Семнадцатилетние - Герман Матвеев

Аня отвечала прекрасно. Ей казалось, что она случайно вытащила легкий билет. Все это проходилось на уроках и крепко удержалось в памяти. Даже придирчивые вопросы одноклассниц не могли ее смутить. Она отвечала уверенно, твердо и спокойно.

Некоторая заминка произошла с Надей. Прежде чем взять билет, она долго присматривалась, словно видела сквозь бумагу, что там написано. Вытащив и прочитав про себя билет, Надя покраснела.

— Константин Семенович, разрешите, я переменю, — робко попросила она.

Учитель посмотрел на смутившуюся девушку и засмеялся:

— Ерофеева и Шарина, имейте в виду, что тут нет ни одного билета, который бы вас устроил сразу. Если вам разрешить взять другой, то через минуту вы будете жалеть, что не отвечали по первому или что нужно тянуть третий… Поэтому менять не будем. Затем хочу вам дать дружеский совет… Вытащив билет, не считайте, что вы погибли во цвете лет, не хороните себя раньше времени. Все вы работали добросовестно, а добросовестный труд никогда не пропадет. В этом вы очень скоро убедитесь на собственном житейском опыте… Вершинина, вы готовы?

— Да.

— Пожалуйте отвечать.

Лида вышла к доске, повернулась к классу и начала говорить:

— Михаил Александрович Шолохов — донской казак. Родился он в тысяча девятьсот пятом году в станице Вешенской. Там он живет до сих пор…

— А ты откуда знаешь? — вырвалось у Тамары.

— Читала в газете. Учился Шолохов в мужской гимназии. Во время гражданской войны он служил продработником и участвовал в борьбе с бандитами на Дону…

Константин Семенович слушал Лиду, но думал о другом. О первом своем выпуске после войны. Скоро они окончат школу и, как оперившиеся птенцы, разлетятся в разные стороны из родного гнезда. Как сложится их дальнейшая жизнь? Куда забросит их судьба? Экзамены его мало беспокоили. Все девочки хорошо подготовлены и продолжают добросовестно работать. Светлане Ивановой и Ане Алексеевой золотые медали обеспечены, если не случится чего-нибудь невероятного. У Беловой на золотую медаль шансов мало. За время болезни она отстала, но серебряную получит несомненно, вместе с Кравченко, Смирновой и Косинской…

Взгляд его скользил по лицам будущих медалисток, и он подумал о том, что теоретические знания у них есть, и не маленькие, — но разве этого достаточно? Разве педагог может быть спокоен, если выпустит таких вот желторотых, как они?

Желая детям счастья, нужно готовить их не для счастья, а для трудностей жизни. Только закаленные, умелые, упорные, смелые не растеряются, не надломятся, когда встретят непредвиденные препятствия.

Вот Нина Косинская… Что сделала школа и что она могла еще сделать, чтобы эта девочка не покинула ее таким беспомощным ребенком? Константин Семенович внимательно и с некоторым сожалением посмотрел на девушку. Нина «переживала» за отвечающую или сама готовилась к вызову. В глазах ее застыло выражение легкого испуга и сосредоточенности. «Девочка с хорошими задатками, — думал Константин Семенович. — В другой семье, в других условиях из нее бы выросла Светлана. Светлана — редкость. Эта девушка великого долга, такие в случае необходимости становятся Зоей Космодемьянской, Ульяной Громовой. Трудно представить Светлану в унылой среде скептиков, бездельников, пошляков. А если она случайно и попадет туда, то долго не задержится. Нина же — типичная жертва безрассудной любви родителей. Хорошо еще, что из нее не получилась бессердечная эгоистка, вроде Беловой, неизбежный продукт такой любви. Нина терпелива, усидчива, добра, но без волевых качеств, безынициативна и не подготовлена к трудностям жизни».

Контр-адмирал Косинский уже два раза приходил в школу и спрашивал, как готовить дочь к экзаменам, чтобы она все сдала на пятерки. Нужны ли репетиторы и по каким предметам? Видимо, тщеславный человек, и медаль имеет для него больше значения, чем для дочери. «К чему он готовил любимого ребенка, оберегая его от всякого столкновения с жизнью?»

Константин Семенович взглянул на Катю и, вспомнив ее сравнение с пузырями, улыбнулся. «Ну, эта не утонет, — подумал он. — Может быть, немного и хлебнет воды, но поплывет уверенно и прямо». Почему-то ему хотелось думать, и он не раз думал о том, что из института Катя вернется в свою школу на смену Василию Васильевичу.

Вот Таня Аксенова. За этот год она больше, чем другие, повзрослела, сформировалась. Куда девались ее лень, сонливость, апатия? Таня по-прежнему добродушно, снисходительно и с юмором относилась к опрометчивым, часто «неразумным» поступкам подруг, но принципиально не отставала от них, а если загоралась, то способна была в «неразумности» перещеголять всех. Но теперь она научилась работать самостоятельно и очень усидчиво. Припадки усердия, или, как она выражалась, «аврал по вдохновению», стали редким явлением, и была надежда, что Таня в конце концов выработает в себе нужные качества для научной работы.

Вершинина закончила отвечать и вопросительно смотрела на учителя.

— Ну, так! Какие вопросы будут у членов экзаменационной комиссии? — спросил он и увидел поднятую руку. — Кравченко, у вас вопрос?

— Что представляет собой Нагульнов? Прошу дать политическую характеристику.

Лида сердито взглянула на подругу и задумалась. Вопрос был сложный, но, к счастью, в этот момент послышалась спасительная трель звонка.

Метод занятий по билетам понравился не только ученицам. На другой день билеты по химии принес Василий Васильевич, а затем Анна Васильевна. К двадцатому апреля закончила курс Василиса Антоновна и тоже перешла к повторению по билетам.

Официальные билеты по воем предметам были получены в конце апреля. Эта солидная брошюрка на семидесяти двух страницах сначала испугала выпускниц. Многим почему-то казалось, что если билеты разрабатывались в Москве, в министерстве, то там нагромоздили такие сложные вопросы, на которые вообще невозможно ответить. Разобравшись в содержании билетов, девушки приободрились. Ничего страшного. Обыкновенные вопросы, и даже легче тех, что заготовили учителя. Самым приятным было то, что вопросы по литературе почти все совпадали с предыдущими, составленными Константином Семеновичем.

Первое мая. Улицы заполнены народом. Гремят оркестры. Колонны демонстрантов со всех сторон медленно движутся к центру города. Флаги, портреты, цветы, воздушные шары, раскидай, пищалки. На перекрестках украшенные грузовики с пирожками, мороженым. Вечером везде танцы: на Дворцовой площади, в Домах культуры, в школах… Но все это не для выпускниц.

Несколько девочек десятого класса собрались у Лиды и разбирают билеты по физике. Наскоро нарезанные бумажки, с написанными на них номерами, разложены на столе.

— Нина, твоя очередь. Тяни!

— Седьмой.

— Смотрите, что в седьмом?

— «Первое, — читает Лида. — Последовательное соединение проводников в электрической цепи. Дополнительные сопротивления к вольтметрам. Второе. Краткая история развития тепловых машин. Коэффициент полезного действия тепловых машин. Четырехтактный двигатель внутреннего сгорания. Третье. Опытное определение коэффициента преломления какого-нибудь вещества».

— Ну что, будешь отвечать? — спросила Катя.

— Могу.

— Кто не знает, девочки?

— Легкий билет. Давайте дальше! — предложила Женя.

— Это не годится, девочки! Так выйдет, что мы все знаем и нечего повторять. Нужно тренироваться на ответах, — запротестовала Светлана. — Хотя бы коротко отвечать.

— Правильно! — согласилась Тамара. — Отвечай, Нина.

— Вот бы мне этот билет достался… — мечтательно сказала Нина и бойко начала отвечать.

— Девочки, скоро же салют! — спохватилась Женя, взглянув на часы.

— Знаете что? Полеземте на крышу! — предложила Тамара, вспомнив, как она с отцом во время тревог дежурила на крыше и как оттуда все было хорошо видно. — Лида, у вас чердаки запираются?

— Не знаю. Сейчас я спрошу у Паши.

Лида вышла и через минуту вернулась с ключом.

— Ключ у нас. Идемте!

Через слуховое окно, сильно перемазавшись в пыли, одна за другой, девушки выбрались на крышу.

Перед их глазами развернулась в праздничном блеске панорама города. Доносились разноголосый шум, музыка, гудки автомобилей, звон трамваев.

Чистый холодный воздух приятно освежал разгоряченные лица.

Но вот сверкнула красно-желтая вспышка залпа, раздался грохот салюта, и в небе ярко загорелись разноцветные букеты ракет: красные, зеленые, белые, желтые, голубые… И каждый огонек, описывая дугу, вдруг хлопал, словно столкнувшись с другим, и рассыпался на сотни блестящих осколков.

Последний звонок

Пятнадцатого мая последний учебный день десятиклассниц.

Девушки пришли в школу притихшие, молчаливые, сосредоточенные. Войдя в класс, они с грустью оглядывали хорошо знакомую комнату. Парты, шкаф, доска, портреты, цветы… Все это было такое простое, обычное, но такое милое и дорогое. Все это уходило в прошлое и больше не вернется.