Вальсирующие со смертью. Оставь ее небу - Михаил Март

Мокрая от слез и воды, я побрела к дороге. Небо почернело, ударил гром, и на землю полил дождь. Небеса гневались на меня. Ну и пусть! Теперь все уже позади. У дороги я оглянулась. Вдалеке, на пустыре, за косыми струями дождя, в дымке одиноко стояла ее машина. Вспышки молний делали ее похожей на зловещее мертвое животное, выброшенное штормом на берег. Я почувствовала облегчение. Беззаботная сладостная усталость и опустошенность. Мне хватило сил выполнить задуманное, С самого начала я верила, что сумею победить страх, и победила. Справедливость должна торжествовать!»

Егор вздрогнул. Он почувствовал, что кто–то стоит у него за спиной. Он быстро захлопнул альбом и обернулся. Даша стояла в дверях с закрученным на голове полотенцем и в легком коротеньком халатике.

— И что такого интересного ты там прочитал? — спросила девушка, уперев кулачок в бедро.

— Я искал зажигалку у тебя в сумке. У меня кончились спички… Симпатичный альбомчик, я решил, что здесь фотографии…

Он бросил на кровать толстую книгу в бархатном бирюзовом переплете, очень похожую на семейный фотоальбом.

— Ничего страшного. Ты, очевидно, слышал от своих родителей, что я собираюсь поступать в литературный институт. Здесь я делаю наброски к будущим романам. Проба пера. Тебе понравилось?

Весь хмель из Егора испарился. Небольшая комнатка в кемпинге показалась ему ловушкой.

— Ты говорила про свою мать, когда мы встретились. Это правда? Она умерла? Ты говорила о похоронах…

— Фантазия. У меня необузданная фантазия. — Даша подошла к столу и налила себе вина. — Голова полна всяких глупостей. Я делаю примерки, прикидки, строю сюжеты. Женщина–писатель — это модно. У них берут интервью, их показывают по телевизору.

Даша взяла бутылку, стакан и подошла к кровати. Егор, как загипнотизированный кролик, смотрел на девушку с нескрываемым ужасом в глазах.

— Твои родители знали бы о смерти моей матери. Не так ли? Какие без них похороны?

— Да. Уж это точно.

«Он все испортил», — подумала Даша.

Они отлично поужинали и выпили. Даша вела себя свободно и непринужденно, обстановка располагала к интиму и сладостям. Кемпинг, конечно, не из лучших, отдельный домик им не достался, но в общем корпусе хватало номеров, и они неплохо устроились. Главным достоинством апартаментов была огромная, почти квадратная кровать с мягкой периной. Они не так часто виделись, чтобы не ценить момент. Дурацкий дневник! Черт его дернул сунуть в него нос. Теперь покой был потерян раз и навсегда. Егор не умел скрывать своих чувств.

— Ты что дрожишь, Горочка? Давай–ка, дорогой, догонимся, а то потом пожалеем, что мало закинулись. Где у тебя травка?

— Брось, Дашка, туфту пороть…

— Напугался? Убедительно написано.

Она сделала еще глоток и стала прохаживаться по комнате с бутылкой и стаканом в руках. Смотреть на перепуганное животное ей не хотелось, он действовал ей на нервы. Она напрягла память и старалась вспомнить, как они попали сюда. У ворот Егор выходил один. Договаривался везде сам. Даша все время оставалась в машине. На стоянке никого не было. Они оставили машину и прошли в корпус. Все обитатели кемпинга веселятся на танцах в дискотеке. Пока все чисто. В душе ее видели две телки, но они так обкурились, что вряд ли способны отличать «глюки» от реальности. И все. Из номера они не выходили. Кто может уйти от такой постели? Пара–тройка случайных прохожих, если такие и были, ничего не решают. Еда и выпивка куплены в Москве. На этом все нити оборвутся. В машине ничего не осталось. Свое носи с собой! Хорошее правило. Один минус. Одной путешествовать не очень весело. Зато разнообразие. Автостопом по Европам. А почему нет?

Даша оглянулась. Егор сидел на кровати и натягивал джинсы.

— Ты куда?

— Пойду еще вина достану.

Этот идиот все испортит. У него зуб на зуб не попадает. Ничтожество. Тряпка!

— У нас полно вина.

Даша подошла к Егору и отдала ему свой стакан. Он послушно принял его. Она взяла бутылку за горлышко и со всего маху ударила парня по темени. Егор не пикнул. Он повалился на спину и замер. Изо рта текла красная пена. Лицо побелело. Даша отбросила склянки в сторону и прильнула ухом к его груди. Сердце колотилось, словно рвалось на свободу.

В глазах дьяволицы мелькнули молнии. Лицо сковал злобный оскал. Вряд ли кто–то из людей видел ее в таком состоянии. И вряд ли узнал бы.

Она схватила подушку и бросила ее на лицо беспечного любовника. Спустя секунду Даша навалилась всем телом сверху и вцепилась пальцами в деревянный край кровати. Что–то слабо трепыхалось под ее телом, но это лишь придавало ей больше сил, и она еще сильнее давила на подушку своим весом. Слабые, приглушенные звуки вскоре прекратились, а вместе с ними и все движения. Даша еще долго не могла расцепить руки и расслабиться. Мышцы свело судорогой, и тиски разжимались медленно, возвращая в тело потерянное тепло и разум.

Поднявшись на ноги, она ощутила полную опустошенность и усталость. Сбросив подушку, она увидела искореженное страхом мертвое лицо Горочки. Раскрытый рот и выпученные глаза застыли навсегда.

Даша выкурила сигарету, сбросила с головы полотенце, оделась, вымыла под краном посуду и протерла предметы мокрой тряпкой. Она ушла в разгар ночи, когда усталые от танцев и веселья люди тихо спали в своих квадратных постелях. На этот раз грозы не ожидалось, небо оставалось ясным, звездным и огромным. Никаких истерик, никаких слез, собранность и внимание. Девушка не решилась идти через ворота, а нашла в заборе лазейку. Дорога до шоссе заняла полчаса времени. Даша прошла немного вперед и остановилась у обочины. Ей повезло. Через минуту возле нее остановился серебристый «фольксваген–пассат». За рулем сидел красивый здоровяк и сверкал белозубой улыбкой.

— Бедная синьорина отстала от поезда? Или ее бросил злой Иван Царевич?

— Ты бы дверцу открыл, добрый Кащеюшка! Здесь холодновато.

— А она открыта, милая Золушка. Это же не «жигули». Ты садись, не стесняйся. Сейчас согреемся.

— Только не напрягайся и в голову не бери. С выцарапанными глазками далеко не уедешь.

Она села. Не очень ей хотелось связываться с таким бычарой, но желание побыстрее убраться из этих мест было сильнее любых аргументов.

Машина шла мягко, неслышно и действовала убаюкивающе.

— Ты, детка, общайся со мной, а то я усну, и мы взлетим на небеса. А ты, поди, к морю намылилась?

— Угадал. Проницательный.

— Конечно. Магадан в другую сторону.