Доктрина шока - Наоми Кляйн

Правительство США непосредственно потратило на рыбаков с маленькими лодками лишь 1 миллион долларов в виде гранта на «модернизацию» их временного жилья, куда их поместили, пока происходила реконструкция побережья24. Это указывало, что жилища из жести и ДСП были временными только по своему названию, а на самом деле были предназначены стать постоянным барачным поселком — такого рода жилища на всем Юге окружают большинство крупных городов. И людям, живущим в таких трущобах, никто особенно не хочет помогать, но с жертвами цунами дело обстояло иначе. Весь мир видел по телевидению, как они потеряли свои дома и хозяйство, и весь мир проникся глубоким чувством, что эти жертвы прихотей судьбы заслужили, чтобы им вернули потерянное — не с помощью экономики «просачивания благ сверху», но в виде непосредственной помощи, из рук в руки. Однако Всемирный банк и USAID понимали нечто такое, чего не понимает большинство из нас: что достаточно скоро все забудут о том, чем жертвы цунами отличаются от миллиардов безликих бедняков по всему миру, многие из которых уже живут в жестяных хижинах без водопровода. Появление таких жилищ стало таким же неизбежным спутником глобальной экономики, как и увеличение числа отелей с номерами по 800 долларов в сутки.

В одном из самых заброшенных лагерей около южного побережья Шри-Ланки я встретилась с Ренукой, необычайно красивой женщиной даже в одежде из мешковины. Она была из тех людей, кто, по словам Варли, ожидает лифта. Ее шестимесячная дочь родилась через два дня после цунами. Ренука проявила нечеловеческую силу: при девятимесячной беременности схватила обоих своих мальчиков и устремилась подальше от волны, когда вода доходила ей до шеи. И несмотря на эту отчаянную борьбу за жизнь, она со своей семьей теперь тихо голодает на пересохшем участке случайной земли. Из лучших побуждений одна неправительственная организация подарила им пару каноэ, и этот подарок лишь усугубляет боль: они находятся в трех километрах от воды, а для транспортировки лодок у них нет даже велосипеда, так что это жестокое напоминание о прошлой жизни. Она просила нас передать ее слова всем, кто пытается оказать помощь жертвам цунами. «Если у вас есть что-то лично для меня, — сказала она, — передайте мне это прямо в руки».

Не только Шри-Ланку поразила эта вторая волна после цунами — подобные истории с землей и законами происходили в Таиланде, на Мальдивах и в Индонезии. В Индии пострадавшие от цунами жители Тамил Наду настолько обнищали, что около 150 женщин были вынуждены продать свои почки, чтобы можно было покупать еду. Один из активистов, оказывающих помощь, объяснил газете Guardian, что тамошние власти «предпочли использовать берег для строительства отелей, что в результате привело к разорению людей». Все страны, пострадавшие от цунами, создали «буферные зоны», чтобы местные жители не восстанавливали своих жилищ на берегу, а это давало возможность заниматься развитием опустошенных земель. (В индонезийской провинции Аче была создана буферная зона в два километра глубиной, хотя в итоге правительству пришлось отменить свое постановление25.)

Через год после цунами почтенная неправительственная организация ActionAid, которая наблюдала за распределением иностранной помощи, опубликовала результаты масштабного исследования судеб 50 жертв цунами в пяти странах. Везде с ними повторялась одна и та же история: местным жителям запретили восстанавливать свои жилища, однако при этом поощрялось строительство отелей; временные лагеря стали загонами для быдла, охраняемого вооруженными людьми, и постоянное жилье для пострадавших почти нигде не строилось; это стало необратимым изменением образа жизни. Отчет делал вывод, что эти вещи невозможно объяснить обычными причинами: неудачной коммуникацией, нехваткой средств или коррупцией. Это было результатом целенаправленного изменения структуры общества. В отчете говорилось: «Правительства в основном не смогли предоставить пострадавшим землю для строительства постоянного жилья. Правительства равнодушно наблюдали, иногда не без корыстного интереса, за захватом прибрежных земель, в то время как интересами местных жителей пренебрегали ради коммерческих интересов»26.

Особенно вопиющие проявления таких действий правительства после цунами можно было наблюдать на Мальдивах — возможно, это самая непонятная страна из всех, пострадавших от катастрофы. Там правительство не только удалило людей из прибережной зоны, но и использовало цунами для того, чтобы выселить местных жителей из большинства обитаемых районов.

Мальдивы, архипелаг из примерно 200 обитаемых островов к югу от Индии, — это туристическая республика в том же смысле слова, как некоторые страны Центральной Америки называют банановыми республиками. Она торгует не экзотическими фруктами, но экзотическим отдыхом, так что до 90 процентов доходов страны непосредственно связаны с отдыхом туристов на океане27. Отдых, который продают Мальдивы, носит особенно декадентский и соблазнительный характер. Около сотни островов тут являются «островами-курортами» с разнообразной флорой и белыми песчаными пляжами. Вся жизнь на островах полностью подчинена отелям, туристическим фирмам и местным богачам. Некоторые острова сдаются в аренду на 25 лет. Самые роскошные острова обслуживают элитных клиентов (например, Том Круз проводил тут медовый месяц с Кэти Холмс), которых привлекает не только красота острова и купание, но и полная изоляция, доступная только на частном острове.

Эти прибежища богатых туристов, созданные по архитектурным «мотивам» традиционных рыбацких хижин, представляют собой соломенные дворцы, наполненные всеми игрушками и последними новинками плутократии: системами от Bose Surround Sound, ванными с сантехникой от Филипа Старка, тончайшими простынями, которые почти тают при прикосновении руки. Кроме того, острова соревнуются один с другим в стремлении стереть границы между землей и океаном: виллы в Коко-Пальм построены над лагуной и снабжены веревочными лестницами, по которым можно спуститься в воду, номера от Four Seasons плавают в океане, a Hilton гордится своим первым в мире подводным рестораном на коралловом рифе. Во многих местах существуют районы для обслуживающего персонала, а на одном частном острове 24 часа в сутки работает «верный мальдивский дворецкий — "такуру"», который задаст вопрос: «Как вам приготовить мартини — смешать, но не взбалтывать?» Такие виллы а ля Джеймс Бонд обходятся туристам по 5000 долларов в сутки28.

Всем этим царством удовольствия заправляет бессменный (что беспрецедентно даже для Азии) президент Момун Абдул Гаюм, который пришел к власти в 1978 году. Во время его правления правительство бросило в тюрьмы представителей оппозиции, его обвиняют в пытках «диссидентов» за такие преступления, как создание антиправительственных веб-сайтов29. Пока критики режима сидят в тюрьмах, Гаюм и его окружение спокойно занимаются туристическим бизнесом.

Еще до цунами правительство Мальдивской республики стремилось увеличить количество островов для отдыха в связи с растущими запросами богачей, желающих пожить в уединении. Оно наткнулось на обычное препятствие — на население. В Мальдивии живут преимущественно рыбаки, многие из них строят свои хижины на кольцеобразных атоллах. Это создавало проблемы, потому что туристы на Мальдивах были лишены идиллического чувства пребывания в раю из-за сушащейся на песке рыбы. Незадолго до цунами правительство Гаюма попыталось убедить местных жителей переселиться на относительно крупные и густонаселенные острова, менее привлекательные для туристов. Предполагалось, что эти острова лучше защищены от опасности подъема воды в связи с глобальным потеплением. Но даже репрессивный режим не мог заставить десятки тысяч людей покинуть острова своих предков, и программа «консолидации населения» в основном обернулась неудачей30.

После цунами правительство Гаюма объявило о том, что эта катастрофа показала, насколько многие из островов «небезопасны и непригодны для обитания», и приступило к осуществлению более агрессивной, чем раньше, программы переселения: оно заявило, что для получения помощи государства в восстановлении после бедствия необходимо переселиться на один из «безопасных островов»31. Все население нескольких островов уже было эвакуировано, а во многих других местах эта эвакуация продолжалась, что позволило очистить новые территории для туристического бизнеса.

Как уверяет правительство Мальдив, программа «безопасных островов», которую поддерживал и финансировал Всемирный банк и подобные организации, появилась в ответ на просьбы населения, желавшего жить на «крупных и безопасных островах». Однако многие обитатели маленьких островов уверяют, что остались бы жить на старых местах, если бы была восстановлена инфраструктура. В отчете ActionAid говорится: «Людям не оставили выбора, кроме как переменить место жительства, поскольку лишь в последнем случае они могли рассчитывать на получение нового жилья и имущества»32.