Сломанная печать - Иванна Осипова

И даже тот, что выступал в прениях на стороне Лироя, не нашёл, что сказать. Но молодой Фолэнт ожидал обычного для себя исхода. Никогда не случалось, чтобы аристократа сурово наказывали за недоведённое до конца преступление. Наверняка Грэмис уже договаривается с Юингами и вскоре появится в тюрьме, чтобы забрать брата.

Он очнулся, когда услышал имя отца и бастардки-любовницы. Подскочил на скамье при упоминании убитого бастарда и его матери, не веря, что кто-то дал показания против него и брата. Судьи говорили о недавнем ужесточении закона, о преступлении против равного и недопустимости освобождения. Его силой усадили, ударом между лопаток заставляя притихнуть. Лирой сглотнул, во рту пересохло. Дело складывалось вовсе не так, как он рассчитывал. Зал покачнулся, а голос судьи отдавал эхом в голове.

— …. В том числе за убийство законно признанного младшего сына дома Фолэнтов, — неясно донеслось до Лироя. — Признать виновным. Согласно последним изменениям в статьях закона, принятым Советом толкователей, лишить Лироя Фолэнта всех привилегий рода и фамилии. Определить содержание на общих основаниях, как низкорождённого, в камере для пожизненно осуждённых.

Закончив читать приговор, судья медленно вложил бумаги в папку.

— Уведите осуждённого для исполнения приговора.

Осознав происходящее, Лирой развернул плечи, поднялся бешено вращая глазами, точно им мгновенно овладело безумие. Лицо Фолэнта налилось кровью.

— Мой брат вас всех уничтожит! Он добьётся свободы для меня! Вы пожалеете, что связались с Фолэнтами!

Стихийник попытался броситься в сторону выхода, но потерпел неудачу. Несколько охранников, используя грубую физическую силу и дубинки, скрутили Лироя. Он бился всем телом. Бессильная ярость жгла нутро, но не находила выхода в чарах. В тюремных стенах стояли мощные защиты от любой магии.

— Грэмис Фолэнт осуждён заочно и в бегах, — поджав губы, бросил один из судей, собираясь выходить из зала. — Ему бы кто помог. Но вы можете писать прошение о помиловании на имя верховного толкователя Северина Брума.

Взревев, Лирой с новыми силами оттолкнул от себя стражу. На крики прибыла охрана из внутренних коридоров. Всем вместе им удалось увести Фолэнта в одиночную камеру, где он провёл немало времени до приговора.

— Заприте, пусть перебесится, — приказал кто-то. — Как бы в общей камере всех не порешил.

— Нам работы меньше, — безразлично отозвался другой голос.

Лирой не видел лиц. Красная пелена застилала глаза. Весть о возвышении Северина и бегстве Грэмиса не умещалась в сознании, но и не покидала его, сводя с ума. Получив несколько десятков тумаков, облитый ледяной водой, он затих и пролежал несколько часов не двигаясь.

Потом дверь с противным лязгом отворилась.

— Ну, успокоился? Побереги силы, парень. Они тебе теперь ой как понадобятся. Там, внизу, каждый сам за себя. Без магии и привилегий ты никто.

Стражник заглянул Лирою в лицо. Тот не шелохнулся. Даже не воспользовался моментом, чтобы снова напасть и вырваться из камеры.

— Спишь что ли?! Держи, просили передать, — грубовато толкнув его в бок, сказал охранник и сунул в руки бумагу.

Оставшись наедине с собой, Лирой развернул смятый шуршащий комок. Неровно оборванные края, тонкая бумага — кто-то вырвал часть текста из новостного листка. В таких печатали городские новости и распоряжения властей. Новостные листки развешивали на улицах и трактирах или читали в гостиных зажиточных домов. Быстро пробежав текст, выхватив взглядом крупные чернильные буквы «ДОЗОРНАЯ БАШНЯ», начертанные поверх заметок, он смял и застонав разорвал на клочки бумагу.

Обе новости всколыхнули в Лирое смесь из гнева и отчаянья.

— Это конец, — прошептал он, откинувшись к стене.

Несколько раз он намеренно ударился затылком о каменную кладку, надеясь, что физическая боль на время подавит яростный огонь в груди. Лирой скрипел зубами и тяжело дышал. Если верить новостному листку, то бывшего советника Грэмиса Фолэнта разыскивала служба безопасности. Не соврал судья. А во второй заметке упоминали о счастливом событии в доме Талесов — нашлась пропавшая дочь погибшего советника Фроста Талеса. После трагедии все знали её под именем Марисы Дэй. Старые обвинения против Фроста опровергнуты следствием и репутация восстановлена. Семья с радостью приняла Элери Талес и с особым удовольствием приветствует брак между верховным толкователем Северином Брумом и Элери. Свадебная церемония в храме Ковенантов и ратуше прошла скромно…

Лирой закрыл глаза. Он чувствовал себя полностью выпотрошенным и пустым, перестав что-либо понимать. Кругом одна чернота. Брум отомстил и дал понять за что именно пришла расплата.

— Проклятая Дозорная Башня…

Он не договорил. В камеру снова зашли люди.

— Пошли, — бросил стражник, указывая на дверь.

Четверо крупных тюремщиков сопровождали Лироя. Они спускались по лестнице. Фолэнт смотрел на огонёк лампы, раскачивающейся в руках охранника. Тело ныло после борьбы в зале суда и побоев в камере. Внутренний огонь перегорел, ярость отступила. И хуже всего, что Лирой совсем не чувствовал силы дара в солнечном сплетении. Страшно и безнадёжно. Зачарованные стены давили на него, забирая самое главное. Поэтому ярость и неукротимая сила, свойственная Фолэнтам, угасли.

Миновав несколько дверей, каждую из которых открывали своим ключом, Лироя втолкнули в полутёмное помещение. Дверь за спиной захлопнулась. Щурясь, он пытался рассмотреть низкие лежанки и серые тени, неровно облепившие стены. Тени задвигались, зашуршали, отозвались смешками, превращаясь в лица, глаза и оскалы. Он никогда не встречал сразу столько неприятных и жадных взглядов. Запахи грязи, давно немытых тел, отходов ударили в нос.

— Смотри-ка! — по крысиному пискнул надломленный голос из угла камеры. — Никак его светлость к нам занесло!

— Красивый и свежий мальчик, — поддакивая в тон прохрипел другой.

— Чистенький! Гладенький будто девка молодая, — сладко пропел третий голосок.

Лирой исподлобья смотрел на тех, кого никогда бы не посчитал за людей, не замечая, как презрение само исказило лицо.

— Мы ему не по вкусу…

— Они с нами рядом и не сядут…

— Вон, как кривится…

Голоса кривлялись и выли со всех сторон. Лирою почудилось, что его окружила стая падальщиков, готовых наброситься, когда более сильный зверь насытится трапезой.

— Хватит вам! — рявкнул высокий, с широченными плечами, грузный мужик, подходя ближе, и оглядывая новенького. — Этого я сразу беру. Не станем разыгрывать, — он свирепо почесал голову со слипшимися и спутанными волосами. — Слишком хорош. Кто-то против?

Демонстративно сжав огромные кулачища, он обернулся к сгрудившимся у стены товарищам. Все отвели взгляды или опустили глаза.

— Ты главный, Кнут. Тебе решать, — поддакнули тонкие голоса из дальнего угла.

— Да и кто, кроме меня, с таким совладает, — он хохотнул, обнажая ряд изломанных