"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Панарин Сергей Васильевич

Принцесса Бьянка, несомненно пытаясь выдержать некоторую интригу, выехала на подъездную аллею едва ли не позже всех. Ну, с таким талантом всегда и везде прекрасно выглядеть, пряча свою истинную сущность, ей удалось произвести эффект. Гостья из Шанхры на своем белом скакуне смотрелась невесомой нимфой, случайно затерявшейся в толпе людей. Где бы она ни проходила, все взгляды были обращены на нее. И пусть только одна половина из них светилась восхищением, тогда как вторая была пропитана всей гаммой чувств — от зависти до нескрываемой неприязни, более никто из девиц не мог похвастаться таким успехом.

И если бы Бьянка не оттягивала на себя столько внимания, все непременно разглядели бы уже знакомых мне головорезов, не отходивших от нее ни на шаг. Эта парочка казалась вышедшей из преступных подворотен. После случая с бардом я провела собственные изыскания, чтобы выяснить, кто они такие. Оказалось, что наемники, причем наемники высшего сорта, призванные отвечать за безопасность принцессы. Но где это видано, чтобы за безопасность королевской персоны отвечали солдаты удачи, а не личная стража? Впрочем, в Шанхре я никогда не была и имею о ней лишь самое общее представление, возможно, у них там так принято.

Наблюдая за сборами королевской охоты, я сделала несколько выводов. Первый: чем более пышный костюм у человека, тем наименее опытный он наездник. Ох уж эти перья на шляпке у свахи (не всякая молодая девушка отважится обрядиться в такую!), и ах уж эти банты на куртке сэра Ульвена! Но поверьте, никакие перья и никакие банты не послужат вам оберегом, если вы по своей глупости или неуклюжести свалитесь с лошади.

Следующее наблюдение: вся процессия ехала в лес за чем угодно, только не за тем, чтобы охотиться. Хотя нет, имелись и такие, кто ехал на охоту, только вот зайцы и прочая живность к этому не имели ровно никакого отношения. Дочки лордов так вовсе устроили изрядную толкотню (дело едва не дошло до драки), пытаясь пробиться к его величеству. К счастью, последний усиленно делал вид, что не замечает происходящего, но при этом сумел надежно укрыться в кругу своих не чуждых спорту министров. Что бы там ни задумали принцессы, им придется изрядно попотеть, чтобы обставить наших леди в умении «травить» и «загонять».

Наконец, после долгих сборов, взаимных оглядываний и обсуждений, под звуки рога и лай собак процессия потихоньку потекла к дворцовым воротам. Можно было вздохнуть несколько свободней, потому что главные и непрестанные источники проблем медленно, но верно покидали территорию моей ответственности. Я уже почти жалела, что получила приглашение от короля присоединиться к пикнику, иначе бы меня ждал самый тихий и мирный день за последние несколько недель. С непривычки я могла бы даже начать хандрить.

В следующий момент все мои мысли, принявшие плавное и размеренное течение, были прерваны стуком копыт, а затем и лошадью, прижавшей меня к лестнице.

— Леди Николетта, сделайте одолжение, — с лошади на меня смотрело веселое лицо княжны Стасьи под нелепой шляпкой-блином, — последите за Людвигом, а то Ларкин отказывается, говорит, что он немодного цвета.

Возражения явно не принимались, потому что девушка тут же всучила мне уже вошедшую в дворцовые легенды кастрюлю, из-под крышки которой тянулось зеленое щупальце, дабы поприветствовать меня липким пожатием запястья. Вернуть завидный дар, естественно, не получилось — ну не тягаться же мне с лошадью в быстроте копыт.

— Держи, — не растерявшись, я повернулась к повару, который был недостаточно предусмотрителен, чтобы вовремя скрыться и приступить к своим обязанностям.

— Почему я? — Ухмылка тут же исчезла с усатой физиономии рыжего.

— Кастрюлю узнаешь?

— Ну, с кухни кастрюля.

— Так вот: ты — повар, тебе и отвечать за всю кухонную утварь, — победоносно резюмировала я.

— Но не за то, что внутри! — Праведному возмущению Кита не было предела.

— Когда сможешь разделить кастрюлю и «то, что внутри», приноси обоих ко мне.

Удачи, мой наивный друг. День начинался на удивление хорошо.

После отъезда участников королевской охоты мы продолжили сбор второй части обоза. Первая уехала еще ранним утром, чтобы загодя подготовить поляну. Я сказала «мы», хотя на самом деле на данной стадии моего деятельного участия уже не требовалось. Кухонную утварь собирал повар, мне же оставалось только ждать и посмеиваться, глядя, как он пытается запихнуть в один воз то, что должно отправляться минимум в двух, как хватается за сердце, наблюдая за упаковкой и погрузкой фарфора, и как бросает обвиняющие взгляды в мою сторону (на кои я иногда отвечала, показывая язык). В конце концов пришлось все же вмешаться и помочь ему, иначе бы мы ни за что не успели прибыть на место к моменту, когда всей знатной компании надоест под гомон и лай скакать по лесу. А я предполагала, что надоест им довольно быстро.

Повозка мерно поскрипывала, и я была довольна своей участью, с комфортом устроившись на каком-то мягком тюфяке. Главный конюх, свято убежденный, что впал в немилость из-за того, что я послала договариваться насчет лошадей господина Саржо, а не его, очень настойчиво и от этого не менее подобострастно предлагал мне лошадь. Но смысл трястись в седле, если мне все равно придется ехать со скоростью обоза? Поэтому я отказалась, разочаровав беднягу и подтвердив тем самым догадки, что настали сложные времена для его карьеры.

Кит сидел тут же, но, повернувшись ко мне спиной, показательно не разговаривал. Делать было решительно нечего, поэтому я открыла прихваченный накануне из королевской библиотеки томик. Не знаю, кем был при жизни Леопольд I Разумный (издатель об этом умалчивал), но он явно вознамерился в творении своего пера научить уму-разуму всех последующих Леопольдов вторых и третьих, ибо не счел за труд указать в предисловии, что «книга сия создана во благо любого правителя, что ни есть под луной».

«Напыщенно», — подумала я.

И его величество, видимо, со мной согласился, потому что вслед за предисловием знакомой монаршей рукой было приписано: «Всего двадцать дней правления и четыреста страниц опыта для передачи будущим поколениям — мне нравится этот малый!»

Кажется, его величество знал больше моего об участи автора, если это вообще он подписал. Что-то сомневаюсь: уж слишком много иронии. Впрочем, «этот малый» мне тоже нравился, и я продолжила читать по диагонали.

Леопольд I всерьез предполагал, что государство создано с единственной целью — служить удобству и счастию своего правителя, ну а создание такого государства и есть главная задача правителя. Советы по этому вопросу давались с неисчерпаемой, а порой и просто удивительной изобретательностью.

«Правитель должен слыть самым умным и образованным среди своих приближенных, — писал Леопольд I. — Для этого целесообразно будет удалить из окружения тех, кто мнит себя либо же кого мнят другие человеком большего ума и учености. Подобных неугодных персон дóлжно отослать в дальние губернии под предлогом и с целью увеличения урожайности…»

«…и тем самым поднять сельское хозяйство в регионе! — приписал бисерным почерком на полях король. — Для лести во дворце довольно будет и не шибко умных придворных! Восхищен!»

Я хихикнула. Надеюсь, Ратмир II не по такому принципу отбирает своих министров и советников.

Далее продолжалось все в том же духе. Автор выдвигал одну идею гениальнее другой, а комментарии его величества на полях заставляли меня если не смеяться в голос, то многозначительно хмыкать. За этим занятием я провела всю дорогу (кажется, еще больше доведя повара своим ответным безразличием), а также не собиралась расставаться с книжкой и на поляне, где уже вовсю кипела работа. Люди сновали взад-вперед и, судя по всему, были немало удивлены, что управляющая, отвоевав себе уголок в шатре, не пыталась вмешаться в их приготовления и хоть немного, да поруководить.

Перевернув очередную страницу, я дошла до крайне любопытного места. Единственное, в чем правитель должен пойти наперекор себе, считал Леопольд I, так это в вопросе брака. Здесь политические интересы ставились выше собственных. «Но, — заключал неунывающий автор, — после рождения наследника, если на то будет воля правителя, надоевшую жену всегда можно заточить в покоях, сославшись на ее умственное помешательство. Ведь даже скованный брачными узами правитель никогда не будет знать недостатка во внимании со стороны женского полу».