Приключение в Корее - Вахтанг Глурджидзе

как Хёмин поёт, изображение девочки пытается протянуть руку к старшей сестре. Но это ей не удаётся… Как кончается песня и гаснет свет на сцене вместе с экраном, унося в темноту заплаканное лицо Хёмин, с трибуны родственников раздаётся протяжный женский крик :

- Лин Ми, доченька!

Весь стадион поворачивает головы на этот вопль отчаяния матери погибщей девочки, вспыхивает прожектор. И все видят, как женщину уносят на носилках медики. Ко мне бросается Хёмин:

- Я должна быть с мамой!

Я согласно киваю головой, отпуская трейни, всё равно, у неё больше нет номеров…

Концерт продолжается. Под звуки рояля и пение хора исполняются Алисой «Дорогой скорби» - на экраны кадры похорон погибших, «Музыка слёз» и «Музыка рая».

При испольнении последнего произведения на экране появляется изображение луга, на котором резвяться дети. Они поочерёдно поворачивают голову к камере. И сидящие на трибуне родственников люди узнают в детских лицах погибших.

- Теперь они в раю, ждут вас и своего перерождения в новом теле. Карма их чиста и может вы встретитесь с ними когда-нибудь ещё в последующих жизнях!

Сцена освещается, на неё выходим мы все и айдолы с других агентств. Кланяемся в тишине. Нам начинают вначале тихо, а затем всё громче, хлопать. Стадион встаёт. Цветов не дарят – не тот случай.

Смотрю на часы – прошёл час десять минут. Это всё-таки не развлекательное шоу, а концерт памяти, поэтому продолжительность его по совету Чин Ёна и выбрали в пределах полутора часов. Мы устали не физически, а морально. Я никогда не думала, что от большой массы людей может идти такая волна сопереживания тому, что происходило на сцене и экране.

Постепенно стадион пустеет, Маша и я бегаем, смотрим, чтобы ничего не забыть из аппаратуры. Но всё в порядке. Уже из машины я звоню Хёмин:

- -Сон Ён, как твоя мама?

- Плохо! - Голограмма плачет. - Врачи сказали, что нужна операция на сердце. Иначе она не перенесёт очередного микроинфаркта. Те деньги, что мы получили после гибели Лин Ми, ушли на выплату кредита в банке. Отцу не дадут новый кредит на лечение мамы…

- Сколько надо?

- Но ты же …

- Теперь ты наша трейни и для того, чтобы из тебя получился айдол, нужно, чтобы ты не была озабочена проблемами своей семьи. Поэтому наш лэйбл оплачивает и дорогостоящие операции таким людям. Ты же уже познакомилясь со всеми?

- Да, Джин!

- Так вот, можешь потом спросить у Юко Оно, как мы вылечили её маму. Так что, давай говори номер своей банковской карты и сумму. Будем считать, что это деньги за исполнение тобой песни. Итак, сколько надо?

- Пятнадцать миллионов вон.

- Перечисляю!

- Спасибо, получила.

- Ну давай, действуй!

Все мы разъехались по своим офисам. За ужином нас встретила японская группа. Они все смотрели концерт по телевизору:

- Мы все плакали, особенно после всех этих страшных кадров.

- Это только их малая часть. На самом деле только у общежития СМ съёмка длилась три часа. А камеры в центральном офисе этого лэйбла снимали два часа. Большинство кадров взято с наших камер. Это была битва, которая шла на этой улице. – Маша кивнула в окно. – Думаете, почему Алиса в шапочке ходит? У неё сгорели все волосы при взрыве зажигательной гранаты, а Джен до сих пор в больнице.

- Завтра вечером посмотрим чат, что пишут о концерте. - Сказала я.

- Да и по телевизору могут что-нибудь объявить! – Говорит хальмони.

- Сегодня будем спать, а утром увидим…

Проснулись мы поздно, было уже десять утра. Наверное сказалось напряжение дней подготовки.

Хальмони загнала меня и Машу на кухню и накормила так, что мы еле-еле доползли до кабинета.

Первым позвонил Чин Ён:

- Вы телевизор смотрели?

- Нет! Только встали и поели.

- Все расхваливают вас и меня с Ли Су Маном за организацию этого концерта. Идут огромные роялти от зрителей со всего мира. Нас смотрело около миллиарда человек!

- Сколько?!

- Девятьсот с чем-то миллионов. Ваша доля – триста миллионов долларов, моя – семьсот миллионов. По сто миллионов получат все лэйблы, айдолы которых участвовали в нашем концерте. СМ получает двести миллионной долларов.

- То есть, Су Ман резко поправил свои дела?

- Да, и он опять наш конкурент. Так что, держитесь! – Смеётся президент JYP.

Следующим позвонил директор СМ.

- Джин Хо! У тебя будет свободное время через два дня?

- Сейчас посмотрю… Да, а что такое?

- Я тебя с твоим заместителем приглашаю на встречу с некоторыми влиятельными людьми, которые в случае затруднений могут понадобиться!

- Хорошо, мы приедем!

- Время я сообщу дополнительно.

Опять звенит голофон.

- Алло! Джин, это мы, Майя и Лика!

- Вижу! И что вы хотите мне сообщить?

- Концерт всем понравился, хотя и тяжело было смотреть эти кадры. Наши телевизионщики тоже довольны. Если будет ещё какое-нибудь шоу, они согласны транслировать его по той же схеме, что и этот концерт.

- Хорошо. Я это учту в своей работе.

- О! Мне Ионов звонит. – Маша отходит в коридор, так как я продолжаю говорить с бывшими одноклассницами.

- Эта девушка, что пела про звёзды, она действительно старшая сестра погибшей школьницы?

- Да!

- А то тут некоторые подумали, что это игровой вариант с целью побольше нагрузить зрителя. Да и про ту женщину, что унесли врачи, тоже некоторые решили, что это подстроено.

- Тогда пусть они переведут ей деньги, на лечение микро инфаркта!

- Что ты говоришь! Она правда в больницу попала?

- Могу даже номер палаты сказать!

Потрепали мне нервы эти недоверчивые идиоты. Маша тоже вернулась недовольная:

- Они что, совсем там охренели? К Паше полиция нагрянула и ФСБ, пытались пришить статью шпионажа в пользу другого государства. Всё интересовались, за что ему деньги перечислили. Жульё в погонах. Хорошо, что у него оказался оформленный договор о посреднической операции между нами и местным телевидением. Эти идиоты думали, что ему миллионы переслали. А когда увидели, что только десять тысяч, сразу заторопились и ушли, даже не извинились.

- Да, я не ожидала чего-то подобного в этом мире!

Опять тренькает голофон. Открываю. Денежки пришли!

Вызываю всех участниц концерта. Ждём, пока подъедут Бо Рам со своей группой, в которую теперь входит и Хёмин. Пока пересылаю на счета работников нашей фирмы премии по сто тысяч долларов.