Простые смертные - Дэвид Митчелл

Холли кивнула и что-то невнятно пробормотала – должно быть, сказала: «Ну, ясно».

За окном, шипя тормозами, остановился запоздалый автобус.

А вот о полученном сегодня днем послании от Кармен я так и забыл Холли сказать.

Мой айфон по-прежнему был выключен. Но сейчас я его включать не собирался. Позже.

– Какой отличный снимок! – У Холли за спиной на полочке стояла фотография в рамке: она сама в роли молодой мамочки, а рядом – маленькая зубастая Аоифе в костюме Трусливого Льва, с веснушками на носу, и Эд Брубек, который выглядел значительно моложе, чем в ту пору, когда я его знал; и все трое улыбались, стоя на солнышке в маленьком садике за домом среди розовых и желтых тюльпанов. – Когда это было?

– В 2004-м. Театральный дебют Аоифе в «Волшебнике страны Оз». – Холли прихлебывала мятный чай. – И примерно тогда же мы с Эдом составили план «Радиолюдей». Знаешь, ведь это была полностью его идея. Мы тогда приезжали в Брайтон на свадьбу Шэрон, и у нас получился целый свободный уик-энд. Эд ведь всегда был мистером Тут-непременно-должно-быть-некое-логическое-объяснение.

– Еще бы, особенно после истории с номером комнаты! Тогда он наверняка всему поверил.

Выражение лица Холли можно было истолковать двояко.

– Точнее, он перестал не верить, – сказала она.

– А Эд вообще-то понимал, в какого монстра превратилась твоя книга о «радиолюдях»?

Холли покачала головой.

– Я довольно быстро написала куски, посвященные Грейвзенду, а потом получила повышение по службе, и работы у меня в нашем центре для бездомных сразу прибавилось. Кроме того, нужно было растить Аоифе, а Эда постоянно не было дома… В общем, я так и не успела закончить книгу, когда… – она с привычной осторожностью подбирала слова, – …когда в Сирии… Эду изменила удача.

И мне вдруг стало ужасно стыдно за то, что я так жалел себя из-за Зои и Кармен.

– Ты же просто герой, наша Холли. Точнее, героиня.

– Я просто продолжала исполнять свой долг. Аоифе было всего десять. Я не могла позволить себе развалиться на куски. Моя семья уже потеряла Жако, так что… – Короткий печальный смешок. – … Клан Сайксов, черт возьми, отлично умеет переносить и оплакивать потери! Потом я вновь взялась за книгу и на самом деле ее закончила, и это оказалось чем-то вроде терапии. Хотя я никогда, ни на минуту, даже мысли не допускала, что кто-то, кроме членов моей семьи, захочет ее прочесть. Интервьюеры никогда мне не верили, когда я так говорила, но это чистая правда. А вот ко всему прочему – телевизионному «Книжному клубу», премии Пруденс Хансон, выступлениям с лекциями на тему «Психическое состояние индивида после полученных в детстве шрамов» – я была совершенно не готова. А еще всевозможные сайты, какие-то психи, письма с мольбами о помощи, возникающие из небытия люди, связь с которыми была потеряна много лет назад и по весьма серьезным причинам… Например, мой первый бойфренд, о котором в моей душе действительно не осталось теплых воспоминаний, связался со мной, сообщил, что теперь он главный представитель компании «Порше» в Западном Лондоне, и спросил, как бы я отнеслась к пробной поездке с ним, поскольку, как он выразился, «мой корабль уже пришел в порт назначения»? Хм, нет уж, спасибо. Затем, когда после аукциона в США основной темой новостных передач стал невероятный успех книги «Радиолюди», отовсюду, как тараканы из-под пола, так и полезли всевозможные фальшивые Жако. Мой литературный агент прислал мне по скайпу изображение одного такого. Да, он был подходящего возраста и выглядел вроде как чуточку похожим на Жако. И он смотрел на меня с экрана во все глаза и шептал: «Боже, это ты…»

Мне очень хотелось закурить, но я подавил это желание, сунул в рот ломтик морковки и спросил:

– И как же он «отчитался» за свое тридцатилетнее отсутствие?

– Он сказал, что его похитили советские моряки, которым нужен был юнга, и увезли в Иркутск, чтобы избежать возобновления «холодной войны». Да-да, я знаю. У Брендана вовсю верещал детектор-определитель всякой чуши. В общем, Брендан попросту отодвинул меня в сторонку и спросил: «Узнаешь меня, Жако?» Этот тип немного поколебался, а потом радостно завопил: «Папа!» В общем, конец связи. Последний «Жако» связался с нами в Бангладеш и заявил, что «проклятые империалисты» из британского посольства в Дакке не поверили, что он действительно мой брат, а потому не смогу ли я помочь ему с получением визы? И хорошо бы еще прислать десять тысяч фунтов на билет. Короче: если Жако жив, если он когда-либо прочтет мою книгу, если он захочет нас найти, то он нас найдет.

– И все это время ты продолжала работать в центре для бездомных?

– Я ушла оттуда перед поездкой в Картахену. Хотя мне было очень стыдно – я ведь действительно любила эту работу и, по-моему, делала ее хорошо. Но когда в тот же день, когда ты устраиваешь собрание по сбору средств для бездомных, тебе присылают банковский счет на шестизначную сумму – роялти за проданные экземпляры, – становится довольно трудно притворяться, будто в твоей жизни ничего не изменилось. И потом, в наш офис являлось все больше и больше всевозможных «Жако», чтобы попытать счастья, да и дома у меня телефон буквально разрывался от звонков. Я по-прежнему занимаюсь благотворительностью и оказываю финансовую поддержку приютам для бездомных, но тогда я была просто вынуждена увезти Аоифе из Лондона и выбрала такую тихую заводь, как Рай. Мне казалось, что так будет правильно. Я тебе когда-нибудь рассказывала о Великом иллюминатском скандале?

– Ты рассказывала мне о своей жизни гораздо меньше, чем тебе кажется. Значит, иллюминаты?[213] Как в той истории об инопланетянах-ящерах, которые поработили человечество, заблокировав их разум с помощью таинственного излучения, источником которого была секретная база на Луне?[214]

– Именно так. Однажды чудесным апрельским утром две группы этих великих конспираторов спрятались у меня в кустах. Одному богу известно, с чего все это началось, – возможно, с какого-то случайно брошенного замечания в Твиттере. Итак, явились две группы, и каждая решила, что та, другая группа – это и есть агенты иллюминатов. Похоже, они и меня туда замели! Перестань ухмыляться: они же чуть мозги друг другу не повышибали! Я вызвала полицию, те мигом примчались, а мне… В общем, мне после этого пришлось поставить высоченную ограду и снабдить ее видеонаблюдением. Это мне-то, господи-ты-боже-мой! Да я зарылась в нору, точно владелец инвестиционного банка! Но разве у меня был выбор? В следующий раз эти проклятые психи вполне могут оказаться настроены не защищать меня, а на меня нападать. Так что, как только явился подрядчик, я сразу же уехала в Австралию; именно тогда мы с Аоифе и ездили на Роттнест, и там познакомились с тобой. – Холли, мягко ступая, подошла к окну и задернула шторы; огоньки в ночной гавани исчезли. – Бойтесь задавать людям вопрос о том, что реально, а что нет. Они могут прийти к выводам, которых вы совсем не ожидали.

На улице яростно залаяли две собаки, потом умолкли.

– Если ты не напишешь продолжение, твои психи пойдут на тебя войной.

– Это верно, – сказала Холли, но тон у нее был какой-то странный.

– Значит, ты все-таки работаешь над следующей книгой?

Теперь она выглядела загнанной в угол.

– Пока это всего несколько отдельных историй…

Я был одновременно и рад этому, и страшно ей завидовал.

– Но это же прекрасно! Твои издатели будут прыгать от восторга, исполняя сальто-мортале прямо в служебных коридорах.

– А где гарантия, что такое кто-то станет читать? Ведь это истории из жизни тех людей, которые мне встречались в нашем Центре помощи. И никаких психологических загадок и предвидения.

– Я уверен: «Полное собрание сочинений Холли Сайкс» мгновенно займет первое место в рейтинге продаж за счет одних только предварительных заказов.

– Ну, там видно будет. Хотя, в принципе, я именно этим и занималась тут все лето. В Рейкьявике отлично работается. И потом, в Исландии, как и в Ирландии, быть знаменитым – это еще ничего не значит.

Кончики наших пальцев случайно почти соприкоснулись. Холли заметила это одновременно со мной, и мы оба тут же смирно сложили руки на коленях. Мне хотелось превратить это микрозамешательство в шутку, но ничего подходящего в голову не приходило.

– Я вызову тебе такси, Крисп, – сказала Холли. – Уже полночь.

– Не может быть! Неужели так поздно? – Я проверил время по телефону: 00:10. – Черт побери! Ведь, собственно, уже завтра!

– Вот именно! В котором часу ты вылетаешь в Лондон?

– В девять тридцать. Но могу я задать тебе два последних вопроса?

– Можешь спрашивать о чем угодно, – сказала она. – Почти.

– Я по-прежнему «паук, спираль и одноглазый человек»?