Тайные силы в истории России - Юрий Бегунов

2. деформированность сознания интеллигенции, возникшая в условиях тоталитаризма и посттоталитаризма, особенно, «Реформ», принявших уродливые формы;

3. консерватизм сознания интеллигенции, что приводит к нетерпимости и агрессивности поведения;

4. склонность к анархии, ориентированной на разрушительные крайности;

5. доминирование борьбы над согласием в среде интеллигенции;

6. увлечения мифами и мифологемами западного происхождения;

7. тотальная профессиональная некомпетентность в политике, экономике, науке и культуре, и как следствие, бездуховность на всех уровнях;

8. склонность всех поучать с целью приведения нормальной жизни к «театру абсурда». В итоге полная деградация сознания «русской» интеллигенции и ее последующее вырождение. Ни для кого не секрет, что Россия, ее народ, государственность, цивилизация сегодня поставлены у края пропасти. Кто и как это сделал с Россией, теперь хорошо известно (см. главы 22 — 24). Сама интеллигенция тоже находится на грани исчезновения, так как, уничтожая народ, она уничтожает и себя. Однако далеко не все люди согласны умирать. Потому и существуют в России два противоборствующих лагеря: один — патриотов — государственников, то есть тех, кто за Россию, и другой — псевдодемократов, «граждан мира», тех, кто против России. Среди бывших «демократов» есть немало заблуждающихся, которые под влиянием вражеской пропаганды изменили своему народу, но потом одумались и раскаиваются, видя развалины и пепелище на месте великой в прошлом России. Среди зомбированной части интеллигенции выделяются откровенно космополитствующие масоны и «агенты влияния». Они одновременно и рабы, и заложники своих собственных псевдоидей. Живя в мире призраков, они впитывают в себя отрицательную энергию и превращаются в этаких энергетических вурдалаков.

Что же касается до академика Лихачева, то он относится к тем совестливым перевертышам, которые «не то, чтобы… ненавидят Россию; при случае они не прочь сказать, что очень даже ее любят. Вот только им стыдно, что их отечество столь «недемократично». А так как высшей ценностью для них является не отечество, а «права человека», то они и служат послушным и благодатным материалом для всех антирусских и антироссийских акций, проводимых под флагом демократии. Идеальное оправдание словом и делом им дал Д. С. Лихачев». (ВОЛЧАНИНОВ С. Что такое демократы // Историческая память. СПб., 1992. № 2. С. 9).

Лихачев относится к тем конформистам из советской маргинальной интеллигенции, которая на 90 % обязана своей карьере Октябрьскому перевороту и советской власти. Оттого у этой части интеллигенции больная совесть растревожена, как у некоего Иваницкого и его жертвы.

Рассмотрим этот вопрос подробнее. Немного истории. Это началось девять лет тому назад. В феврале 1987 года на международном форуме в Москве, собравшемся под девизом «За безъядерный мир, за выживание человечества», внимание привлекло выступление академика и почетного члена восьми иностранных академий, председателя правления «Советского фонда культуры» Дмитрия Сергеевича Лихачева с докладом.*«Воспитать гражданина мира»

Возникновение проблемы «граждан мира», по словам Лихачева, вызвано «дегуманизацией» общества, преобладанием в нем «рационалистического мышления»: людям — де хочется кое — как прожить собственную жизнь, не витая в небесах. Ведь жизнь порой выглядит страшной, незащищенной, хрупкой, ввиду угрозы войн, из — за политических катаклизмов, экономических неурядиц, экологических потрясений, эпидемий, болезней, осложняющихся бездуховностью и безразличием отдельных индивидуумов, не верящих ни во что. От всего этого «происходит общее снижение культуры во всем мире, во всех странах», что ставит человеческую цивилизацию на край гибели.

«Где выход из такого положения?» — спрашивает автор и отвечает: «…нужно ясно осознать, что культурные ценности, накопленные народами… принадлежат всему человечеству. И поэтому первый практический шаг… должен заключаться в объединении всех людей культуры». Отсюда следуют предложения:

а) юридические — создать «юридический кодекс защиты культуры», «юридический кодекс защиты прав животных» (у автора так! — Ю. Б.);

б) общественные — объединиться в «Интернационал культуры»;

в) научные — написать «Историю человеческой совести», авторами которой будут «совестливые люди», т. е. те, у кого есть совесть, или у кого она раньше была, или у кого она только проснулась, или же, наконец, те из «совестливых», кто только пишет о ней.

Все эти рассуждения выглядят наивной попыткой внушить доверчивому читателю представление об историческом процессе как сумме отдельных личных желаний людей, а о жизни в целом как о благостном уединенном существовании индивидов («пожить для себя»). Невольно вспоминается гоголевский помещик Манилов, который мечтал о деревне с перекинутым мостом, застроенным большими лавками, о счастливых поселянах и о трогательном единении двух Павлов Иванычей, шагающих по ровной маниловской дороге в обнимку и обменивающихся братскими поцелуями. Городские в таких случаях говорят: «благими пожеланиями дорога в ад вымощена», а деревенские итожат жизненный опыт более зримо: «Клади навоз густо, в амбаре не будет пусто!», «Без корня и полынь не растет!».

Увы! Не горькой полынью, а дьявольскими плевелами всходят сегодня посевы иных мечтателей и «вождей» «всечеловеческой» революции! Где же ты, человеческая совесть? Она отдыхает. Ждет, когда «граждане мира» позовут ее на помощь. Однако и наш автор ненадолго выдерживает роль проповедника благостного «культурного» рая.

«История совести, — утверждает академик Лихачев, и это главное положение его статьи и всей концепции, — должна создаваться под знаменем борьбы со всякого рода национализмом — страшной опасностью наших дней». «Настало время, — утверждает он, — мыслить категориями макросоциума. Каждый должен воспитать в себе Гражданина Мира — независимо от того, в каком полушарии и стране он живет, какого цвета его кожа и какого он вероисповедания».

Этот призыв можно было бы связать с трагическими последствиями последнего года. Голос лауреата многих государственных наград не был услышан ни эстонцами, ни латышами, ни литовцами, ни молдаванами, ни крымскими татарами, ни турками — месхетинцами, ни абхазами, ни осетинами, ни узбеками, ни казахами, ни армянами, ни грузинами, ни азербайджанцами, ни чеченцами, которым не было дела до «граждан мира»; они были озабочены тем, чтобы их собственный национальный очаг в родном доме не погас.

Голос Лихачева, прозвучавший как бы на сорока языках и в 145 странах мира, где издается журнал, был сперва услышан людьми, весьма далекими от насущных проблем нашей страны, и сразу же вызвал протест ученых Австрии и Англии. Профессор Герхард Оберхофлер (Инсбрук) позицию Д. С. Лихачева назвал «антиисторичной». Он пишет: «Ее можно связать только с презирающей массы буржуазной генетической теорией, она противоречит конкретному опыту жизни. Его рассуждения не вяжутся с действительностью». И далее он продолжает: «О каком общем уровне культуры думает он (т. е. Лихачев — Ю. Б.), говоря о его снижении? Ведь историческим фактом культуры является то, что после Второй мировой войны в результате более, чем ста военных конфликтов в 60 странах погибло 10 миллионов человек, и сейчас в Южной Африке, Никарагуа и Палестине каждый день убивают детей…». И мы бы добавили: и в России!

Но почетного полиакадемика волнуют не эти, присущие империализму факты культуры. Он убежден, что выходом из периода упадка культуры станет стоящий над классами «интернационал культуры». Вот этот — то «интернационал культуры», состоящий из «граждан мира», больно ударяет по совести тех, кто не погряз в убийствах и насилии. Обладатель истинной совести не желает знать «граждан мира» и никогда не напишет «Историю совести», если эта история насквозь лицемерна. 12 миллионов голодных российских детей протягивают к Лихачеву свои руки и требуют: «Хлеба!». Но Лихачев хлеб не распределяет. Его уши заткнуты ватой, чтобы не слышать воплей.

Многие в нашей стране знают академика Лихачева как автора книг о Древней Руси, в которых рассказывается о патриотическом самосознании. Поэтому читатели могли воспринять нынешнюю концепцию академика как продолжение его трудов. Однако это не так.

«Гражданин мира» находится в резком противоречии с этими его трудами. Новые взгляды Лихачева вполне сходятся с новомодными «национальными» концепциями тех «сторонников перестройки» и «народных фронтов», «либералов» и «демократов», которые используют ее в политической игре и которые начали переиначивать и крушить национальную историю, подменять понятие «национальное» «наднационализмом», а «общечеловеческое» делать своеобразным жупелом дискредитации национального. В итоге Лихачев оказался во главе глубоко ошибочной, можно сказать, примитивной, давно отброшенной концепции «общечеловеческой» культуры как якобы более высокой и приоритетной, чем культура национальная.