн.

— Мэн. Мэн и где еще?

— В Арканзасе, Калифорнии и Орегоне приземлились по меньшей мере по одной боевой группе в каждом, — ответила представитель ФАЧС, сверяясь со своими записями. — Несколько других штатов уже разделались с отдельными посадочными модулями. Но только Фредериксберг подвергся нападению полной боевой сферой. Не считая Фредериксберга или других районов, не представивших полные рапорты, потери гражданского населения составили свыше пятнадцати тысяч человек. Большинство в непосредственных местах приземления. Летальный исход примерно две трети.

Она чуть было не перешла к докладу об эвакуации северной Вирджинии.

Скверная ситуация обернулась полной катастрофой, когда Десятому корпусу пришлось перекрыть межштатное шоссе Девяносто пять и Белтвэй, чтобы развернуться. Корпус уже освободил дорогу, и большинство полос в обоих направлениях были открыты для движения, но машины стояли в гигантской пробке на всем протяжении магистрали. Вместо того чтобы пропускать машин больше обычного, магистрали лежали практически пустые. Миллионы вирджинцев пошли пешком, направляясь к мостам через Потомак.

— Летальный исход, — с гримасой повторил президент. — Великолепно. Почему бы просто не сказать своему президенту, что в течение ночи он потерял пятнадцать тысяч американских граждан?

— И почти незаменимый инженерный батальон. И город, сэр, — сказал министр обороны. — По крайней мере так говорит телевидение. Ну как, чувствуете себя лучше?

— Нет. — Президент повернулся к художнику-гримеру. — Мы закончили?

— Почти, господин президент. Вы же хотите предстать в наилучшем виде, не так ли?

— Это будет трудно, — прокомментировал он, просматривая текст речи. Не лучший экземпляр из тех, что ему доводилось видеть, но сравнительно неплох, учитывая время, за которое составителю пришлось его сотворить.

— Вам необходимо хорошо выглядеть, — сказал глава его Администрации. — Очень важно предстать в такое время в правильном виде. Вы не должны казаться озабоченным или изнуренным. Это произведет плохое впечатление.

— Может, хоть кто-то скажет мне что-нибудь новое? Я вполне могу обойтись без бесцельных напоминаний.

— Позвонил командир Одиннадцатой дивизии Мобильной пехоты, — сказал министр обороны, читая распечатку электронной почты от КОНАРКа. — Как старший представитель Флота он просил, чтобы мы воздержались от использования Третьего батальона Пятьсот пятьдесят пятого. Вместо него он рекомендовал нам использовать Первый батальон.

— Он назвал причину? — спросил президент с недоуменным видом. — Генерал Олдс не хочет его брать, потому что солдаты в массовом отпуске? И разве их командир не застрял в Калифорнии?

— Видите ли, господин президент, — сказал министр, — он указал, что Первый батальон полностью подготовлен и прошел испытания в отличие от Третьего. Третий батальон находится лишь на середине цикла начальной подготовки, сэр, и не прошел ПРОБОГУФ.

— Так почему генерал Олдс предпочитает привести его сюда от самой Каролины вместо Первого батальона? — спросил президент. Ответ только обострил вопрос. — Разве не этот батальон официально передан ему?

Министр обороны несколько смутился:

— Думаю, вам лучше спросить генерала Олдса, сэр.

— Я не спрашиваю Олдса, Робби. Я спрашиваю своего министра обороны! Что, опять эта ерунда с разделением цепи командования?

— Я бы не хотел гадать, господин президент, — сжато ответил министр обороны.

— А ты погадай, — рыкнул президент, уставший от уверток.

— Я думаю, здесь дело в мнении генерала Олдса об офицерах Первого батальона, господин президент, а не в его готовности, — подал голос военный адъютант президента.

Президент обернулся и посмотрел на обычно молчаливого бригадного генерала. Поскольку его обязанности заключались только в том, чтобы обрабатывать поток информации и держать свое мнение при себе, президент удивился, что адъютант вообще что-то сказал.

— Почему вы так говорите?

— Я присутствовал на конференции по «Передовой крепости», господин президент, — не меняя выражения, ответил бригадный генерал. Его лицо вполне могло быть вырезано из черного дерева. — Генерал Олдс несколько раз открыто выразил свое недоверие к концепции ББС в целом и особенно к некоторым офицерам батальона, выполняющего главные задачи в его оперативном районе.

— Он назвал этих офицеров? — спросил президент.

— Нет, сэр, но доклад по применению ББС, который вызвал его особое неудовольствие, сделал Майкл О’Нил.

— Награжденный Медалью Почета? — спросил удивленный президент. — Олдс указал, что он имеет против него?

— Опять же, господин президент, позвольте мне четко заявить, что он высказал оговорки в отношении программы ББС и некоторых офицеров батальона, приданного его Армии. Он не заявлял, что именно капитан О’Нил как-то особенно обидел его, хотя такой вывод можно было бы сделать из контекста.

Президент посмотрел на своего министра обороны:

— Олдс ваш друг. Вы не объясните его поведение?

Министр посмотрел на военного адъютанта долгим оценивающим взглядом, который генерал встретил не моргнув глазом. Он три года командовал Школой снайперов Сил Специального Назначения и в гляделки мог бы переиграть кошку.

— Джим Олдс опытный и закаленный в сражениях генерал, у которого есть определенные твердые взгляды, господин президент, — объяснил министр. — Многие из этих взглядов касаются офицерского корпуса Армии. У него также есть твердое мнение, как следует вести эту войну и как должно распределяться финансирование. С этими взглядами и мнениями не согласна большая часть офицеров, имеющих отношение к ББС.

Учитывая эти факты, я сомневаюсь, что генерал Олдс особо доволен одной из рот под его командованием, которая потребляет непропорциональную долю финансирования и которой командует бывший сержант. Или влиянием, которое этот бывший сержант оказал на ее подготовку и обучение.

Майк резко бросил «Тахо» через разделительную полосу, выехал из кювета и увернулся из-под носа пятитонного грузовика, который отчаянно загудел и с визгом затормозил. Майк пересек дорожное полотно и снова направил «Тахо» на разделительную полосу когда путь освободился. Пикап трясся по неровной поверхности, объезжал сброшенные с дороги из-за поломок грузовики, автобусы и джипы и подпрыгивал на глубоких колеях, оставленных предыдущими машинами. Казалось, целую вечность он ехал по извилистому горному межштатному шоссе. Майк едва переехал границу Вирджинии, а движение становилось все плотнее.