Неспящие - Барбара Морриган

осветительного фонаря расстелен потрёпанный дождевик. Здесь же стояла грязная тарелка, а сама Соль сидела на полу, прислонившись спиной к погасшему много лет назад фонарю и вглядываясь в ночное небо за окнами.

Выждав минуту, Тори опустился рядом. Не получив за это в глаз, он осмелел и решился протянуть неспящей резную трубку с длинным мундштуком, «позаимствованную» из запасов Фебуса. Соль молча приняла её и позволила Виатору подпалить сыроватый табак зажигалкой с фамильным гербом Ностеров. Он разгорелся не сразу, и она закашлялась от прогорклого дыма, прежде чем рыжие угольки позволили наконец себя укротить. Соль сделала несколько неумелых затяжек, заливаясь удушающим кашлем после каждой из них. Сизый дым расползся по тёмной комнате, наполнив холодный воздух ароматом трав. Дождавшись своей очереди, Тори затянулся с видом знатока, жестом показав Соль не вдыхать слишком глубоко.

Они молчали ещё несколько минут, не глядя друг на друга, пока неспящая сама не нарушила тишину:

– Как ты вошёл?

– Через окно на втором этаже. По лесам.

– И зачем?

– Ривер сказала, что приносила тебе поесть. Думал, может осталось чего. А то от кукурузы уже тошнит.

Губы Соль скривились в подобии улыбки, однако даже в темноте Тори мог понять, что в этой гримасе не было ни капли радости.

– На твоём месте я бы уже спился, ко всем химерам.

– Не моя история. – Соль кивнула на пустую бутылку из-под вина неподалёку.

– Пей не пей, всё равно понимаю, где я и кто я. И всё помню.

– Вот как… – Тори припомнил последнюю ночь перед тем, как Соль очутилась на острове. Тогда она казалась такой беззаботной и счастливой… Но, видно, виной тому было совсем не столичное пиво. Неспящая была опьянена чувством свободы, впервые за многие годы оказавшейся так близко. Но сейчас эта свобода встала у неё поперёк горла. Тори заметил, что на полу перед ней лежали те самые ноксовые кости с золотой гравировкой.

– Знаешь, мне раньше казалось, что единица выпадает не так уж и часто, – ответила на его немой вопрос Соль. – Я их бросила сегодня, наверное, тысячу раз. Оказалось – сплошь и рядом.

– Главное, вовремя остановиться, – ответил Тори, блеснув своими познаниями в тонкостях игры в Ловца Удачи. – Пока удача на твоей стороне.

– Она никогда там не была. – Соль поджала колени и уронила голову в ладони. В ночной тишине послышались легкие всхлипы: так плачет человек, у которого совсем не осталось слёз. – Знаешь, эйра Тори, я всегда мечтала об одном. Увидеть мир. Узнать его, понять. Посмотреть, как он огромен и прекрасен. А он повернулся ко мне жопой!

Соль схватила пустую бутылку и гневно швырнула в стену напротив. Та стойко выдержала удар, упав на пол и покатившись прочь, оставив грязные оконные стёкла ещё некоторое время дрожать с характерным звоном.

– Не самая худшая часть тела, если природа не обидела, – подметил Тори.

– Как же у тебя всё просто. Глаза бы мои тебя не видели.

– И не увидят, здесь темно. Знаешь, что там? – Тори указал пальцем на небо, виднеющееся в оконном проёме.

– Корона востока, – в некоторой растерянности ответила Соль. Хоть она и не понимала, к чему был этот вопрос, в созвездиях неспящая ориентировалась прекрасно. Когда на очередной вылазке Хил раздобыла для дочери книгу по астрономии, тогда ещё юная Соль была вне себя от счастья. Она зачитала её до дыр и с упоением проводила целые ночи, убегая из дома по горным тропам, чтобы научиться ориентироваться по звёздам.

– А там Мечи Сая, – кивнул Тори. – И Львица. Чуть южнее. Мне это дядя рассказывал, он был моряком.

Соль молчала, прислушиваясь к его голосу. Она сама не понимала почему, но бессмысленная болтовня Тори успокаивала.

– На маяках всегда хранят корень краснотравника. Такой же, как был у вас на канатной дороге. От него свет получается даже ярче, чем от ауры, и даже в бурю корабли всегда возвращаются домой.

– Ты пришёл, чтобы блеснуть знаниями о навигации? – Соль повернулась к Тори, вглядываясь в темноту. В лунном свете выражения лица было не разобрать, но отсветы звёзд выделяли его глаза из сумрака.

– Нет, – пожал плечами Тори. – Я просто знаю, как тебе дерьмово. Но если я буду тебе надоедать, у тебя не будет времени грызть себя плохими мыслями.

– Откуда тебе знать? – ощетинилась Соль. – Ты даже не представляешь…

– А тебе откуда знать, что я не знаю? – перебил её Тори. – Мой отец, конечно, был тем ещё говнюком, и по нему я убиваться не стану. Но я узнал Хил достаточно, чтобы всё понимать. Ты, может, и думаешь, что я дурак, но… Зря ты это, в общем.

– Я ведь могла всё изменить, – сдавленно прошептала Соль, глотая слёзы. – Если бы лучше постаралась, то…

– Не могла бы, – отрезал Виатор. – Ты и так была еле живая. Мы не на всё можем повлиять.

– Но мои способности…

– Способности-шмособности! И что, ты теперь будешь вершить судьбы? Решать, кому жить, а кому умереть? Ты ведь просто человек. Такой же, как я. Или Абео. Ну ладно, может, менее занудный и более симпатичный, чем Абео. Но в целом такой же. Мы не боги, неспящая. И наши истории рано или поздно кончаются. Тебе придётся жить дальше, хочешь ты того или нет.

Тори придвинулся ближе и сгрёб Соль в охапку. Она запротестовала, но быстро сдалась. Всё её тело было как натянутая струна – каждая мышца отдавалась напряжением. Её захлестнула тревога: меньше всего на свете Соль сейчас хотелось ещё больше всё усложнять. Та ночь в Мирахе, казалось, была сотню лет назад. Скомканная, жаркая, безумная… Абсолютно идиотская. Столько раз она мысленно возвращалась в неё и так ни разу и не поняла, что чувствует. Стыдится ли? Жалеет? Или втайне от самой себя надеется, что всё повторится снова? Сейчас всё это не имело значения. Соль переполняли лишь боль и отчаяние.

К своему удивлению, неспящая заметила, что прикосновения Тори изменились. В них не было того трепета и искр, что она чувствовала тогда. Теперь Тори обнимал её крепко и уверенно, словно укрывая от остального мира. Одеяло с его плеч теперь укрывало её, и Соль почувствовала, как напряжение медленно отступает, а тело само собой расслабляется в его руках. Она ненавидела чувствовать себя слабой и уж точно не собиралась быть сахарной принцессой, которую нужно спасать. Вместо башни у неё был забытый, разваливающийся маяк на краю света, а вместо светлого будущего на троне – чёрные глаза, ворох сожалений и смерть, неизбежно ждущая впереди.

– Знаешь, страшнее всего то, что всё это было